Стефани Майер - Дополнительные главы к Сумеркам и Новолунию

— Но зачем вам… — снова начала я. На этот раз меня остановила Элис, прикоснувшись к моей щеке своими холодными пальцами.

— Эдвард был один почти сто лет. Теперь он нашел тебя, и наша семья стала целой. Ты думаешь, кто-нибудь из нас сможет смотреть ему в глаза в течение следующей сотни лет, если он потеряет тебя?

Я немного успокоилась, пока смотрела в её тёмные глаза. Хотя в присутствии Джаспера, памятуя о его способностях, нельзя доверять собственным чувствам.

Глава 25 (дополнительная)

Эмметт и медведь

Я была удивлена, обнаружив странное родство, проявившееся между мной и Эмметтом, учитывая то, что раньше я боялась его больше, чем кого-либо. Наверное, это было связано с нашим выбором присоединиться к семье; нас полюбили и мы ответили взаимностью еще будучи людьми, хотя у него этот период длился меньше. Только Эмметт помнил то ощущение и по-настоящему понимал, каким чудом является для меня Эдвард.

Мы говорили об этом в один из вечеров, развалившись на диванах в холле. Эмметт делился со мной воспоминаниями, которые были лучше любых сказок, в то время как Эдвард пытался сосредоточиться на кулинарной передаче — он считал, что должен научиться готовить, но без обычного человеческого обоняния и чувства вкуса получалось не слишком хорошо. В конце концов, нашлось нечто, что ему не давалось так легко. Он хмурился, глядя, как повар пробует очередное блюдо. Я спрятала улыбку.

«Он закончил играть со мной, и я знал, что мне осталось недолго» — вспоминал Эмметт, заканчивая рассказ о своей человеческой жизни. — «Я не мог двигаться и терял сознание, когда я услышал, как тогда казалось, другого медведя, начавшего схватку, которая должна была решить, кому достанется мое тело. Внезапно я почувствовал, что лечу. Я решил, что умер, но все равно пытался открыть глаза. И тогда я увидел ее», — на лице Эмметта отражались все те чувства, что он испытал в тот момент, и я очень хорошо его понимала. — «Я знал, что умер. Меня не беспокоила боль, я только боролся, чтобы не закрыть глаза. Не хотел даже на секунду отводить взгляд от этого ангельского лица. Конечно, я бредил, удивляясь тому, что мы еще не достигли рая, потом подумало, что он находится дальше, чем я предполагал. А затем она отнесла меня к Богу». — Он рассмеялся своим глубоким голосом. Я могла легко понять любого, кто сделал бы такой вывод.

«Дальше я подумал, что это был мой небесный суд. Я успел поразвлечься за свои 20 человеческих лет, так что был не сильно удивлен, почувствовав языки адского пламени», — он опять рассмеялся, я вздрогнула; руки Эдварда обвили мою талию. — «Но меня удивило то, что ангел не покидал меня. Я не понимал, как кому-то столь прекрасному было позволено остаться со мной в Аду, но я был благодарен. Каждый раз, когда Бог приходил проведать меня, я боялся, что он заберет ее, но он не делал этого. Я начал думать, что проповедники, говорившие о милости и сострадании Божьем, правы. А потом боль отступила, и мне все объяснили… Они были удивлены, что меня не сильно волновала моя вампирская сущность. Но если Карлайл и Розали — мой ангел, были вампирами — как это могло быть чем-то плохим?»

Я кивнула, соглашаясь с ним полностью. Эмметт продолжил. — «У меня были небольшие проблемы с правилами», — ухмыльнулся он. — «Ты только и делал, что пытался удержать меня, правда?» — он игриво толкнул Эдварда в плечо, сотрясая нас обоих.

Эдвард фыркнул, не отрываясь от телевизора.

«Так что, видишь, Ад не так уж плох, если у тебя есть свой личный ангел. Когда он примет неизбежное, у тебя все будет хорошо».

Кулак Эдварда двигался столь быстро, что я не успела заметить, что скинуло Эмметта с дивана. Он даже не оторвал взгляда от экрана.

«Эдвард!» — воскликнула я.

«Не волнуйся, Белла» — невозмутимо сказал Эмметт, возвращаясь обратно на свое место. — «Я знаю, где его найти». Он выглянул из-за меня, чтобы посмотреть на брата. — «Тебе все равно придется сделать это когда-нибудь». — Эдвард тихо зарычал, даже не удостоив его взглядом.

«Мальчики!» — неодобрительно окликнула их Эсми.

Эпилог (расширенная версия)

Бал

(Примечание: этот отрывок — потакание своим прихотям в худшем проявлении. На меня пагубно повлияло настроение розовых ленточек и прочих девчачьих радостей. Читайте на свой страх и риск).

«Элис, когда ты собираешься объяснить мне, что происходит?»

«Терпение. Увидишь» — ответила она с дьявольской ухмылкой.

Мы ехали в моем грузовичке, но за рулем сидела Элис. Еще три недели и с меня снимут гипс, тогда я твердо разберусь с вождением. Мне нравится водить машину.

Был конец мая и каким-то образом окрестности Форкса были еще зеленее обычного. Конечно, это было прекрасное зрелище, и постепенно я начинала привыкать к лесу, особенно учитывая, что я стала проводить там гораздо больше времени. Мы еще не стали друзьями — природа и я, — но сближались.

Небо было серым, однако мне это нравилось. Оттенок был скорее жемчужным, нежели мрачным. Дождя не было, и температура меня почти устраивала. Облака были густыми, что мне нравилось, потому что это гарантировало свободу.

Но, несмотря на славное окружение, я чувствовала себя раздраженной. Частично причиной служило странное поведение Элис. Она настояла на том, чтобы в это субботнее утро устроить девичник, и отвезла меня в Порт Анджелес, для того, чтобы сделать маникюр и педикюр. Более того, она не разрешила оставить мне скромный розовый лак, как я хотела, вместо этого приказав маникюрше нанести мне на ногти темно — красный, и даже попросила накрасить ногти на моей загипсованной ноге. Затем она отвела меня в обувной магазин, хоть я могла примерить только по одной туфле из каждой пары.

Несмотря на мой яростный протест, она купила мне пару самых неудобных, дорогих шпилек — опасно — выглядящее штуки, крепившиеся к ноге широкими сатиновыми ленточками, завязанными бантом на лодыжке. Они были глубокого синего цвета, и я тщетно пыталась объяснить Элис, что мне не с чем их носить. Даже учитывая то, что мой шкаф ломился от вещей, закупленных ею мне в Лос — Анджелесе, — большинство из которых были слишком легкими для Форкса, — я была уверена, что там нет вещей такого оттенка. И даже если бы этот цвет притаился в глубинах моего шкафа, моя одежда по стилю не подходила к шпилькам. Я не привыкла ходить на каблуках — я и в носках-то едва могла передвигаться без риска для жизни. Но я лишь зря приводила свои неоспоримые доводы. Она даже не отвечала.

«Конечно это не Бивиано, но они подойдут» — бормотала она, приводя меня в замешательство. Больше она ничего не сказала, лишь протянула свою кредитку ошеломленному сотруднику. Она заказала мне ланч и попросила перекусить прямо в машине, однако пояснить причину спешки отказалась. Более того, по пути домой мне несколько раз приходилось ей напомнить, что мой грузовичок, несмотря на усовершенствования Розали, не был приспособлен к скоростям спортивных машин. Обычно я любила ездить с Элис. Ее не волновало, что ехать можно превышая скоростное ограничение лишь на каких-то 20–30 миль, чего не могли вынести некоторые.