Мой маг с высокой башни - Дарья Киселева

отвернулся… и занялся перекладыванием бумаг. Я оставила попытки угадать, что творилось в голове у этого человека.

Кусочек чистого неба в узком окошке обещал чудесный денек. Если бы все шло по заведенному распорядку, если бы не было всех этих событий, я бы могла сейчас гулять вдоль Каменного ручья. Скинула бы обувь и зашла в воду… Или я могла отправиться в лес на левом берегу Хисны. На дорогу ушло бы все утро, но в Эннаве как раз подошел сезон сморчков. Говорили, что в том лесу они росли во множестве.

— Подойди, — велел лорд, отыскав что-то, — и возьми. Ты говорила, что умеешь читать.

Я осторожно приняла лист, на четверть покрытый ровными строчками текста. Бумага была кремово-белой, плотной и очень-очень дорогой, но особенно примечательным мне показался почерк. Буквы почти не имели наклона и стояли прямо, как частокол на деревенской околице.

— Это очень великодушное предложение, — сказала я, дважды прочитав написанное.

— Думаешь, травница?

— А разве нет? — удивилась я, бережно держа бумагу обеими руками.

— Это не великодушие. Это слово все-таки означает хоть какую-то, но жертву, а помощь тебе мне ничего не стоила.

Подумав над этим, я признала правоту мага. Милость, которая обещала мне спокойное и обеспеченное будущее, обошлась владетельному лорду в один росчерк пера. Кернел оказался деликатным и проницательным человеком — я бы ни за что ни приняла дорогого подарка, но… Предложение мага не выглядело таковым. Руки начали слегка подрагивать, а мне нужно было что-то говорить…

— Я ведь раньше подавала милостыню старухе, которую часто видела рядом с цветными столбами. При встрече я давала ей два или три теля на хлеб. Странно чувствовать себя на ее месте, господин.

Договор был хорош. Очень хорош. И обещал решение многих моих проблем.

— Что стало с той старухой? — поинтересовался Кернер немного погодя.

— Я не знаю, лорд. Она давно не появлялась в приюте странников… Благодарю вас. Вы очень добры… И я понимаю разницу между добротой и великодушием!

Маг спорить не стал, а я еще раз прочитала текст, но не нашла подвоха. Все условия были написаны просто и ясно, так, чтобы даже малообразованный человек легко мог их понять. Да и что было понимать в десяти строчках…

— Мне нужно дать ответ сейчас? — осмелилась спросить я, отвлекая Кернела от работы, к которой тот вернулся, пока я раздумывала.

— Да, так будет лучше.

— Тогда… Перед этим я могу задать несколько вопросов, господин?

Он с удивлением на меня взглянул, убрал в сторону перо, которое держал в руках, а затем сложил ладони домиком.

— Можешь, — усмехнулся маг. — Мне даже любопытно, о чем ты собираешься спрашивать, поэтому говори смело…

Порог постоялого двора дядюшки Бесета я переступила, когда солнце уже во всю жарило макушки горожан. Заплатив за комнату до следующего утра и отмахнувшись от любопытных мальчишек, я упала на кровать. Моих сил хватило указать им на горшочек с заживляющей мазью, которую я принесла с собой из высокого города, а затем я закрыла глаза… Меня больше не волновали ни маги, ни лорды, ни колдуны…

Только куда там!

— Утихни, Вил! — крикнула я, когда мне надоела возня за дверью. — Все у нас будет хорошо, если ты дашь мне сейчас отдохнуть! Займись чем-нибудь, неугомонный мальчишка!

Просунулась я от ощущения чужого присутствия. Судя по красноватому свету, проникавшему сквозь тонкие занавески, был уже вечер.

Догадавшись перевести взгляд вправо, я обнаружила Вилиса. Мальчишка сидел на прикроватном коврике и таращился на меня яркими, как у филина, глазами. Тидел тоже находился в комнате, но стоило мне пошевелиться, как младший из детей подорвался и убежал прочь.

— Я сейчас, тетушка! — выпалил Тид перед тем как, скрыться за дверью.

Для кого-то, кто только что проснулся, вокруг было слишком много действий.

— Что это, Эйна? — спросил Вил, забравшись на кровать и вытащив из-за пазухи скатанный в свиток договор.

— Копался в моих вещах? — строго спросила я.

Вилис потупился, но то я-то видела, как он косился в мою сторону бесстыжим взглядом из-под светлой челки.

— Не делай так больше.

— Эйна, это настоящее?

— А сам как думаешь? Отвернись!

Я встала, чтобы натянуть платье поверх нижней рубашки… Едва я закончила, как вернулся Тидел с подносом в руках. На деревянной доске стояла миска с дымящимся густым супом и лежала горбушка хлеба.

— Ничего себе! — сказала я.

Позднюю похлебку готовили только по вечерам, когда повар отправлял в горшок все несъеденное днем. Вкус у блюда всегда получался разным, но оно обязательно было густым и сытным.

— Спасибо, что догадался, Тид.

Вилис обиженно зыркнул на приятеля, и младший тут же притих, притворяясь, что он ни при чем.

— Хватит пыхтеть! Подожди еще минуту.

Или несколько… Суп был раскаленным, как огонь.

— Вы ели уже? — спросила я.

— Ели, — ответил Вил. — Эйна! Так это настоящий договор?

Голос у него дрогнул. Сложно представить, каких усилий мальчику стоило не разбудить меня раньше. Думаю, за это опять стоило поблагодарить Тида. Я вздохнула.

— Настоящий.

— Ух…

Вилис выдохнул в облегчением.

— И что он значит? — спросил Тид. — Ты мне ничего не объяснил.

— Все я тебе объяснил! Сам виноват, что не понял.

Мне пришлось вмешаться, пока спорщики не поругались.

— Тут сказано, Тид, что раз в неделю я стану приносить травы в резиденцию лорда.

— Это мне Вил уже говорил… Что в этом такого хорошего?

Тидел широко распахнул глаза и переводил взгляд с меня на приятеля. Я продолжала есть, поэтому ответил приятелю Вилис. Усидеть на месте он не сумел: мальчишка принялся расхаживать по комнате и размахивать руками.

— Мы теперь разбогатеем, разве ты не понимаешь? Можно будет нанять помощников и повесить на ворота табличку, где мы напишем, что тут торгуют с высоким городом! И цены можно поднять. А то у этих лекарей даже теля сверху было не выпросить…

— Но у нас нет ворот…

— Они уцелели! — настаивал Вил, потрясая отросшими соломенными патлами. — В «Ласточке» можно жить! Нужно разобрать сарай и все, что сгорело, а потом обустроить лавку. Представляешь? Но это временно, конечно. Потом можно будет и в город переехать.

— Лавок в приюте странников не бывает.

Вилис помахал бумажной трубочкой перед лицом Тида.

— С этим нам никто ничего не запретит! Хоть где лавку открывай — все равно к тебе придут! И от погромщиков этот листок защитит… Ну, наверное… Раз у нас такие связи, то не будет идиотов, пожелавших к нам лезть. Я правильно говорю, Эйна?

— Думаю, что ты прав, — согласилась я.

— Так «Ласточка» останется? Как раньше? — с надеждой спросил Тид.

Я кивнула.

— Да, Тид. Если