Ольга Смирнова - Разве правда не прекрасна?

Мира проглотила готовые вырваться возражения и укоры — орать на родственницу ей казалось кощунством, хотя раньше она бы полила колдунью помоями сверху донизу за подобное отношение к живым. Тим же возразил:

— Ты не права. Нельзя так наплевательски относиться к людям. Если исчезнет сострадание к ближнему и сочувствие, взаимовыручка, куда мы покатимся? Как будем жить, если каждый спрячется за своим забором и носа оттуда не покажет?

— Так и будем, — отрезала Тесса, которую подобные материи не волновали. Живи здесь и сейчас. Бери, что можешь, беги быстрее всех и победишь. Что тут скажешь, истинная доченька своего отца. — Каждый за своим забором, с не высунутым, зато целым носом. Не об этом разговор. Хватит философии, давайте по существу.

Тим понял, что переубеждать колдунью — дело бесполезное, только зря горячиться и время терять, и сменил тему:

— Правильно ли я понял — ты поможешь нам с деактивацией купола, как в прошлый раз?

Тесса пожевала губами и ослепительно улыбнулась:

— А то. Я тоже хочу знать правду. Не скажу, что в восторге от идеи иметь сестру или кем ты мне приходишься, но расколоть папулю надо. Чтобы впредь не думал меня обманывать, — в голосе её прозвучала глубокая обида. — Это надо… это ведь надо… никому… ничего… даже мне, своей единственной дочери!..

Миранда ее эмоциями прониклась, а Тиму было все равно. Поэтому он перебил колдунью:

— Это к делу не относится, горевать будешь потом. В одиночестве. Предлагаю следующее: я закончу в участке, и мы отправляемся в Калерию. Втроем. Возражения?

После того, как они выудили совершенно ошалевших от тесноты, духоты и вынужденного тет-а-тет на протяжении долгих часов Корнелию и Егора, то допросили первую еще раз, потщательнее. Ничего путного она им не сказала. Да, она купила теорин у одной ведьмы, весьма уважаемой женщины почтенного возраста. Да, она признается во всем, только отпустите ее домой, она кушать хочет и в туалет. Вот вам адрес, вот вам имя, а теперь отвалите и дайте, наконец, добраться до унитаза!

Через пять минут допроса Тим знал следующее: имя — Серафимовна. Да-да, вот такое странное имя. Фамилию Корнелия не знала и «знать не хотела». Адрес — Третий переулок Любимого, дом 2.

Затем Тим открыл портал и закинул по доброте душевной измученных «злодеев» к Корнелии домой. Заодно забрал жучок. Напоследок совершил акт доброй воли — развязал Егора, у которого уже кисти рук синеть начали, потому что ведьма демонстративно не обращала на любовника внимания.

Этот факт Тиму показался весьма красноречивым. Поругались? Обиделась на его откровенность на кухне? Просто не в духе? В общем, разлад между подельниками был на лицо, а уж гадать о точных причинах — дело неблагодарное.

— Какие люди… — раздался за спиной Тима знакомый голос. Парень обернулся и привычно козырнул — сержант Клаус ответить тем же не потрудился и вальяжно сцепил руки на пузе. Сально улыбнулся: — А мы уже думали, что ты нас бросить решил, работничек. Сколько дней уже не появляешься… Почему не по форме одет?

— Но… у меня отпуск, — опрометчиво попытался было возразить Тим, но кому, как не ему, было знать, чем это обычно чревато.

— Отпуск? — зловеще протянул толстый, прищуриваясь, и засунул большие пальцы рук за ремень форменных штанов. — Отпуск, говоришь? Какой, мать твою, отпуск, когда преступные элементы по городу гуляют? Когда граждане постоянно подвергаются опасности? Когда враг, который никогда не дремлет, перешел в наступление? Обленился! Расслабился! Обнаглел, в конце концов! Я такого не потерплю! Я сегодня же пойду к комиссару с требованием отозвать тебя из… отпуска. Хватит прохлаждаться! Работы невпроворот! Ты хоть представляешь, как тяжело мне приходится? Ты о ком-нибудь, кроме себя, вообще думаешь, щщщенок? Потому ты и рядовой до сих пор, придурок…

Тим все это слушал, сложив руки на груди. По опыту он знал, что если прервать сержанта до того, как он выговориться, это выльется в серьезные осложнения в будущем. Например, в дохлых мышей в банке с любимым кофе. Или в пропажу вещдоков. Или еще во что… сержант Клаус был глуп, но хитер и злопамятен. Он не гнушался действовать подлыми методами, пользовался любой возможностью нагадить разозлившему его человеку. Поэтому Тим молча стоял и ждал, пока поток иссякнет, и сержант, наконец, перейдет к сути своего выступления.

— Комиссар срочно послал людей на осмотр места преступления. Точнее, двух. Ночью был обнаружен труп какой-то шишки. Или родни какой-то шишки, нам еще предстоит выяснить. И еще один труп, попроще. Но всех подняли на уши. Комиссар с утра лично проинструктировал смену, накрутил нам хвосты, так что, начиная с этой минуты, про отпуск можешь забыть.

Чувствуя, как в сердце забирается противный холодок, Тим спросил, сохраняя максимум спокойствия:

— Только прибор один верну в отдел снабжения и сразу буду.

А в голове вихрем закружились мысли.

О том, что дежурные в участке на звонок среагировали и господина Третьякова все-таки обнаружили.

О том, что, если Тиму окончательно не повезет, именно нотариус окажется родственником какой-то «шишки», и поверхностным осмотром места преступления, как обычно бывает, дело не ограничится, то есть не только отпечатки пальцев снимут, но и экспертов с магическими пылесосами привлекут, и колдунов для считывания аур, и много чего еще. При мысли о том, как они с Мирандой наследили — в магическом плане — в нотариальной конторе и в доме Третьякова, Тим покрылся холодным потом… о своей ауре он не беспокоился, так как она представляла собой нечто до того противоречивое и неестественное, что ее и аурой-то язык назвать даже у Рича не поворачивался, но вот Мирандину даже слабому колдуну считать — дело пяти минут. И это очень и очень плохо…

О том, что его планы в очередной раз резко поменялись и надо бы поставить в известность ведьмочку…

О том, что ее реакция на его слова будет, мягко говоря, непредсказуемой. С нее вполне станется решить убить двух зайцев одним выстрелом и рвануть в Калерию в компании Тессы. Потом Тим вспомнил, что сил у колдуньи на открытие портала и прорыв купола не хватит, и впервые этому порадовался.

Придется опять все перерешать и перепланировать, потому что, если Тим правильно оценил ситуацию, домой он вернется в лучшем случае послезавтра, когда закончатся первоначальные следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия по горячим следам. Тим не сомневался, что большинство его коллег уже копошатся в нотариальной конторе, которая будет осмотрена, изучена и буквально обнюхана еще до того, как он ступит на порог. И он ничегошеньки с этим поделать не сможет.