Дарья Кузнецова - Слово Императора (СИ)

Ознакомительный фрагмент

— Осваивайтесь, Ваше Высочество, — предложил мне Император. — Мне нужно отдать некоторые распоряжения, после чего я зайду к вам обсудить ряд вопросов.

— Разумеется, — я склонила голову в ответ. На этом он действительно меня покинул, и я огляделась уже внимательней.

Здесь было вполне уютно и, что меня особенно порадовало, отсутствовал характерно «женский» оттенок обстановки. Я бы очень расстроилась, если бы комнаты были оформлены, например, в розовом цвете. Доминировал зелёный, просто более светлого оттенка, чем у Императора, присутствовал синий, бирюзовый, серебряный и золотой, причём последние два — в очень скромных количествах. В общем, оглядевшись, я пришла к выводу, что мой вкус совпадает со вкусом того, на кого ориентировался автор этих интерьеров. То есть, вероятно, с Императором. И это внушало некоторый оптимизм.

Выполняя высочайшее повеление «осваиваться», я поставила ножны с клинком в угол, сбросила сюртук на спинку кресла, следом полетела ненавистная удавка и перчатки. Распустив ворот рубашки, я подхватила сумку и отправилась разбирать вещи. С чем, впрочем, закончила очень быстро; годы военной службы приучили к неприхотливости, да я и в детстве никогда не была привередливой.

Проинспектировав ванную комнату, я задумалась над перспективой принятия душа, но решила отложить это на потом. Будет довольно некрасиво, если Император придёт для обещанного разговора, а я в это время буду плескаться в ванне.

Вместо этого я нашла в гостиной бар с великолепным выбором напитков и плеснула себе пол бокала хорошего вина. Правда, за что именно пить, так и не определилась: не то за собственное семейное счастье, не то — за собственный же упокой. В итоге решила пожелать себе здоровья и терпения, оно никогда лишним не будет, — ни на том свете, ни на этом.

Император не заставил себя долго ждать, я успела сделать всего пару глотков.

— Вина, Ваше Величество? — поинтересовалась я со своего места, поленившись приветствовать гостя стоя. Он окинул меня задумчивым взглядом, подошёл к столу, взял в руки бутылку. Чему-то усмехнулся и качнул головой.

— Я сам налью, — сообщил и достал из бара ещё один бокал. Неторопливо устроившись в соседнем кресле, плеснул себе рубиновой жидкости и, отсалютовав мне, слегка пригубил. — Почему вы носите мундир, Александра?

— Вы хотите сказать, разведка Руша настолько плохо работает? — не удержалась я от усмешки. — Или вы не посчитали нужным ознакомиться с подробной информацией? Или это просто повод начать разговор?

— Это любопытство, — пожал плечами мужчина. — Разведка не интересуется личными мотивами, а меня сейчас интересуют именно они. Насколько я знаю, армейский чин не обязывает к ношению формы в свободное от службы время.

— То есть, вам интересно, почему я предпочитаю мундир платью? — с искренним недоумением уточнила я. Он только кивнул. — Ваше Величество, а вы бы что предпочли? — кажется, улыбка получилась очень ехидной, но собеседник и бровью не повёл, продолжая сверлить меня взглядом в ожидании развёрнутого ответа. — Если бы вы внимательно посмотрели на женскую одежду моей родины, у вас не могло возникнуть подобного вопроса. Во-первых, я привыкла, а, во-вторых и главных, это объективно удобнее. Здесь только одна удавка, шейный платок, а там — целый корсет, да ещё обувь совершенно чудовищная, юбка путается в ногах, а декольте при резком движении норовит сползти с груди. Я ответила на ваш вопрос?

— Да, вполне, — задумчиво кивнул он. Но, однако, выставлять мне ультиматумов «никогда больше» и критиковать мои штаны не стал. Зачем тогда спрашивал?

