По извиистым волнам - Вал И. Лейн

— Ты пришел и за моим мальчиком?

Я не мог вымолвить ни слова. В замешательстве и удивлении я продолжал молчать. Потому что мне нечего было сказать отцу, особенно на такой вопрос. Я стоял там, отказываясь смотреть ему в лицо, и радовался, что на голове у меня капюшон, который я не осмелился снять, даже когда осматривал дом.

— Отвечай мне, черт возьми! — закричал он. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы представить, как сверкают его зеленые глаза. — Ты собираешься забрать единственное, что у меня осталось, Генри? И все это ради одного пустого корабля? — С каждым словом его голос срывался, превращаясь из сурового и сильного в сдерживающий слезы. Я догадался, что пустой корабль, о котором он говорил, имел в виду его предыдущий разговор с Крюкоруким. И я вспомнил имя из записки, которую нашел у человека, с которым дрался на берегу. Генри. Человек, которого я убил. Он принял меня за него. Но что значило все остальное? Я должен был что-то сказать…

— Как думаешь, зачем я здесь? — пробормотал я, стараясь не смотреть в сторону.

— Ты уже сделал это? Ты убил моего сына? Точно так же, как ты убил ее, когда не смог дождаться своей чертовой зарплаты еще неделю.

— С мальчиком все в порядке. Пока что. — Я изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид. — Откуда мне знать, могу ли я и дальше полагаться на тебя? — Я надеялся, что смогу получить ответы.

— Сейчас я работаю с работорговцами. Я общаюсь с компаниями, и мне все чаще дают заказы. Боже, Генри, неужели соглашения в Рокшоре было недостаточно, чтобы привязать меня к себе? Я могу гарантировать, что они выплатят оставшуюся часть моего долга, если ты просто дашь мне еще немного времени.

Вот и все. Мой отец был в неоплатном долгу перед этим грубияном. За что, я не знал. Но, должно быть, именно поэтому он занялся работорговлей ради наживы. Он слишком глубоко увяз в этих темных делах. Мне пришлось проглотить ком в горле, прежде чем заговорить снова.

— Время. Время — это то, чего нам всем нужно побольше, не так ли, Тибурон?

Внезапно из другой комнаты донесся испуганный голос. Мой голос.

— Иди, присмотри за своим мальчиком. Пока он не узнал, кто ты на самом деле, — сказал я, и каждое слово жалило, как соль на свежие раны.

Я прислушался, не раздадутся ли шаги Дейвена, спешащего в другую комнату. Я воспользовался этим как возможностью сбежать, сразу после того, как схватил кольцо моей матери из колыбели и надежно спрятал его. Отец не заслуживал того, чтобы оно оставалось у него. Не тогда, когда он был причиной ее смерти.

Как ни странно, когда я растворился в ночи, то понял, что внезапно вспомнил об этом происшествии. То, чего раньше не было. Это стало частью моего сознания в одно мгновение, будто сформировалось в тот самый момент. Меня больше не было в доме, но я отчетливо помнил себя в юности после моего отъезда, пораженного странным разговором, который я услышал между моим отцом и незваным гостем.

Я наткнулся на дерево и прислонился к нему, отчетливо вспоминая, как это происходило прямо сейчас в доме, который я оставил позади.

— Кто там был, отец?

— Это был просто какой-то ублюдок, который вернулся со мной. Он хотел присоединиться к моей команде, но я сказал ему, что мы заняты.

— О. — Юный Майло кивнул, глаза его все еще были затуманены сном. — Откуда вернулся?

— Из доков. — Отец устало улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки. — В порту произошел… инцидент. Я проверял корабли. Но сейчас все в порядке. Возвращайся в постель. Тебе завтра рано вставать, чтобы успеть к доставке. А потом мы отплывем в Англию.

— Это посылка от капитана Вальдеса? — Майло моргнул.

— Да. И ты знаешь, каким он бывает. Так что отдохни.

Я покачал головой. Я прекрасно это помнил. Мое будущее «я» изменило мое прошлое и, следовательно, изменило мои воспоминания. Так что теперь я точно знал, что прошлое можно в какой-то степени изменить. Но какой ценой? Потому что ни я в молодости, ни мой отец не знали, что Вальдес опоздает на день. И когда он, наконец, приедет, он убьет моего отца у меня на глазах.

Но в данный момент это не имело значения. Мне все еще требовалось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное и сложить все воедино. У моего отца был долг, и он делал все возможное, чтобы расплатиться с ним. Мне следовало бы догадаться, что ни один уважающий себя торговец не останется со своей базой в таком городе, как Нассау, где практически всем заправляют пираты. Но, возможно, именно поэтому он так и поступил. Возможно, по какой-то причине он не смог вернуться на Барбадос. Возможно, у «Генри» были друзья повыше в другом месте, которые загоняли моего отца в угол здесь. Все, что я знал, это то, что мой отец был лжецом и мошенником — во всем, во что он заставил меня поверить был Келлем, и он был ответственен за смерть моей матери. Он сказал мне, что она заболела и умерла, и что мой брат умер в ее утробе вместе с ней. Точно так же, как он никогда не говорил мне, что переправляет людей, как скот, прямо у меня под носом.

Внезапно я обрадовался, что убил Генри. И я был рад, что я — пират. Потому что, по крайней мере, пират не скрывает своих деяний. Он гордо носит их в виде татуировок на коже. А настоящий пират знает, что на море все равны. Впервые в своей жизни я решил, что пираты — возможно, за исключением Тейна и Вальдеса — более порядочны, чем все остальные.

А потом я заплакал той ночью. Я не мог вспомнить, когда в последний раз так лились слезы. Я не плакал с тех пор, как был ребенком, потерявшим мать. Но теперь я потерял и отца. И я смотрел, как мои слезы смывают засохшую кровь с четок, прежде чем я бросил их на землю.

Все это не имело значения. Я упрекнул себя за глупость, как только избавился от гнева. Мне не суждено было узнать все это. Я должен был вернуться в 21-й век, к Катрине, учить названия автомобильных запчастей и латте. Но не здесь, заново переживать свою жизнь и раскрывать темные тайны,