Путь к сердцу - Мария Морозова

махнул кнутом, и лошадь бодро понеслась в сторону городских окраин. Сейчас главным было найти и оценить место преступления.

       Крестьянин не соврал. Через полчаса он притормозил, внимательно всматриваясь в лесную опушку у дороги, а потом аж подскочил на козлах:

        - Вот там, перед вырубкой.

        Телега остановилась, и оборотень мягко спрыгнул на землю, прислушиваясь.

        - В тех кустах, - показал пальцем свидетель.

        Мужчина кивнул, искоса взглянул на следующую за ним попятам Хелену и шагнул за пышный куст багульника. Бегло осмотрел заросшую высокой травой опушку и ровные стволы корабельных сосен. Почти сразу наткнулся на лежащее там тело и тихо хмыкнул.

        «Жертва» неведомых грабителей выглядела на редкость жутко. Дородный мужчина лежал на спине, головой в кустах, рядом с обломками какой-то бочки. Все вокруг: и тело, и обломки, и трава – было залито ярко-алой жидкостью. Над ней с громким жужжанием вились мухи.

        Действительно, могло показаться, что кто-то с особой жестокостью разделался с беднягой и даже не потрудился спрятать тело, торопясь увести телегу. Но чуткий нюх оборотня обмануть было сложно. Густой ягодный дух, витавший в воздухе, никак не соответствовал картине кровавой бойни.

        - Что это такое? – изумленно спросила Хелена, втягивая носом странный запах.

        - Это… - Соррен хмыкнул, потом присел возле тела, обмакнул палец в «кровь» и лизнул. – Брусничный сироп.

        - Брусничный… сироп? – протянул господин Андерсон.

        Вместо ответа оборотень толкнул «убитого» в плечо. Тот вдруг громогласно всхрапнул, пробормотал что-то неразборчивое и повернулся на бок, снова забываясь хмельным сном.

        - Это что же такое… - крестьянин смял шапку и гнусаво пролепетал. – Я же не чуял… Сенная лихорадка, будь она неладна… Только зря вас отвлек…

        - Что здесь случилось? – пробормотала Хелена, осматриваясь. – И где его телега?

        А Соррен тронул обломки бочонка, потом поднял их, ожидаемо обнаружив на земле острый камень, и констатировал:

        - Не зря говорят: пьяному море по колено. Упади на этот камень его голова, а не бочонок с сиропом, кровь была бы настоящей. А телега…

        Оборотень гибко поднялся, еще раз осмотрел поляну, принюхался, а потом зашагал по прогалине, уходящей вглубь леса. И через минуту нашел, что искал. Телега, запряженная почти такой же лошадью, как у господина Андерсона, стояла у высокой сосны, а сама лошадь щипала сочную молодую траву, в изобилии росшую здесь.

        - Что ж, мне все ясно, - улыбнулся Соррен.

        Убийство оказалось совсем не убийством, все причастные целы и невредимы, за исключением телеги, у которой, кажется, сломалось колесо, попав в какую-то яму. И это не могло не радовать.

        - Очевидно, ваш деверь здорово набрался в городе, - следователь повернулся к смущенному крестьянину. – По пути он уснул, а лошадь, оставшись без возницы, соблазнилась вкусной травой и свернула в лес. Господин Карл свалился с телеги в кусты, и туда же упал бочонок, залив его своим содержимым. Именно сироп вы приняли за кровь. Не стали ведь подходить близко, так?

        - Не стал, - повинился крестьянин. – Крови боюсь, ужас как. Даже свинью забить не могу, всегда соседа зову.

        - И телегу с дороги тоже не было видно. Вот вы и решили, что ее увели.

        - Простите, - пролепетал мужчина. – Я вас вытянул сюда, а тут… фуфло.

        - Не переживайте, - махнула рукой Хелена. – Давайте мы вам лучше поможем вашего родственника забрать. Он живой, и это главное.

        - И правда, - господин Андерсон расплылся в улыбке. – Живой же, кочерыжка. Сейчас до дома его довезу и сдам Магде.

        Но это оказалось не так просто. Нет, так и не проснувшегося пьяницу могучий медведь быстро погрузил на свободную телегу и даже не испачкался в сиропе. А вот второе транспортное средство оказалось повреждено слишком сильно. Починить колесо своими силами не удалось, и Соррен принял решение: вместе с грузом и лошадью они отправляются в Лисьи Горки. Там господин Андерсон сдает деверя на руки родным, находит мастера, привозит его сюда, а следователей везет обратно в город.

        В итоге в лесу осталась только одинокая телега да лужа брусничного сиропа на радость местным пчелам. А оборотень с девушкой устроились на задах повозки Андерсона, и вся компания покатилась в деревню.

        Ехать было хорошо. По обе стороны дороги раскинулся сосновый лес. На безоблачном небе светило ласковое летнее солнце. Дул ветерок, а воздух пах мхом, вереском и сосновой хвоей. Короткое лето на суровом севере казалось чем-то особенно ценным. Их хотелось наслаждаться, напитываться, чтобы чувствовать его тепло и аромат даже в самую холодную пору.

        Поглядев на улыбку Хелены, Соррен полез в карман, достал оттуда найденный в лесу цветок купальницы и осторожно пристроил его в рыжих волосах девушки.

        - Спасибо, - пробормотала та и смущенно потупилась.

        Несмотря на свой молодой возраст, Хелена Юнсен не была наивной и понимала, что мужчина ухаживает за ней. Все эти ненавязчивые знаки внимания явно были чем-то большим, чем простоя вежливость. Но вносить ясность в их отношения девушка не спешила. Ей нравились эти ухаживания, нравился и сам мужчина, но он был взрослее, опытнее, да и вообще, это ее старший коллега и бывший куратор. Шаг к более близким отношениям казался Хелене огромным и непреодолимым, как бездонная пропасть. Она только вернулась домой, только начала работать. Что ей делать еще и с личной жизнью?

       - Интересно, как лорд д'Эстар относится к работе шефа Райс? – вдруг вырвалось у нее.

       Бьорн Соррен хмыкнул. Раэн д’Эстар, супруг Ирии Райс, то есть уже год как Ирии д'Эстар, работал у них внештатным консультантом по особо важным делам. И эта пара стала для оборотня примером того, что работа и личная жизнь могут прекрасно уживаться вместе. Они никогда не позволяли себе лишнего на работе, соблюдая строгую субординацию, но всем было видно, как у суровой леди Ирии светятся глаза в присутствие мужа.

        - Знаешь, Хелена, - улыбнулся оборотень, - два взрослых разумных человека всегда смогут договориться и найти компромисс. А любимое дело может быть не менее важно, чем семья.

        - Правда?

        - Я бы не стал требовать от своей женщины бросить работу и осесть дома. Зачем так поступать, если это сделает ее несчастной?

        Девушка еще больше смутилась и опустила голову. Признаться честно, этот вопрос уже давно крутился у нее в голове. Оборотни были существами обстоятельными, хозяйственными и немного консервативными. Их женщины чаще всего сидели дома, занимаясь хозяйством и