Светлана Чистякова - Другой мир (СИ)

В период моей жизни с Сергеем, Зак дважды исчезал. Последний раз, мне пришлось привезти почти невменяемого от горя друга в Москву. Всю дорогу он лежал на заднем сидении моей машины, свернувшись калачиком, и тихо шептал, что Зак в смертельной опасности и может погибнуть. Не выдержав, я затормозила на обочине, залезла к нему и, встряхнув хорошенько, почти приказала все рассказать. Но Митька твердил, что это не его тайна, что он наконец-то знает кто такой Зак, но говорить ничего не будет, ибо я сочту его за сумасшедшего и немедленно закрою в ближайшем дурдоме.

Мысль показалась мне вполне разумной. Митька пошевелился, и в распахнувшемся вороте рубашки я заметила у него на шее тяжелую золотую цепь. Обычно, он носил только крестик на тонкой цепочке, но эта вещь была очень дорогой и очень старой. Мне нравится антиквариат, и я немного в нем разбираюсь, во всяком случае, с легкостью могу отличить турецкий ширпотреб от действительно качественного золота. Цепь на Митькиной шее была ОЧЕНЬ качественной.

— Митя, это что у тебя? — спросила я друга и осторожно потянула за цепочку.

Он отвел мою руку и сам вытянул цепь из-под рубашки.

— Это подарок Закарии.

Я, мягко говоря, охренела! На цепочке висел умопомрачительной красоты старинный перстень, явно ручной работы. Такая безделица на каком-нибудь аукционе стоила бы чертову уйму денег. На червленом золоте в обрамлении мелких изумрудов сплелись в причудливом танце две змеи, настолько искусно вырезанные, что казались живыми. А по бокам мелкими бриллиантами были выложены вензелем две буквы, напоминающие латинские Z и M. Это было похоже на фамильную драгоценность, которую люди передают из поколения в поколение. И вот эту безделушку стоимостью в пару миллионов долларов, таинственный Зак подарил моему другу. Признаться, я его даже зауважала, хотя Митька мой бесценен.

Я спрятала цепь с перстнем Митьке под рубашку и наглухо застегнула воротник.

Не приведи Господь, кто-нибудь увидит его! У нас в стране убивают и за сто рублей.

Я привезла Митьку в Москву. Весь день мы с Серегой развлекали его, как могли — сводили в любимый ресторанчик, гуляли по Арбату, а вечером играли в монополию. Митька старательно делал вид, что ему весело, видимо, чтобы нас не обидеть. В половине двенадцатого, он встал из-за стола. Почему — то пожал руку Сереге, чуть задержав её в своей, а потом подошел ко мне и поцеловал меня. В губы. (На моей памяти, так мы с ним целовались лет в четырнадцать, просто затем чтобы научиться.) Пожелав нам спокойной ночи, он прошел в комнатку, где ночевал, когда приезжал ко мне в гости и на пороге обернулся.

В моей голове что-то назойливо свербило и никак не оформлялось в связную мысль.

Поздно ночью, уже почти засыпая в объятиях Сергея я, наконец, поймала ускользающую от меня на протяжении двух часов мысль " он ПРОЩАЛСЯ".

Вскочив с кровати как ошпаренная, я полуголая понеслась в комнату Митьки.

Сергей бежал за мной. Я первая ворвалась в крохотную комнатку.

На дворе стоял промозглый и дождливый октябрь. Окно в комнате было закрыто наглухо и задернуто плотными шторами. Митьки в комнате не было.

Его не было вообще нигде. Мы перевернули всю квартиру. Меня колотило в истерике, пока Серега не влепил мне пощечину и не приказал успокоиться.

Я стояла посреди разворошенной квартиры, прижимала к груди Митькину куртку и ботинки, а по щекам безостановочно лились слезы. Мой друг исчез из моей собственной закрытой квартиры в одной рубашке и тапочках. Куда? Это было известно только Богу и еще Закарии….

***

… Из воспоминаний меня выдернул тихий голос Сергея.

— Лар, может, ты здесь ляжешь? Поспишь пару часиков и поедешь.

— Спасибо, Сережа, но я домой, — я залпом допила остывший кофе и поднялась.

Воспоминания о пропавшем Митьке всегда ввергали меня в тоску и уныние.

Мы искали его везде. Родители сходили в милицию и объявили Митьку в розыск. С тех пор прошло уже два года, а он до сих пор числился в пропавших без вести.

Я чмокнула Сергея в щеку и поплелась в ординаторскую переодеваться.

Смыться по — тихому не удалось. У самых дверей реанимации, Сергей догнал меня.

— Ключи, — потребовал он и протянул руку.

— Что? — Прикинулась я валенком.

— Ключи от машины.

— Сережа…, пожалуйста….

— Никаких "пожалуйста", — его тон был сухим и непреклонным и не предвещал ничего хорошего. — Хочешь пополнить ряды наших пациентов? Ключи я сказал!

Я вытащила из кармана куртки ключи от Туарега и подала ему. Спорить было бесполезно.

— Тачка ждет у главного входа, — сказал он мне вслед. — Приедешь домой — немедленно в постель!

— Слушаю и повинуюсь, папочка! — огрызнулась я, злорадно прикидывая, что завтра ему придется перегонять еще и мою машину.

У входа в больницу, меня действительно поджидало такси. Задрипанная " Волга", выпущенная вероятно еще в год моего рождения. Скептически оглядев чудо советского автопрома, я подумала, что в этом корыте гораздо больше шансов оказаться на больничной койке, чем в надежном внедорожнике. Но выбора все равно не было. Бросив прощальный взгляд на свою машинку, припаркованную рядом и терпеливо ожидавшую хозяйку, я мысленно сказала ей "прости" и, плюхнувшись для безопасности на заднее сиденье, назвала адрес.

Дом встретил меня тишиной и уютом. Сил на ванну уже просто не осталось. Я быстро приняла душ и, облачившись в любимую пижаму, рухнула в постель. Уснула я, наверное, уже по пути к подушке….

3

Разбудил меня телефонный звонок. Потянувшись к мобильнику, я мельком взглянула на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке. Часы показывали без четверти восемь. Я продрыхла весь день. Очаровательно.

Не глядя на дисплей, я нажала кнопку и поднесла трубку к уху.

— Алло.

— Лара…

Я моментально села в постели, а затем и вовсе вскочила на ноги. Сон как рукой сняло.

Из трубки далекий и хриплый раздавался голос моего пропавшего друга. Моего Митеньки….

— Митька! Митенька! — заорала я как ненормальная, — ты, где был, Митька?!

Миллион вопросов просился на язык, еще больше роились в голове, и я не могла решить какой первый озвучить. Но Митька не дал мне задать, ни одного.

— Ты можешь приехать через час? — перебил он меня и назвал адрес тихого сквера находящегося где-то на задворках Якиманки, но по счастью не слишком далеко от моего дома. Его голос звучал глухо, словно из могилы, но меня ничего не волновало. Он нашелся, и это сейчас было главное.

— Я буду через полчаса, — по моим щекам бежали счастливые слезы. — Митька, ты нашелся! Господи….