Три подарка для ведьмочки - Ева Геннадьевна Никольская

– тоже. – Мы просто, просто… – Да какого беса я должна перед ним отчитываться?! Кто он мне, вообще? Конкурент на квартиру, вот кто! – Пустите, я спешу, – сказала, пытаясь вырваться, но хватка у господина Канервы была железная. – Дела у меня, – буркнула, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом его светло-серых глаз. Холодных, прищуренных и чуть насмешливых.

– Ночью дела? – выгнул бровь сосед.

– А вам-то что?! – вспылила я, снова дернувшись. Он так резко убрал руки, что я пошатнулась.

– Да, в общем-то, ничего, – пожал плечами часовщик.

Продолжая бренчать содержимым сумки, я подобрала трость и вручила ее хозяину.

– Приятного вечера! – сказала, мысленно костеря усвиставшую прочь фамильяру за мои злоключения.

Этот сосед нервировал особенно. Мутный тип. Были даже подозрения, что именно он настраивает против меня других жильцов, потому что по-настоящему выгодно мое изгнание из дома именно ему. Но доказательств заговора я так и не нашла. Пока что.

– Нескучной ночи, – пожелал часовщик, продолжая стоять на площадке и смотреть мне вслед.

Думала, споткнусь от такого повышенного внимания, но нет: спустилась медленно и без эксцессов. А едва оказалась на втором этаже снова прибавила скорости, молясь святой деве, чтобы мой розовый монстрик не устроил что-нибудь эдакое на улице. От скуки Мурмизулия способна на любые безумства.

Глава 2

К моей великой радости, от шалостей Мурки на этот раз никто не пострадал. Почти. Один не в меру выпивший господин от неожиданности сел в сугроб и начал яростно креститься, когда из-за дерева, с которым он обнимался в силу своего нетрезвого состояния, вылетело нечто розовое и с широкой улыбкой во все клыки проникновенно так сообщило:

– Приветик! А пьянствовать не хорошо-о-о.

Подозреваю, мужик решил, что к нему пришла белочка*… в виде кошечки. Но так как фамильяра, узрев спешащую на шум меня, быстро ретировалась с места преступления, мне без особых проблем удалось убедить бедолагу, что «розовая летающая тварь из преисподней» (его слова, не мои) ему просто почудилась.

Признаться, обидно стало за хулиганку. Может, Мурмизулия и розовая, но точно ведь не тварь из преисподней! Всего лишь фамильяра. Зверь редкий и полезный, в отличие от демонов всех мастей. Пометавшись между мстительным порывом навесить на пьяницу заклинание «кривых ног», чтобы спотыкался до самого дома, или отпустить с миром, я выбрала второе – этому болезному и так досталось: наверняка теперь розовое чудище будет в кошмарных снах являться, напоминая о вреде пьянства.

Пройдя через соседний двор и площадку, на которой хозяева выгуливали своих питомцев, мы с Мурмизулией заскочили на подножку отъезжающего трамвая под негромкий звон колокольчика. После моих возмущений ее поведением, фамильяра согласилась, что ночью шалить действительно не следует, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, а вовсе не потому, что можно довести до сердечного приступа ни в чем не повинных прохожих.

Так или иначе, но чудо-юдо мое неуправляемое заметно притихло и даже обернулось обычной черной кошкой все с той же целью – не привлекать внимания. Правда, народ от нас шарахаться стал еще больше из-за примет, с черными котами связанных. С другой стороны… пусть шарахаются! Соглядатаи нам с Муркой сегодня не нужны.

Марьяна зашла в трамвай через пять остановок, так что встретились мы с подругой не на пустыре, как договаривались, а раньше, что несказанно обрадовало обеих. И только фамильяра презрительно фыркала, никак не комментируя наши бурные восклицания. Мурмизулия, сменив облик, продолжала строить из себя бессловесное животное, гордо восседавшее у окна и время от времени пытавшееся поймать проплывающие за стеклом огоньки.

Актриса!

Ночной город, полный фонарей, сияющих витрин, расположенных на первых этажах зданий, и фигурной подсветки фасадов, выглядел сказочно. В провинции, откуда я родом, ночью было темно и уныло. Разве что на торговой площади огоньки горели, да у кабаков вывески зазывно светились.

– Значит, гадаем сегодня на суженого! – не столько уточнила, сколько констатировала подруга, устраиваясь рядом со мной на сидении. Глаза у нее искрились азартом, настрой был явно боевой. Едва я заикнулась о своем предложении, как Марьяна охотно его приняла, пообещав под благовидным предлогом улизнуть из дома. – Потираю ручки в предвкушении, – весело улыбнулась она.

Ведьмочка была румяной и высокой черноволосой красавицей, в отличие от худощавой, мелкой и бледнолицей меня. Фигуристая, энергичная, яркая… по Марьяне вздыхали многие парни с нашего факультета, а девчонки мечтали с ней дружить и никак не могли понять, почему эта честь выпала именно мне.

Сошлись мы с Марьяшей на почве любви к экспериментальным зельям и разным мелким авантюрам. Так с первого курса все и делали сообща. Почти все, учитывая невозможность делить комнату из-за завещания моего дядюшки и запрета ее родителей, считавших, что дочь должна находиться под их постоянным присмотром, а не жить непонятно где и, не приведи боги, непонятно с кем. Наивные! Из родного дома ведьмочка ловко ускользала в любое время суток, но так виртуозно маскировала свое отсутствие, что семья до сих пор свято верила в ее послушание.

Сокурсницы поговаривали, что на моем фоне красавица Марьяна выглядит еще эффектней, потому и назначила своей лучшей подругой серую мышь, но я не обращала на их глупые сплетни внимания. Зависть – плохая черта, а девчонки откровенно мне завидовали.

– Тебе погадаем на суженого, а мне на того, кто подарки каждый год присылает с курьером из магодоставки, – повторила план я, который уже озвучила ей вкратце по магосвязи.

– В прошлый раз на твоего Деда Мороза уже гадали, – припомнила ведьмочка. – Не вышло ни шиша! – заявила она, лихо ввернув в свою фразу просторечное выражение, подцепленное на наших студенческих просторах.

Там и не такое можно было услышать! А некоторые особо выразительные обороты рука сама тянулась записать – не для того, чтобы использовать, просто на память. Услышь Марьяну сейчас родители, точно под домашний арест посадили бы. Но они – слава святой деве! – ее не слышали.

– На сей раз все получится, – заверила я. – Мурочка обещала.

– Ах, Мурочка, – протянула девушка, одарив взглядом спину фамильяры, делавшей вид, что она очень занята созерцанием ночных улиц. – Уже что-то получила от своего дракона? – полюбопытствовала подруга, разматывая шикарный шарф с вплетенным в узор оберегом.

Дорогущая вещь ручной работы. Впрочем, ее семья себе и не такое позволить может: Марьяна – младшая дочь богатого купца, который очень гордится своей магически одаренной кровиночкой и не скупится на все ее хотелки.

– Нет. – Я качнула головой, разметав по плечам русые волосы, напоминавшие мне в такие моменты солому. Надо было в косу их собрать, но мы же ТАК торопились!