Вместо этого мужчина погрузился в сосредоточенную задумчивость, продолжая при этом буравить меня взглядом.

— Вы пришли поговорить именно об этом? — подбодрила я Императора, когда подобное положение вещей начало раздражать.

— Нет. Я пришёл обсудить некоторые аспекты нашей будущей жизни, — он качнул головой, будто очнувшись. — Скажите, Ваше Высочество, у вас были мужчины?

Ишь ты, как официально.

— Нет, Ваше Величество, — спокойно ответила я. Когда много общаешься с военными, большинство из которых — мужчины, и когда эти военные принимают тебя за своего, смущаться прекращаешь очень быстро. Смущаться любых тем разговора.

— Это всё осложняет, — поморщился он.

— Почему? — иронично поинтересовалась я. — Я всегда полагала, что это, напротив, является женской добродетелью.

— В целом, да, — медленно кивнул Император. — Но не в данном случае. Что вы знаете о физиологии нашего вида? Точнее, об аспекте интимных отношений и брачных игр.

— Я полагала, они идентичны нашим привычкам. Видимо, это не вся информация, — совершенно растерялась я. — Кроме того, я полагала, именно вы будете настаивать на фиктивности нашего брака. Разве нет?

— Я кое-что объясню вам, и вы поймёте, что это просто невозможно, — он опять недовольно скривился. — Мы во многом, почти во всём ориентируемся на запахи. Все эмоции, все ощущения и состояния имеют свой запах; гнев, обида, радость, болезнь. Супруги в нашем представлении должны пахнуть друг другом: это один из основных признаков того, что брак, во-первых, заключён, а, во-вторых, успешен. Если этого не будет, мой же собственный народ посчитает всё это обманом. Сейчас слишком многие считают этот мир слабостью, чтобы я мог позволить себе дать им подобный козырь. Это понятно? — Руамар пристально уставился на меня, я машинально кивнула. Что уж тут непонятного! — Отлично, дальше. По этой же причине не будет никаких измен, даже намёка на них. Я могу рассчитывать на вашу разумность в этом вопросе? — ещё один пристальный взгляд, и снова я ограничилась кивком.

Как легко с ним разговаривать; просто генерал Звейн, раздающий приказы. Лишний раз откроешь варежку не вовремя — выговор с занесением.

От этого сравнения мне стало весело. Ох, представляю я свою грядущую «семейную» жизнь!

Император пару секунд молчал, разглядывая меня сквозь подозрительный прищур; настроение учуял, что ли? Правда, замечания опять не сделал, только тихонько хмыкнул себе под нос. Хотя, может быть, мне просто показалось.

— Теперь о физиологии. От природы мы весьма агрессивны. «Мы» — это половозрелые мужчины вида, все без исключения. И, разумеется, чем ближе конкретный индивид к зверю, тем эта черта сильнее выделяется. Наш Первопредок — хищник-одиночка, не терпящий конкуренции на своей территории, и эту черту мы унаследовали полностью. Есть два способа контролировать своё настроение. Дальше догадаетесь?

— А что тут гадать? — я пожала плечами, с некоторым недоумением наблюдая за мужчиной. Он вёл себя странно: прикрыв глаза, перегнулся через подлокотник кресла в мою сторону, явно принюхиваясь. — Секс и мордобой. Не так уж сильно мы отличаемся, просто у нашего вида эти черты выражены гораздо слабее. Я поняла, к чему вы клоните. Если вы начнёте избивать своих подданных, они этого не оценят, и в свете слов про невозможность измены, вариант остаётся только один. Если вас всё устраивает, то… Ваше Величество, с вами всё в порядке? — не выдержала, наконец, я. Потому что он не то заснул, не то впал в какой-то транс: дыхание глубокое и частое, ноздри нервно подрагивают, как будто норовя принять звериные черты, а сжимающая подлокотник рука и вовсе замерла на полпути между ладонью и лапой, запустив когти в обивку.