Начать заново - Екатерина Котова

лету она ловко вцепилась в него зубами и, подкинув, заглотила со смачным облизыванием, точно кошка.

— Только после того, как я стану Главным Хранителем. — проговорила я, отходя от первого шока. Светлые брови моего мужчины поднялись вверх.

— Ты действительно этого хочешь? — затягивая подпругу и проверяя крепления на седле, вопросил супруг.

— Ну мы вообще-то с тобой на одном факультете учимся. И я не собираюсь все бросать, потому что потеряла голову от одного… — он изогнул бровь, а в голову лезли эпитеты сексуального характера, — самоуверенного дэрна. — нашла я в своей голове что-то более-менее подходящее.

Вышеназванный стрельнул в меня лукавым взглядом и подошел, заключая в объятия.

— Я на все согласен, но только после того, как увижу Фрейгъердов младших.

— Ты сейчас сказал во множественном числе? — обняла его в ответ.

— Да. — наклонился он ко мне.

— Хочу, чтобы госпожа Фрейгъерд родила мне чудесную дочку и храброго сыночка, а потом повторила это еще раз.

— Четверо⁈ — ахнула я.

— Да. — он пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, сверкнув ямочками. — Ты против?

— Ну… мне нравятся дети, но…

— Но? — Рейдар медленно наклонился и с оттяжкой стал целовать мне шею и чувствительную точку за ухом.

— Не… не так быстро… — заторможено протянула я.

— Можешь не седлать виверну, если согласишься. — тихо проговорил мне в ухо.

И я очнулась.

— Ты ведь шутишь?

Мужчина засмеялся. А я вновь стукнула кулачком по груди невозможного хитреца.

— Не пудри мне уши. Давай уже, что тут нужно делать? — повернулась к нервно бьющей хвостом животине.

— Думал ты знаешь… Чтобы появились дети, нужно чаще…

— Рей! — пресекла я пошлые шутки, отчего он только развеселился еще больше.

Северянин взял со скамьи теплые штаны и подбитые мехом куртки и отрекомендовал в них облачиться. В дополнение ко всему прилагались еще специальные очки.

— Ничего такого на вас не видела. — покрутилась я, ощущая себя скимосом, что живут в абсолютной мерзлоте на самом севере Геи. Сразу стало жутко жарко.

Рейдар, подхватив меня за талию, помог усесться в седло. Мне показалось, что зверюга, обернувшись, прищурилась. Северянин отстегнул цепь и залез следом, закрепил меня ремнями, беря поводья. Я оказалась перед мужем, бережно обнимаемая им сзади.

— Мы летаем в зачарованном материале, являющимся по сути артефактом. Сейчас она в чистке и на реставрации.

— Никогда не задумывалась. Ведь на такой скорости, просто околеешь от пронзительного ветра.

— Шелли действительно быстрая. — подтвердил мои слава Рейдар, а зверюга будто поняла его и рыкнула в ответ, получив одобряющее похлопывание по шее. Наездник издал стрекочущий звук, направляя поводьями здоровенную тушу вперед в сторону открытого полигона.

Мне стало страшно от одного грузного, но резвого бега зверюги. Крепкие лапы твердо врезались в землю и набирали скорость, а затем Рей потянул поводья вверх. Кожистые серые крылья виверны расправились до конца, сделали широкий взмах. Мы оторвались от земли резким толчком. Сердце ушло в пятки, от страха я судорожно вцепилась в луку седла и зажмурилась. Прошло пол минуты, и мы все еще были в воздухе, но желание оказаться по ближе к земле не оставляло меня.

— Открой глаза… — прошептал мне Рейдар горячим дыханием, точно зная мою реакцию.

Я медленно и неуверенно распахнула веки. И замерла, пораженная открывшейся картиной. Академия Даркмурт была как на ладони, объятая пестрым осенним костром, покрытым не до конца растаявшим снегом под внезапным абсолютно не зимним солнцем. Серые башни высились вверх, а сам комплекс вместе с ареной был удивительно красивым. Оказывается, с высоты он приобретал очертания очень правильного геометрически выстроенного рисунка. Люди выглядели крошечными точками, и все уменьшались.

Огромный солнечный диск высился над нами, подсвечивая яркие дерзкие краски леса: оранжевый, зеленый, золотой и багряный цвета. Извилистая Эрта затейливой лентой бежала через виднеющийся академичсекий городок, похожий на кучу спичечных коробков, ютящихся вдоль ровных улочек.

Глаза слепило еще не выцветшими красками, лицо обдувал ветер свободы. А воздух — вкусный, холодный, чуть сдобренный ноткой хвои — хотелось пить огромными жадными глотками, как студеную родниковую воду. И ощущать, как кружится голова, а тело наполняется необъяснимой радостной легкостью… Высота пьянила и захватывала дух, но горячее тело и руки мужа, позволяли ощутить себя в безопасности и относительной ясности рассудка. И если сначала меня охватил сковывающий ужас, то сейчас я ощутила всю прелесть этой свободы полета. Не удержавшись, я крикнула от восторга звонкой сойкой и рассмеялась, посмотрев на мужа. Он растянул губы в искренней улыбке, которая очаровывала не меньше сказочного пейзажа вокруг и горячо прошептал:

— Люблю тебя, Риса…

На этой секунде я вырвала себя из выворачивающего душу момента. Воспоминание отдалось ноющей болью в груди, а на глаза навернулись слезы. Следующие минуты я повторяла дремучую формулу Рамуса, стараясь не возвращаться в болезненные картины прошлого, заставляющие все в душе переворачиваться и скулить побитой собакой.

Думала не усну, но через час я провалилась в тревожный сон. А потом, не дав проспать и пары часов, кто-то осторожно защекотал мне шею. С дремы я не поняла, что происходит, а когда открыла глаза, то истошный вопль дикой виверны напугал не только неожиданную визитершу, но и соседа, который ввалился в комнату с такой проворностью и скоростью, будто дежурил под дверью.

Когда я очнулась, здоровущая крыса сидела прямо на моей груди и уж не знаю, что планировала, но от визга мы бросились в разные стороны. Я запрыгнула на стол и швырнула со всей дури подушку в улепетывающую к двери тварь, прилетевшую «спасителю» прямо в лицо. Нежданный визитер испугал «злодейку» стремительным появлением, и та резко забрала в бок и запрыгала, проворно поднимая отъевшийся серый зад. Марко ворвался с ножом, и я распахнула от ужаса глаза, схватив зачем-то цветущий «Каланхое» с подоконника, замахиваясь уже не то на крысу, не то на безумного соседа.

— Господи! — помянула я создателя в суе и следила за траекторией коварного существа. И уже не понимала в кого кидать несчастную кадку — в мужчину, ворвавшегося ко мне с холодным оружием или крысу!

— Где⁈ — выкрикнул он и, обозрев меня в ночной сорочке, не сразу заметил «злоумышленницу». Создателя врочем тоже не наблюдалось.

— Лови ее! — понадеялась на более разумную мысль, что Торренс все же не меня прирезать примчался. И нервно затыкала пальцем в создание, что