Заповедная тропа - Ольга Богатикова

Макар Евгеньевич. — Нам сказали, что вас командировали для ревизии бумаг.

— Для этого тоже, — кивнул Иван. — Сегодня-завтра я, конечно, их полистаю, однако потом буду детально изучать природные зоны заповедника.

Вот это поворот! Эта златовласка правда думает, что мы пропустим его на зачарованные поляны?..

— Иван Андреевич, — мягко произнесла я, — вы же биолог, и должны понимать, что наш заповедник для туризма совершенно не подходит. Его флора и фауна настолько уникальны, что мы не можем пустить сюда посторонних людей. Страшно представить, какие травы могут вытоптать эти самые экскурсанты и какие сломать кустарники.

Царев вежливо улыбнулся.

— Вы утрируете, Василиса Матвеевна, — сказал он. — К редким травам и кустарникам туристов никто не подпустит. Для этого и разрабатываются специальные маршруты — чтобы людям было интересно, а растения и животные от этого интереса не пострадали. Поверьте, туристы никому не причинят вреда. Мы с коллегами об этом позаботимся.

— Владислав Игоревич в курсе ваших планов?

— Ему должны были о них сообщить, — подтвердил Иван. — Думаю, как руководитель заповедника, он понимает, насколько это важное и нужное дело. Вы все тоже это скоро поймете.

А не поймете, так привыкните, ага. Это же надо выдумать: туристические тропы в волшебном заповеднике! Не знаю, что за спектакль устроили господа из природоохраны, однако место действия они выбрали весьма неудачное. Надеюсь, Бессмертный сможет это популярно объяснить и Цареву, и его чокнутому начальству.

Допив чай, московская делегация удалилась. Глеб Иванович вызвался проводить ее до опушки.

— Сдается мне, Вася, ждут нас в ближайшие время приключения, — мрачно сказала Алена, когда все они скрылись за деревьями.

Я устало потерла виски.

— Я в это не сомневаюсь, Аленушка.

ГЛАВА 2

Владислав Бессмертный был невозмутимым, как горный склон. О его удивительном умении держать себя в руках ходили легенды и сочинялись баллады. Пост директора волшебного заповедника он занимал много лет, и за это время его ни разу не видели раздраженным или извергающим проклятия. Некоторые острословы считали, что глубочайший флегматизм господина директора напрямую связан с холодом его рук — якобы однажды зимней ночью этот чародей мирно умер в собственной кровати, однако утром восстал по звонку будильника и отправился на рабочее место. После этого его карьера пошла в гору — так как нежити глубоко плевать на проблемы теплокровных созданий, любые неудачи, потрясения и задания руководства воспринимались им без нервотрепки.

Эти домыслы, конечно же, были полной ерундой. Принадлежность Владислава Игоревича к миру живых подтверждал ежегодный медосмотр, а нервничал он довольно часто, только без криков и все тех же проклятий. В такие моменты внутреннее состояние Бессмертного определял его взгляд — такой холодный и тяжелый, что им можно было забивать гвозди и разламывать тектонические плиты. В такие моменты попадаться директору на глаза было опасно, ибо существовала вероятность, что спокойный и уравновешенный колдун спокойно и уравновешенно втопчет попавшегося на глаза подчиненного в линолеум или асфальт.

Умение Владислава Игоревича держать себя в руках в купе с прекрасными управленческими навыками вызывало у нас, сотрудников заповедника, ощущение, что худощавая спина Бессмертного — это каменная стена, способная укрыть нас от любого чудачества московского руководства. Когда же на следующий день после прибытия столичных проверяющих директор созвал нас на внеочередную летучку, многие (в том числе и я) шагали в административный корпус с твердой уверенностью — все будет хорошо.

Новость о том, что кому-то из номенклатурщиков пришла в голову гениальная идея пустить в заповедник туристов, разнеслась по заповеднику за несколько часов. Одни ребята этому возмутились, другие попросту не поверили. При этом всех несколько напрягло, что летучку господин Бессмертный назначил на семь часов утра.

У многих (в том числе у меня) в это время заканчивались ночные обходы территорий, а потому на совещание они явились прямо из леса — в спецовочных костюмах и сапогах. Я же еще и отчаянно зевала — ночка в этот раз выдалась хлопотная, а потому конкретно сейчас мне хотелось сделать только две вещи — принять душ и спрятаться под одеялом.

Директор встретил нас, находясь в приподнятом настроении. Когда мы уселись в кресла конференц-зала, он вкратце сообщил о прибытии ревизоров, отметив, что из-за бюрократического казуса, среди них оказался человек, ничего не знающий о волшебном мире.

— Ивану Цареву дано задание изучить заповедник и составить по нему несколько туристических маршрутов, — сказал Владислав Игоревич. — Я убедительно прошу вас быть с гостем вежливыми и не ставить ему препятствий.

В зале повисла тишина. Мы с коллегами дружно уставились на директора удивленными глазами.

— Прибытие Ивана Андреевичем стало для меня сюрпризом, — продолжал директор. — О том, что проверяющих будет трое, я узнал лишь позавчера вечером, а об особенной миссии господина Царева — еще позже. Вчера же у меня состоялся интереснейший разговор с руководителем магического отдела природоохраны, и он убедил меня, что пускать в наши края туристов никто не собирается.

По рядам прокатился вздох облегчения.

— Однако, есть некоторые обстоятельства, вынуждающие его просить нашей помощи, — Бессмертный обвел нас внимательным взглядом. — Коллеги, Иван Царев должен выполнить свое задание. Я прошу вас отнестись к этому с пониманием. Сегодня он будет проверять нашу документацию, а с завтрашнего дня приступит к осмотру заповедных зон. Если гость попросит вас провести экскурсию по той или иной локации, не отказывайте ему. Но помните: этот человек не знает, что имеет дело с магически одаренными людьми. Соответственно, ничто не мешает вам повесить на свои территории отворотные чары и водить господина Царева только там, где вы посчитаете нужным. Можете показать ему болота, рощи, грибные поляны — что угодно. Пусть составляет маршруты и пишет отчеты. По возвращении в Москву, все материалы, касающиеся нашего заповедника, будут изъяты, а с самим Иваном Андреевичем проведена работа по корректировке памяти.

— Почему бы не наложить на Царева чары прямо сейчас? — подал голос Глеб Иванович. — Сварить ему зелье из нечай-травы, пару ментальных картинок добавить — с лесом и с болотами, да угостить его этим зельем за обедом. Пусть до конца командировки в комнате сидит, отчеты свои сочиняет. От нечай-травы ему такие видения красивые приходить будут, никаких прогулок не надо.

Коллеги согласно закивали.

— Предложение, конечно, интересное, — согласился директор. — А только я, Глеб Иванович, на себя такую ответственность брать не стану. Прямое магическое воздействие на человека является не законным, и вам об этом известно. Одно дело скрыть от непосвященного драконов и русалок, и совсем другое — поить его галлюциногенным отваром. Коллеги, мы с вами — взрослые разумные люди. Давайте не будем ребячиться.