Магическая Академия - Оксана Гринберга

у друга лист с решением, принялись бороться с уравнением дальше.

Все больше увлекались, иногда переругивались, иногда хвалили друг дружку, если в голову приходила отличная идея; порой перехватывали инициативу, — пока внезапно я не заметила, что возле нашего стола собрались судьи и следят за нашим решением.

Один, кажется, хотел что-то подсказать, но второй его остановил.

— Пусть делают сами, — сказал ему. — Это все-таки их турнир.

— Но это же… Таким образом они уже скоро решат уравнение Мейнара! Я включил его ради шутки, но и подумать не мог…

Вот и мы не обращали внимание на чужие слова, боролись с уравнением как могли, пробуя и так, и эдак.

И оно поддалось.

Когда раздался голос Дрея Северина, что до конца экзамена осталось всего две минуты, мы поставили финальную точку.

Подписали свои имена и имена нашей четверки на экзаменационном листе, и, как только табло вспыхнуло и погасло, Андрес подскочил на ноги.

— Мне нужно домой, — пробормотал он. — Я должен показать это отцу! — после чего сгреб в охапку черновики. — Элиз, да ты гений, и мы с тобой только что решили уравнение Мейнара!.. Ты ведь закончишь здесь сама?

После чего убежал, а я осталась заканчивать все сама.

Вскоре судейская коллегия собрала наши работы и отправилась проверять, но, судя по их голосам, все хотели увидеть решение некоего уравнения, так что нашу работу рассмотрят первой.

Дрей объявил:

— Все, кто писал экзамен, на сегодня освобождены от занятий. Думаю, вам не помешает поесть, а затем проветрить голову.

И посмотрел на меня так, словно намекал, что мне стоит сходить в столовую, после чего отправиться в сад, где он меня найдет.

Так оно и вышло.

Ри спала, утомленная математическими формулами, слишком сложными для ее «золотого» разума. Румо пытался хоть что-нибудь понять на Магическом праве, сидя в аудитории рядом с партой Лайи и Борина и внимая крайне занудному магистру Раввину.

Знания давались охотнику непросто, поэтому он иногда вздыхал и жаловался, что для него это слишком сложно.

Я отвечала ему пословицами «Тяжело в учении, легко в бою» и еще «Солдат спит, а служба идет». Хотя последнее звучало не совсем в тему.

Именно так — со спящей Ри и жалующимся на сложный предмет Румо — меня и нашел в дальнем конце сада Дрей.

Все в это время учились, никого вокруг не было. Одна лишь я прогуливалась по дорожке, крутя в руках стебелек с листиками. Думала, написали ли мы с Андресом нечто гениальное или всем это только показалось.

Заодно мучилась от неизвестности, пытаясь вспомнить, какой же год я указала для Убрийской битвы: 2912 или 2921.

Надо было 21, но я уже ни в чем не была уверена. Только в том, что была рада увидеть Дрея.

Правда, явился он в привычно мрачном расположении духа. Хотя нет, кажется, даже превзошел самого себя.

— И что же случилось на этот раз? — поинтересовалась я. — Скажу сразу: Темных здесь нет, так что я в полной безопасности. А если они и явятся, то у меня есть волшебная палочка, — и показала ему стебелек.

Подумала: может, это его рассмешит. Но догадывалась, что не подействует.

— Скажите мне, мисс Данн… — начал он.

— Слушаю вас, господин декан, — вежливо отозвалась я.

Раз уж он ко мне с «мисс», значит, будет у меня «господином».

— Поясните мне, мисс Данн, почему по академии ходят слухи, будто бы я — ваш любовник?

— Я вас уже предупреждала, господин декан! — пожала плечами. — Причем еще в субботу днем. Говорила, что так оно и будет.

— Подобное меня не тревожит, но почему говорят, что я — скупой любовник? Скупердяй и жмот? — подозрительно поинтересовался он. — Откуда это пошло, мисс Данн? И что стало причиной подобной… лжи?

Кажется, я все-таки его довела, промелькнуло в голое. Хотя нет — оставалась самая последняя малость.

— Наверное, потому что вы меня так и не поцеловали, господин декан, и с вашей стороны это настоящее скупердяйство. Или я бы даже сказала, что жмотство.

Произнеся это, уставилась на его лицо. Оно было растерянным всего долю секунды, после чего…

Вот теперь-то я его довела, промелькнуло у меня в голове. Потому что властный декан властным жестом притянул меня к себе, и его властные губы накрыли мои.

Но именно об этом я и мечтала — с первой же нашей встречи, с первой минуты, когда увидела его в академии.

Заодно со смешком подумала, что Ри все благополучно проспала. Вот она рассердится, когда узнает!

Это был шикарный поцелуй — выше всяческих похвал. Если бы кто-то оценивал то, что произошло между нами на той дорожке, то мы несомненно получили высшие баллы и вышли в финал состязаний.

Но мы не вышли.

Дрей отстранил меня на самом интересном месте — когда его руки были не только на моей спине, но и спустились значительно ниже. Да и я успела оценить его крепкую и мускулистую фигуру — сплошная сталь мышц…

На этом все закончилось, и мы с треском провалили финал. Потому что Дрей скорбным голосом заявил, что мы должны остановиться и этот поцелуй был большой ошибкой.

Но в произошедшем только его вина — от первого до последнего шага, поэтому…

— Казнить нельзя помиловать, — пробормотала я, на что он моргнул, явно не поняв моей иронии.

Вот и я тоже ничего не понимала.

Мне казалось, что нам хорошо вместе — так хорошо, что лучше и не бывает. Тогда что это еще за драконьи заморочки?

— И в чем же причина подобного решения, господин декан? — поинтересовалась я. — Неужели вы не можете меня целовать, потому что я для вас недостаточно родовита? И вместо нескольких особняков в столице у меня в приданом есть только пиццерия?

Да и то «Баста-Паста» явно не тянула на особняк.

— Элиз, — нахмурился Дрей, — за кого вы меня держите?

Хотела сказать, что за жмота и скупердяя, который отлично целуется, но запер свое сердце на замок, а вокруг выкопал ров и запустил в него крокодилов. Ну, чтобы ненароком никого не подпустить к себе слишком близко.

Но не сказала — хотя надо было.

— За того, кто только что меня оттолкнул, заявив после чудесного поцелуя, что это сам во всем виноват. А теперь хочет сбежать, но еще не решил, как ему это сделать.