Паук Эванбайринг - Лана Александровна Ременцова

– Да.

– Я не хочу, чтобы сестру сожгли, когда ты влюбишься в будущую жену.

– Это непреложный закон и я не в праве его изменить.

В пещеру они съехали вниз. Лис опасливо разглядывал тёмные стены, кое–где капала вода. Темно и как–то не уютно. Поморщился.

– Идём вглубь. Скоро будем на месте.

– Она же переселяет только королевских отпрысков?

– Да, меня и всех кто со мной. Даже если дам кому–то свой фамильный перстень переселит.

– Ясно.

Вдруг всё вокруг потемнело и расплылось, будто в тумане. Лис зажмурился. По телу прошёл какой–то неприятный холодок, и сильно запахло сыростью. Он открыл сначала один глаз, после второй. Пещера изменилась.

– Приветствую в моём мире. – Усмехнулся паук и пошёл вперёд к крутому подъёму.

Лис шмыгнул за ним. Поднялись и вышли на тёмную территорию, покрытую мхами. Эванбайринг приобрёл истинную оболочку и пополз по обсидиановой долине. Тигран тоже стал лисом и помчался за ним. Камни, несмотря на тёмный цвет, поблёскивали и слабо освящали путь. Запах мхов сильно бил лису в ноздри. Спустя немалое расстояние, увидел величественный замок на скале.

– Женись на Крис! – внезапно выпалил Тигран и невольно смутился, зная, что перегибает палку. Он всего лишь рядовой лис, хоть и приближённый Шайдара и этот паук – повелитель огромной территории и собственного замка.

Тот повернул морду и оскалился.

– Глупый лисёнок. Не всё так просто в нашем мире.

– Я не глуп! – выпрямился, взмахивая пушистым хвостом.

– Ты юн, и ещё не понимаешь, что для женитьбы нужны совсем иные чувства, а не просто острое желание вые*ать девственницу.

– А ты хочешь просто поиметь сестру и забыть?

– Пока да. Член пытается разорвать брюки при виде её юного совершенного тела. Я сам сбрил на ней все лишние волосы. Представляешь, каких усилий мне стоило сдержаться, чтобы не изнасиловать твою сестру там же?

Лис удручённо опустил голову.

– Так ты уже видел Крис голой?

Паук рассмеялся его наивности.

– Конечно, я же и лобок ей выбрил начисто. Этот розовенький подрагивающий клитор…

– Избавь меня от подробностей. Она всё же моя сестра.

Паук ухмыльнулся и пополз к замку.

Переполз высокий зубчатый забор и отдал приказ часовым открыть деревянные аркообразные двери на ржавых металлических цепях.

Лис вошёл, разглядывая внутренний двор: множество пауков в виде людей мужчин начищали оружие. Хибары различной высоты разбросаны вдаль у забора. Много мха, служившего здесь даже пуфиками для сиденья. Столы из грубого сруба и куча разного хлама.

– Это мой гость. Брат новой наложницы. – Прогремел Эванбайринг. Проведите его в зал для гостей. Пусть Жар принесёт нам вина, а Вар доложит как там новая наложница.

Евнух прибежал и сообщил, что девушка молчит и не желает есть. Её ещё не лечили от ран, как и приказал повелитель.

– От каких ран? – глаза Тиграна распахнулись.

– Пустое, скоро наш целитель вылечит их, что и следа не останется. Просто она отведала моего хлыста за непокорность.

– Ты избил её так, что остались раны? – лис, негодуя, встал. Глаза метали молнии.

– Сядь, она вывела меня. Скажи спасибо, что сдержался и не убил. Другой бы уже на моём месте сжёг её длинный язык, предварительно вырвав.

Спустя примерно час они уже изрядно подвыпили и лис разговорился:

– Мы пили в мире людей коньяк, очень терпкая такая обжигающая жидкость, а потом я е*ал там девку во все щели. Так е*ал, что думал, она загнётся.

– А она? – паук с неподдельным интересом поддался вперёд, бухнув локоть на стол.

– А она сука развратная хотела ещё больше. А ещё и дочь мэра, это как повелители в наших мирах. Лизой, по-моему, кличут.

– Неплохо. Значит, людские бабы тоже способны нас принимать как мужчин. Хотел бы я их попробовать.

– Там тоже не все такие. Есть целомудренные.

– Это ясно, как везде. Ладно, устал я, пойду к себе, а тебя Жар отведёт в покои. Сестру увидишь послезавтра. Она пока наказана, и я распорядился не лечить её несколько дней. – Он встал и ушёл вверх по лестнице с крупными периллами, выкрашенными золотой краской. Тигран покрутил пустой бокал и задумался: «Что же мне сказать сестре? Стать его шлюхой и прожить короткую жизнь пока он не женится? Бред!» – разбил бокал. – «Не могу я этого сделать. Надо найти способ убежать вместе с ней. Куда? Он же везде нас найдёт. Думай, лис, думай. Вороны, орлы, сколопендры. Нет. Все они будут за него. Он повелитель. А Крис его наложница, награда за возврат жены лесному духу из лап развратного короля бабочек. Куда бежать? Как? Что делать? Мир… мир… мир людей! Да! Мы отправимся туда и затеряемся там. Лиза же хочет меня. Она точно поможет. Отправимся к ней».

К столу подошёл Жар – крупный паук в чёрной атласной рубашке, удлинённом камзоле и широких брюках, управляющий всем в замке.

– Господин лис, я распорядился приготовить для вас уютные покои на втором этаже с видом на скалы.

Тот встал и изрядно захмелевший, поплёлся за ним. А Эванбайринг направился к Крис. Вошёл в гарем, безразлично оглядел стены, которые по его приказу пауки умеющие рисовать, недавно разрисовали мхами и соблазнительными паучихами в ярких открытых одеяниях. Вар появился перед ним как из–под земли.

– Повелитель. – Склонился в поклоне, заметно волнуясь приходу господина.

– Где она? – прогремел.

– В розовой комнате. – Промямлил, смотря под ноги на кожаные тапочки с мягкой подошвой, не царапающей каменные полы, натёртые до глянцевого блеска.

Он оттолкнул его и прошёл несколько комнат, где паучихи с надеждой поглядывали на него.

– Повелитель, вы к нам? – заворковали, выставляя напоказ полураздетые тела.

– Позже, зайду. – Пробурчал, даже не удостоив их взглядом, чем очень огорчил на всё готовых наложниц.

Прошёл в маленькую розовую комнату и увидел её, лежащую обнажённую на тахте. Она, похоже, спала. Тело горело: кровоподтеки, и синяки ярко выделялись на белоснежной коже. Он подсел и подсознательно провёл кончиками пальцев по округлым девичьим полушариям.

– Уйди, оставь меня в покое. – Простонала девушка, слабым голосом.

– Тебе больно? – его всегда грозный голос сейчас казался мягким с какой–то хрипотцой.

– Я хочу умереть.

– Ты пока не умрёшь. Я запрещаю это. В моём мире женщины умирают тоже только по моему желанию.

Она отвернулась. Тело так сильно болело, что и это, казалось бы, простое движение головой, сделать было больно. Появившаяся гримаса на лице явно дала ему это понять.

– Терпеть такую боль вместо блаженства, может только настоящая дура.

– Убирайся.

– Похоже, ты точно дура, если так и не поняла, что надо раскрывать рот только для одного дела. Вся его мягкость внезапно улетучилась, и