Школа Делавеля. Чужая судьба - Ольга Вадимовна Гусейнова

Ознакомительный фрагмент

общем, та генеральша сказала, что портал открывается один-единственный раз в году, в равноденствие. И только от рассвета до заката. И попасть в другой мир можно, лишь поменявшись местами с кем-нибудь с той стороны.

Новость об обмене охладила мой недавний пыл: о простой прогулке речи не идет.

– А где этот портал расположен с той стороны? Они не выяснили? – спросила я тихо, уже предвидя ответ отца.

– В лесу, возле пруда. Так же, как и у нас. Миры – зеркальное отражение друг друга.

– Поня-ят-но, – протянула я и сразу спросила: – Хоть одна разведчица попала в тот мир?

Отец молча пожал плечами. Непонятно: не знает или не хочет говорить.

– И что? Больше никаких подвохов? – со здоровым скепсисом поинтересовалась я.

Пожевав губу, родитель мрачно ответил:

– Меня их разговор настолько заинтересовал, что я потом нашел все эти легенды, старинные документы и прочитал. Там говорилось, что мы и правда были маленькими – наверное, по грудь нынешним. Слабыми и всего боялись. Жили в лесу, скрывались от всех… Самая слабая раса того мира. Нас темные колдуны вынудили уйти в другой мир, потому что для ритуалов часто использовали нашу кровь и магию.

– Но как же мы ушли, если, ты говоришь, должно соблюдаться равновесие? – не поняла я.

Отец потер переносицу, тяжело вздохнул и начал повествование:

– Плата за равновесие – это тысячи феидов, погибших от насланной нечисти. Наша судьба в том мире не имела продолжения, и боги сжалились, заменив ее на новую уже в этом. – Он будто погрузился в чтение старинного манускрипта, навсегда запавшего в память. – Сложно сказать с уверенностью, что послужило толчком или причиной исхода, но в легенде говорится, что в то смутное время Темные явились в тот мир и восстанавливали растраченную на переход силу. Для чего использовали нашу кровь и магию. Как дармовую, легко добываемую энергию…

– …попробовали бы они сейчас к нам подобраться… – злобно вставила я.

Родитель согласно хмыкнул и продолжил:

– Думаю, именно это массовое истребление нашего народа и послужило толчком для вынужденного исхода.

– Допустим, с этим понятно, тогда как же туда попасть?.. – удивленно спросила я.

Папа едва заметно печально поморщился, его руки неосознанно затеребили передник на коленях – явно волнуется.

– Папа… – поторопила я, чувствуя, что от нетерпения сама готова в его передник вцепиться.

– Видишь ли… подвох заключается в том, что ты не просто поменяешься с кем-то мирами. Ты поменяешься судьбой. Именно поэтому разведчиков не решились послать на «ту» сторону.

– В каком смысле: судьбой поменяюсь? А вдруг там мужчина будет? С той стороны? Так я что, мужиком стану? – переспросила, изумленно распахнув глаза.

Папа усмехнулся и укоризненно покачал головой, вновь услышав в моем голосе презрительные нотки, к которым примешивалась паника:

– Я так понял, что происходит обмен основными вехами. Мякун сказал, что твоя судьба здесь – это война. Для того, кто поменяется с тобой местами, война станет главной вехой. Вы не меняетесь телами, вы меняете свою судьбу и мир. Принимаете на себя исполнение предначертанного богами… Основную миссию. Вот суждено тебе обвенчаться с войной, так и произойдет с твоим преемником. А как, каким образом, в каких войсках или какой стране служить – это уже нюансы и твой личный выбор.

Испугавшись пришедшей в голову мысли, я выпалила:

– А если наш обмен изменит ход истории целого мира? А вдруг я должна совершить что-то такое, что спасет его? – замолчав на мгновение, в ужасе выдохнула. – Или уничтожит?

Папа потянулся, обнял меня за плечи одной рукой, а второй потрепал по макушке:

– Глупенькая моя девочка! А как же закон равновесия? Забыла?

Я пожала плечами, пропустив замечание про глупость.

– Нет, не забыла, но закон не отменяет того…

– Ты веришь в то, что способна уничтожить целый мир? – прервал поток моих сомнений папа. – Любым способом?

– Нет, ни за что! Но…

– А спасти? Целый мир? – снова оборвал он, уже насмешливо.

– Ну не зна-аю… – а потом, встрепенувшись, добавила уверенно: – Но я точно знаю, что за добро и свет готова биться до последней капли крови!

Папа одобрительно похлопал меня по плечу и заявил:

– Во-от! К чему и веду! Из тебя разрушительница мира, как из меня воительница! А равновесие должно соблюдаться неукоснительно! Значит, твоя замена волей-неволей будет следовать предначертанному и по мере сил и возможностей помогать нам, феидам. Как это делала бы ты, оставаясь здесь! Да и Мякун – Видящий! Он никогда не дал бы мне такую подсказку о другом мире, если бы провидел что-то плохое для тебя или для феидов в целом.

– Ты считаешь? – по-прежнему неуверенно спросила я.

– Уверен! – кивнул отец.

– Но это значит, что у меня дорога… лишь в один конец! И обратно я уже вряд ли смогу вернуться, – сделала я вывод, тоскливо заглядывая в родные, так похожие на мои, желто-зеленые глаза, оттенённые пушистыми густыми золотистыми ресницами.

– Тебя так пугает именно это? – грустно спросил папа. – Или что-то другое?

Я невольно вцепилась в ярко-красную отцовскую штанину, словно мне прямо сейчас придется уходить в другой мир.

– Просто тогда… я больше не увижу тебя… да и маму тоже и Сетту, и племянниц…

– То есть тебя смущает только это? – довольно улыбнулся родитель. – А не то, что ты примешь на себя чужую судьбу? Мало ли какая она будет? – уже серьезно предупредил он.

Я кивнула, потом пожала плечами, молча показывая, что у меня и так судьба не подарок – война. Так что может быть хуже?

– Портал открыт целый световой день. И пусть один раз в году, но мы сможем видеться! Если ты решишься на этот безумный – я считаю – шаг, равноденствие станет днем наших встреч.

Под впечатлением от услышанного я недоверчиво спросила:

– Ты меня отпустишь в другой мир? И это после того, как ты меня словно пацана нерадивого все время контролируешь, опекаешь, пирожки в рот суешь… Да это же отдельная тема для насмешек моих сослуживиц.

Папа поморщился, признавая за собой грех чрезмерной опеки, свел к переносице золотистые брови и с искренним отчаянием признался:

– Ты ж – мое дитятко, любимая доча, а я по ночам твои всхлипы слушаю. Одиночество никому счастья не приносило, так неужели, зная теперь, что тебя здесь, рядом со мной, ждет, привяжу к дому? Я хочу счастья для тебя. Поэтому с болью в сердце и со страхом отпущу.

Мы обнялись, посидели минутку, я отстранилась и шепотом, как и он недавно, заговорщицки выдала:

– Равноденствие через три дня…

– Вряд ли ты с собой много вещей можешь взять. Вдруг при переходе ограничение по весу или еще какое-нибудь. Не надо рисковать!

На верное папино замечание я с задумчивым видом кивнула:

– Ты, как всегда, прав!

В этот момент на стол рядом с нами с грохотом упал меч в ножнах. Мы с отцом чуть не подпрыгнули от неожиданности. И вскинули испуганные взгляды, чтобы уставиться