Джена Шоуолтер - Самый темный соблазн

Кого ты пытаешься обмануть? Парис – Повелитель демона Разврата. У него, вероятно, такая реакция на каждого.

– Ты можешь позволить Гневу завладеть только твоим телом, но не сознанием? – Спросил он прерывающимся голосом.

Сиенна вынудила себя встретиться с взглядом Париса. Её щёки вспыхнули.

– Я, гм... Гнев овладевает и тем, и другим, но я просто так не сдаюсь. Я не всегда выигрываю, но всегда оказываю сопротивление.

– Перестань с ним бороться. Позволь Гневу завладеть твоим телом, но попытайся удержать ниточку к разуму.

Сиенна открыла рот и поспешно закрыла его. Неужели он хотел, чтобы она позволила существу, которое процветает на наказании, поглотить её, управлять каждым её действием?

– Ты не понимаешь, что произойдёт, если я сделаю это.

Парис издал горький смешок, который нисколько не испортил его мужского совершенства, а лишь усилил его. Может потому, что с этой горечью пришла ещё большая необходимость его поцеловать.

– Я понимаю.

Да, Сиенна предполагала, что он должен это понимать.

– Гнев причиняет боль людям. Я причиняю боль людям. А что если я причиню боль тебе?

Жидкая сталь в его глазах, шипение в голосе.

– Я могу о себе позаботиться, и хочу вытащить тебя отсюда.

– Я хочу того же. – Вот только этого недостаточно, чтобы рисковать его жизнью. И, по правде говоря, её демон не единственная, – и даже не самая серьёзная, – проблема. Глаза Сиенны расширились. Как она могла забыть, даже на секунду? – Кронос, – выдохнула она. – Если ты поможешь мне, он найдёт тебя. Удивительно, что он ещё не здесь.

– Насколько знаю, он слишком занят, чтобы интересоваться мной. – Парис улыбнулся, медленно и зло. С жаждой насилия. – Но у нас с ним свои счёты, и скоро мы по ним рассчитаемся.

Сиенна подняла дрожащую руку к горлу.

– Только не из-за меня. Я не хочу, чтобы ты...

– У тебя есть семья? – Перебил Сиенну Парис. – Кто-то, к кому я смогу тебя доставить, как только вытащу с небес?

Она моргнула. Парис спас её, всё ещё испытывал к ней желание, если эрекция является каким-то показателем, но он не собирался оставлять её рядом с собой, не собирается быть с ней. Он собирался как можно быстрее сбагрить её кому-нибудь другому. Конечно же. Глупая, глупая Сиенна, всегда надеющаяся на что-то иное.

Так или иначе, между ними не могло быть никаких отношений. Теперь Сиенна знала больше о его демоне, и знала, что Парис не мог с ней снова переспать, даже, несмотря на... это. Верно? Он спал с одним и тем же партнёром всего лишь раз. Так ведь?

– Сиенна, – рявкнул он. – Посмотри мне в лицо. Пожалуйста.

Жар на её щеках повысился до обжигающего, когда она во второй раз отвела взгляд от его мужского достоинства.

– Прости. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя куском мяса. Просто затерялась в мыслях.

– О моём чле... гм, достоинстве?

– Ну, да.

У Париса от изумления отвисла челюсть, и Сиенна задумалась, почему этот бог секса нашёл подобное откровение таким неимоверным.

Да, о чём это мы? О чём её до этого спрашивал Парис? А, да. О семье.

– Нет. Нет никого, кто мог бы приютить меня, да и вообще, увидеть. – Говоря это, она пристально осматривала его с ног до головы. Парис по-прежнему был в порезах, оставленных горгульями, но сейчас раны покрылись струпьями. Он исцелялся, но медленно. Его кожа потеряла немного присущего ей блестящего сияния. Ослаб ли Парис из-за отсутствия секса? Именно это произошло в тюрьме Ловцов.

– Когда в последний раз у тебя была женщина? – Спросила Сиенна, пытаясь притвориться беспечной, затрагивая очень больную тему между ними.

Холодность, которую ранее наблюдала Сиенна, охватила всё тело Париса. Его глаза сузились, а блеск красивых радужек цвета океана стал жёстче.

– Не помню, – произнёс он сквозь зубы.

Ей было стыдно признаться, но эта новость успокоила и в то же время взволновала её. Парис испытывал явную боль.

– Ну, я... гм, я, понимаешь... в твоём распоряжении. Конечно, если ты можешь это принять. И если ты... ну... хочешь меня и можешь использовать... сделай это. – Как же жалко она звучала, но Сиенна хотела снова прикоснуться к нему, последний раз быть с ним. Даже если придётся сократить акт до простой медицинской процедуры. – Я твоя должница. – Иначе говоря, услуга между псевдо друзьями.

Лёд стал плотнее, подтаял, снова уплотнился, словно внутри себя Парис вёл борьбу. И лёд победил.

– Правда? Ты в моём распоряжении? Ты моя должница? – Он хрустнул челюстью. – Спасибо тебе за столь щедрое предложение. Как мог такой парень, как я отказаться?

Такой парень, как он?

– Я имела ввиду...

– Чтобы ты знала, я проделал весь этот путь не для того, чтобы воспользоваться твоей доступностью или вернуть должок. Поэтому, по факту, если я захочу снова оттрахать тебя, надеюсь, ты поймёшь, когда я сделаю немыслимое и уйду. Но не беспокойся, я всё равно тебе помогу. Трах не является обязательным.

Сиенна пожевала нижнюю губу, чтобы не ответить. "Заслужила, заслужила, заслужила", – снова и снова твердила она себе. И возможно его отказ – это хороший знак. Парис всё ещё обижался на неё. И, как он уже доказал, не доверял ей. Быть с ним, а затем наблюдать, как он уходит... это разобьет её на осколки и воедино она не сможет больше собраться.

Более того, Сиенне придётся пойти за Галеном. Эта мысль настолько сильно поразила её, что Сиенна вздрогнула всем телом. Она несерьёзно относилась к этой мысли, но решение ещё не было принято. Сейчас же она видела правду. Сиенна сказала Парису об отсутствии семьи, но что если это не так? А что если она единственная, кто может их спасти? Если есть хоть малейшая возможность того, что Гален измывается над сестрой и её ребёнком, Сиенна должна действовать, а это значит, что ей придётся... совершать с Галеном те вещи. Необходимые вещи. То, что она не заставит себя делать, если свяжется с Парисом. Раскалённый добела токсин, обжигая, потёк по её венам.

– Ты выглядишь так, словно испытываешь отвращение и страх, – произнёс Парис голосом острым, как кинжал. – Почему?

– Ни одна из эмоций не относится к тебе, – спокойно ответила Сиенна. Никогда больше её эмоции не будут касаться его.

Послышался резкий стук в дверь, а затем грубый тембр парня.

– Парис. Приятель, это не совсем вопрос жизни и смерти, просто такая тишина, что я подумал о том, что ты не можешь расстегнуть застёжку её бюстгальтера. Бросай это дело и иди сюда. Ты должен это видеть.

Парис выглядел так, словно только что получил отсрочку от расстрела. Он выпрямился.

– Уже иду, – крикнул он. Мгновение Парис стоял, стиснув зубы, и судя по выражению лица, думал о чём-то неприятном. Затем он подошёл к кровати и протянул Сиенне руку, помогая ей подняться на ноги.