Шеррилин Кеньон - Инстинкт (ЛП)

Не один, не с его слабыми тренировками. Между работой и школой у него просто не было времени оттачивать необходимые боевые навыки.

«Я буду обращать больше внимания на Кириана, Калеба и Ашерона, когда те будут пытаться обучить меня».

Никаких больше игр, пока он не освоит реальное ведение боя.

И сейчас он говорил серьезно!

— Лив!

— Что? — огрызнулась она раздраженно. Как будто это у нее была причина распускать сопли, когда из него выбивали дерьмо. Его рука была покрыта синяками, он едва мог поднять ее. Спина ныла, голова болела, и он не был уверен, что уцелел его позвоночник.

— Помоги!

— Не могу! Я не проливаю кровь. Так я сражаюсь.

Отличная тактика. Ник разрушил очередного каменного солдата струей огня, развернулся к другому.

«Ох и надерут же мне зад».

У него даже не было гримуара, чтобы попробовать с «Аве Марией».

Как здесь выжил Ксев?

С одной стороны, он был богом и тренированным в боях солдатом.

«А ты Малачай, у тебя сила древних богов и Источника. Ты можешь забрать изначальные силы целой вселенной и уничтожить ее».

«Используй силу, Люк!»

Неожиданно он почувствовал в себе тепло своей силы. Ее огонь побежал по его крови все быстрее и быстрее. В глазах потемнело. Спина горела, сквозь его кожу начали прорываться крылья.

«Нет!» — голос Никоды в его головы говорил ему не меняться. — «Ты не можешь контролировать это!»

Она была права, и он знал это. Он отдавал часть своей души тьме каждый раз, когда обращался к этим силам, которые плохо понимал.

Но… здесь не было людей. Не было любимых, которых он мог потерять, если станет Малачаем.

Но и якоря тоже не было. Никто не сможет успокоить его. Естественно Ливия этим не займется, ей плевать.

«Если ты не вернешься из состояния Малачая, твоя мама и Калеб умрут. Став Малачаем, тебе будет плевать на их лекарство».

«Если я не переживу это нападение, не выживут и они».

Вот и все. Ник не знал, что делать. Он боялся использовать способности и боялся этого не сделать, особенно учитывая, что в битве он уже начал терять силу. В человеческом теле он продержится не долго. Скоро с ним покончат.

Может, этого и хотели Хронос и Тиамат — настоящего Малачая, чудовище, которому безразлично что или кого уничтожить, которое кормилось отчаяньем и разрушениями.

— Отдайся своей боли, а не ненависти.

Ник замер, неожиданно услышав сзади глубокий мужской голос. Он бы не понял, о чем говорит этот раскатистый голос, если бы не привык слышать приказы кельтского Темного Охотника Талона. У него единственного был похожий акцент.

Обернувшись, он увидел неясную тень мужчины в темноте.

— Простите, что?

— Ты хочешь контролировать силы Малачая, парнишка? Отдайся боли и злости, но не ненависти. Отставь ее и плыви по течению. Боль усилит тебя и позволит сделать все, что в твоих возможностях, стать больше, чем ты есть. Если же выпустишь ненависть, она поглотит тебя без остатка. Отдайся боли, а не горькой ненависти.

Из его уст это звучало проще, чем на самом деле.

— Не уверен, что знаю, как это сделать.

— Тогда ты станешь Малачаем, как и боялся. Можешь сдаться и стать им сейчас, не нужно позволять надирать себе зад еще сильнее. Зачем растягивать мучения, а?

Ник выругался, когда одно из чудовищ больно пнуло его по ребрам, а другое ударило по спине. Он разрубил одно, увернулся от другого и разрубил его.

Застонав от боли, он уставился на своего «мудрого» мучителя.

— Эй, Расчудесный Леголас? А не мог бы ты в то же время принести сюда свой зад и помочь?

— Хотел бы я, но, к сожалению, я лишился материальной формы. В таком виде я не могу пролить кровь или хотя бы плюнуть на них.

Ливия зашипела из тени.

— Игнорируй его, Ник. Он просто пука.

— Что?

— Пука, — она произнесла так, будто он был низшим из созданий. — Блуждающие огоньки, бесполезные существа, проклятые богами.

— Или это бог войны, запертый здесь обманом родственником, который украл его силы, после того, как он по глупости доверился ему, — тень приблизилась к сражению. Если его и обидели нападки Ливии, то он никак это не показал. Ник застонал, когда одно из каменных существ сильным ударом отбросило его на землю. Он попытался встать, но земля обернулась вокруг тела и удерживала его.

— Ты знаешь, как сражаться с ними? — спросил он пуку.

— Да… если бы у меня было тело, я смог бы сразить их всех.

Поморщившись от боли и ругаясь, Ник встретился с ним взглядом. У него появилась отчаянная идея. Пусть это и звучало безумно, но это единственное, что он придумал.

— Поменяешься со мной телами, чтобы убрать их?

Пука склонил голову на бок и приподнял бровь, как будто не был уверен, что правильно расслышал.

— Ты доверишься мне?

— Да, если дашь слово.

Пука отошел и недоверчиво заморгал.

— Ты поверишь мне на слово? — спросил он снова.

— Да.

— Не надо, Ник! Нельзя доверять пукам! Они лжецы и воры. Все! Вот чем они занимаются!

Ник проигнорировал ее.

— Я буду верить тебе, пока ты не дашь причин сомневаться в твоей честности.

Мгновение пука сомневался, затем кивнул.

— Заключим братский договор, Малачай. Впусти меня, и я буду трепать их, пока они не убегут домой, рыдая.

Воспользовавшись силами Малачая, Ник поменялся душами с пукой.

Только он был на земле и из него выбивали дух, как уже оказался в тени.

И да, приятно получить тело, которое не разрывает от боли. Он наконец мог легко вдохнуть, при этом не поморщиться и не застонать.

Ура работающим легким!

Он повернулся к своему настоящему телу, которое молотило дубинкой огромное существо.

Черт, а он неплохо сдерживал их. Но картина развернулась ужасная. И он понятия не имел, как пука справиться с ними. На мгновение он решил, что пука убьет их обоих.

Затем с яростным военным кличем и невероятной ловкостью, о которой Нику на футбольном поле оставалось только мечтать, пука в теле Ника поднялся с земли. Он завертел мечом Малачая, быстро и яростно набросился на остальных, с такими боевыми навыками, что Ник мог просто позавидовать. Часть его сомневалась, что он когда-нибудь будет так управляться с мечом.

Но в конце концов он не был богом войны.

Не важно, за что сослали пуку, но тот, должно быть, был невероятен на поле боя. Потому что это у него осталось в полной мере.

За считанные минуты каждый нападавший на пуку убежал в ночь, моля о пощаде и завывая.

Ага, он разнес всех на клочки, да еще и нашел несколько новых врагов в поле, которых никто до этого не замечал.

Его дыхание почти не сбилось, он повернулся к Нику и улыбнулся гордой, самодовольной улыбкой, указывающей на то, что он наслаждался каждой секундой оживленной битвы.