Сводные для деревенщины - Эльвира Осетина

Ладно, не кипишуй, ща принесу я накладную, подпишешь.

Я повернулась и посмотрела на Антона, который всё это время наблюдал за мной и Вадимом молча.

— Ну что, тебе помочь матрас унести или сейчас Костя подойдет? — спросила я мужчину.

— Сам справляюсь, — коротко ответил он, и я глазам своим не поверила, когда он спокойно, как пушинку, закинул матрас себе на плечо и понес его в дом.

Вадим как раз вышел из машины и застыл, с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как мой новоявленный родственник легко на одном плече донес матрас до крыльца и начал уже затаскивать его внутрь.

— Э-э-э, ни хрена себе! — сказал Вадик. — Он у тебя чо, железо тягает?

Я подошла к парню, вытащила из его рук планшет, быстро пробежалась глазами по накладной и поставила в нужном месте подпись.

— Бумаги какие-нибудь к матрасу полагаются? — спросила я Вадика, который наконец-то отлип от Антона с матрасом и обратил на меня внимание.

— А, да, вот, еще тут гарантия и чек. — Он сунул мне бумаги на матрас.

— Ладно, пока. И матери привет передавай. — Я быстро развернулась и пошла в дом, закрывая за собой калитку.

— Юлька! — крикнул меня Вадик, когда я тоже дошла уже до крыльца.

— Ну чего тебе? — шумно вздохнула я.

— А что за мужик-то?

— Я же говорю, родственник! — рявкнула я. — Поохотиться приехал.

— Серьезно? — хмыкнул парень. — А сезон-то, вообще-то, еще никто не открывал.

— Ну, значит, порыбачить. Тебе какое дело, вообще? — недовольно рыкнула я.

— Да чего ты завелась? Я же просто интересуюсь, а то мало ли…

— Нормально всё, — отмахнулась я.

— Ты звони, если проблемы какие будут, — сказал Вадим и, развернувшись, пошел к грузовику.

— Уж к кому-кому, а к тебе я за помощью обращусь в самую последнюю очередь, — очень тихо пробурчала я себе под нос, совершенно забыв о том, что не одна в доме.

— Почему? — резко возник у меня перед глазами Антон.

— Ой, — подпрыгнула я на месте. — Ты чего так пугаешь?

— Почему не обратишься к нему за помощью? — серьезным тоном переспросил меня мужчина, давя своими габаритами.

— Да просто потому, что он козел, — в сердцах ответила я.

— Почему козел? — нахмурился Антон.

— Ай, — я махнула рукой, — да какая разница? Мне кашу проверить надо.

Я обошла мужчину и отправилась смотреть, не пригорел ли обед.

— Расскажи, — услышала я требовательный голос за своей спиной, когда помешала кашу и закрыла крышку.

Устало вздохнув, я повернулась.

— Да нечего рассказывать, — попыталась опять отмахнуться я. — Вы там разобрались с ледником? Все вещи унесли? Может, помощь моя нужна? — решила перевести я тему.

— Что он тебе сделал? — опять заступил мне дорогу мужчина.

На веранде места было немного.

Как раз для газовой двухконфорочной печки с одной стороны и разделочного стола с другой.

Антон со своими габаритами полностью перекрыл мне путь к двери. Да и вообще помещение и так не особо большим было, а как он тут встал, так и вовсе стало казаться крошечным.

— Да нечего там рассказывать, чего ты привязался? И вообще, дай пройти, — недовольно пробурчала я, пожалев, что упомянула об этом вслух, и решила оттолкнуть мужчину с пути рукой.

Уперлась в его грудь и поняла, что это будет сделать не так просто.

У меня возникло ощущение, что под рубашкой у мужчины не кожа, а сталь. Настолько твердыми были его мышцы.

— Дай пройти! — пропыхтела я, поняв всю тщетность своей попытки сдвинуть родственничка с дороги, и, подняв голову, посмотрела ему в глаза.

И когда наши взгляды встретились, у меня возникло ощущение, как будто в меня поезд врезался.

Глава 2

В один миг выбило всё дыхание, а мозг сконцентрировался где-то внизу живота.

В этот момент я поняла, что это хорошо, что я этому козлу Вадику тогда не дала, когда он пьяный ко мне домой заявился, и по голове огрела сковородкой, чтобы он руки свои грязные не распускал. Вдруг бы со мной то же самое случилось? Я же потом в зеркало смотреть бы спокойно на себя не смогла.

И хорошо, что Антон тут проездом. И очень надеюсь, что скоро уедет. Потому что, если он прямо сейчас не уедет, я его просто изнасилую.

Нападу, изорву всю одежду, оседлаю и буду зверски насиловать.

Это преступление — быть таким сексуальным. И таким вообще… мужиком, короче, вот!

Мало того, что он спокойно этот матрас на себе тащил, так еще и мышцы такие, что прямо «ы-ы-ы-ы»…

И Вадика приструнил! И до истины попытался докопаться…

Неужели ему не всё равно?

Это всё, что мой мозг смог сформулировать, пока я стояла и как дура пялилась на своего сводного братца.

Я приоткрыла рот и попыталась сделать глубокий вдох. Правда, получилось так сексуально, что нарочно и не придумаешь. И, наверное, именно это послужило для мужчины спусковым крючком, потому что он просто подался чуть вперед, положил свою большую ладонь мне на затылок, наклонился к моим губам, еще и замер на несколько мгновений, внимательно смотря в глаза и как бы спрашивая разрешения.

С каких это пор мужики вообще разрешения стали спрашивать?

Что за фигня, спрашивается? Вы же насильники по природе своей! Так насилуй!

— Целуй уже давай! — выдохнула я, благо получилось что-то нечленораздельное, поэтому Антон услышал просто тихий стон и, наклонившись, всё же очень нежно, будто я и правда его сестра родная, мать её, поцеловал в уголок губ.

Я поняла, что сейчас начну его бить.

Ну серьезно! Кто так делает?

Я вызываю полицию!

Антон же убрал свою руку, отклонился, щелкнул меня по носу и, развернувшись, просто ушел внутрь дома.

Этот щелчок и отрезвил меня.

Дыхание вернулось, да еще и со свистом. Возникло ощущение, будто я стометровку пробежала за несколько секунд.

Стало ужасно стыдно за свою реакцию. И в то же время такая злоба пришла, что захотелось заорать во всё горло.

Ну какая же он сволочь!

Чтобы вконец не опозориться, я бросилась в огород, добежала до бочки с дождевой водой и просто опустила в неё свою бедовую голову.

Какое-то время так постояла, пока задыхаться не начала, и поняла, что