Александра Айви - Страсть и тьма

Его чувственные губы искривились в хитроватой усмешке.

— Неужели не считала?..

Анна с вызовом вскинула подбородок.

— Где ты был?

— Ты скучала по мне?

— Не льсти себе, Цезарь!

— А ты все такая же маленькая лгунья… — насмешливо бросил он.

Судорожно сглотнув, Анна спросила:

— Чего ты хочешь, Цезарь?

— Ну… если я признаюсь, что скучал по тебе, — это упростит дело? Даже по прошествии двухсот лет я хорошо помню запах твоей кожи, помню, вкус твоей…

— Крови? — прошипела Анна, стараясь не замечать того жара, что вспыхнул внизу ее живота. «Нет, нет, нет. На этот раз — нет», — сказала она себе.

— Да, конечно, крови, — кивнул граф; на его красивом лице не было ни тени раскаяния. — Этот вкус я запомнил лучше всего. Такой сладкий, такой восхитительно невинный!..

— Говори потише, — пробурчала Анна.

— Не беспокойся. Смертные меня не услышат, а феи знают, что лучше не стоять на пути у вампира, выходящего на охоту.

Анна ахнула, и глаза ее широко распахнулись.

— Вампир? Я так и знала. И я… — Она вдруг вспомнила о своем плане — нельзя было забывать о нем. — Цезарь, я хочу поговорить с тобой, но не здесь. Я сняла комнату в отеле.

— Неужели, мисс Рэндал, вы приглашаете меня в свой номер? — Граф взглянул на нее с насмешливым удивлением. — За кого же вы меня принимаете?

— Я лишь хочу поговорить, ничего больше.

— Да, конечно. — Он улыбнулся, и от этой его улыбки жар у нее между ног сделался нестерпимым — Анна тотчас же это почувствовала.

— Так ты идешь?

Граф внимательно посмотрел на нее.

— Я пока еще не решил. Видишь ли, просто разговор — не слишком серьезный стимул, чтобы покинуть зал, где множество прекрасных дам, заинтересованных не только в разговоре.

Анна вскинула брови и с усмешкой процедила:

— Сомневаюсь, что они сохранят свою «заинтересованность», если узнают, кто ты такой. И имей в виду: если я захочу, то они действительно это узнают.

— Ха! Да в этом зале добрая половина гостей — монстры. А те, кто не относится к их числу, никогда тебе не поверят.

Пальцы Цезаря легко скользнули по ее бедру, и Анну вновь обдало жаром. Господи, ну как такое холодное прикосновение могло заставлять ее кровь пылать?

— Здесь есть и другие вампиры? — пробормотала Анна. Она вспомнила, что чуть раньше граф упоминал о феях.

Он с ухмылкой кивнул:

— Да, разумеется. А также ведьмы, волшебницы, импы и несколько эльфов.

— Но ведь это безумие… — Анна сокрушенно покачала головой. — И все это твоя вина…

— Моя вина? — Граф изобразил удивление. — Но не я же создал фей. И уж конечно, не я пригласил их на этот вечер. При всей своей красоте, они коварны, хитры и к тому же совершенно лишены чувства юмора. Правда, надо признать, что в их крови есть особые искорки. Как в старом шампанском…

— Но ты виноват в том, что укусил меня, — заявила Анна.

— Что ж, не могу этого отрицать.

— И это означает, что именно ты несешь ответственность за то, что погубил меня.

— Я всего лишь сделал несколько глотков твоей крови и твоей…

Она ударила его по губам.

— Не смей! — Бросив взгляд на приближающегося официанта, Анна тихо сказала: — Я не собираюсь обсуждать все это здесь.

Граф хохотнул и снова провел пальцами по ее бедру.

— Ты готова на все — только бы затащить меня в свою комнату, не так ли, querida?

Дыхание у Анны перехватило, и она отступила на шаг. Черт побери, от его прикосновений она вся пылала!

— Ты, Цезарь, — редкостный болван!

— Это у нас семейное… — послышался чей-то голос.

Семейное? Анна повернула голову и посмотрела на смуглого колоритного мужчину, стоявшего у соседней колонны.

— А граф член вашей семьи? — спросила она.

Мужчина молча пожал плечами, а Цезарь пробормотал:

— Можно сказать, что он заменяет мне отца.

— Но на твоего отца он совсем не похож. — Анна приветливо улыбнулась незнакомцу и, повернувшись к графу, тихо сказала: — Да ведь он просто великолепен. Может, ты нас познакомишь?

Цезарь прищурился и проговорил:

— Вообще-то мы собирались пойти к тебе в номер, не забыла?

Анна лукаво усмехнулась. Выходит, графу не понравилось, что она проявила интерес к другому мужчине.

Тут она вдруг отчетливо почувствовался запах яблок и невольно нахмурилась. А в следующую секунду послышался слащавый голосок:

— Ах, Анна, ты здесь…

— Вот дерьмо, — пробормотала Анна, наблюдая, как к ним приближается Сибил.

— Это твоя подруга? — Цезарь обнял Анну за плечи.

— Вряд ли. Последние пять лет Сибил Тейлор доставляет мне одни неприятности. Я и шага не могу сделать, чтобы не наткнуться на нее.

Цезарь пристально посмотрел на приближавшуюся к ним женщину. Потом вдруг спросил:

— И какие дела у тебя могут быть с феей?

— С феей? — переспросила Анна. — Но Сибил — юрист. К тому же — любительница легкой наживы. Так что могу тебя заверить…

Тут граф вдруг подтащил Анну к лифту и, открыв дверь, втолкнул ее в кабину. Не успела она опомниться, как дверца лифта закрылась.

— Проклятие, нет необходимости тащить меня… словно мешок с картошкой.

— Думаю, что с формальностями мы покончили, querida. Ты согласна?

Анна нахмурилась и молча нажала кнопку своего этажа. Секунду спустя спросила:

— Цезарь, а разве у тебя нет первого имени?

— Нет.

— Как странно…

— Возможно. Но не для моего народа.

Дверь лифта раскрылась на двенадцатом этаже, и Цезарь вытолкнул Анну в полукруглый холл.

— Где твой номер? — спросил он.

— Идем сюда.

Анна прошла по коридору и остановилась перед своей дверью. Она уже вставила карточку в приемную щель электронного замка, но внезапно замерла, пораженная воспоминанием о другой ночи. О той ночи, которая изменила всю ее жизнь…

Глава 2

Лондон, 1814 год

Когда сильные руки рывком втащили Анну в темную спальню, она сдавленно вскрикнула, но дверь за девушкой уже захлопнулась.

— Ты что-то ищешь, querida? — прошелестел тихий голос, и от этого голоса у нее мурашки по спине пробежали. — Или, может быть, не что-то, а кого-то?

— Граф Цезарь? — пролепетала Анна.

— Да, это я.

Анна отшатнулась и прижалась спиной к стене, проклиная свое невезение. Черт возьми, как же она умудрилась попасть в эту западню?

Ей не только не удалось узнать, куда запропастилась Моргана, но она к тому же оказалась наедине с мужчиной, который странным и непонятным образом волновал ее.