Елена Янук - Эх, закрутилось!

Одна из дам, одетая, как звезда восьмидесятых, в костюм с дополнительными плечами и огромными пуговицами, несколько ехидно поинтересовалась:

— Юля, вы стали большим сюрпризом. Мы и подумать не могли, что Сергей что-то от нас скрывает.

Сергей тут же выставился:

— Мужчины говорят о любовницах, но молчат о любви…

Романтик, ага… Я посочувствовала Цветаевой, чью фразу он перелицевал, но продолжила также мило улыбаться.

Катя, добрая душа, не дожидаясь официанта, сходила и принесла поднос с коктейлями. Как вовремя. Я взяла один с долькой лимона на трубочке и присосалась. Жить стало легче.

Дама «пережиток прошлого», видимо являясь рупором этого небольшого женского сообщества, все продолжала:

— Сережа, так это давняя история? Как интересно! Расскажите…

Я обернулась к нему, ожидая еще одной цитаты.

— Вы совершенно правы, это давняя история. Мы долго переписывались, — галантно сказал Ыжик. — Я действительно рад, что Юля, наконец, приехала, так соскучился по ней…

Это было сказано с такой искренностью, что на мгновенье я опешила, восхищаясь актерскими способностями лиса.

— Ты меня в краску вгоняешь, милый! — проворковала я, шпилькой наступив ему на ногу.

На лице лиса не дрогнул ни единый мускул. Сергей ослепительно улыбнулся, и крепко обнял меня за плечи так, что я чуть не подавилась коктейлем. Правда, он тут же отпустил, видно опасаясь моей прилюдной кончины, но руку убирать не стал, только опустил чуть ниже.

Пока месторасположение его конечности было более-менее приличным, я не возмущалась. Вежливо кивала и улыбалась тетушкам. Ирина Михайловна провела большую работу. Им уже ничего ни показывать, ни пояснять не требовалось. Только потягивать коктейль, кивать и улыбаться, поражая всех своей скромностью.

Но к концу беседы, когда милые дамы наконец удовлетворили свое любопытство, ладонь Сергея пересекла черту приличия и оказалась на бедре. Я, все еще улыбаясь, кивала и пыталась отодвинуться. Лис, словно не замечая моих мучений, принялся за новый бокал.

Бросив на него угрюмый взгляд, я все-таки оторвалась, подошла к окну и устало уставилась в звездное ночное небо. Позади гудел праздник, гремела музыка и смех… Прошел всего час, а я уже так утомилась, что готова как золушка, прихватив тыкву, — нечего добру пропадать! — ковылять на аршинных каблуках к себе в норку, следом за толпой мышей. Или крыс? Не помню.

Лис появился рядом:

— Есть хочешь? — Я покачала головой:

— Только кофе, хорошо бы с холодным молоком… сладкий.

— Как пожелает моя госпожа, — произнес он. Сказать это с большей долей иронии было невозможно.

— Вот-вот, так пожелаю, — улыбнулась я. Сергей подозвал официанта и сделал ему заказ и даже строго прибавил, чтобы от рецепта не отступали.

Я подняла брови и, улыбаясь, покачала головой. Кажется, и эта ипостась лиса начинает распускать предо мной хвост.

Пока я баловалась своим кофе, он пробовал что-то крепкое.

— Пытаешься отдохнуть? — поинтересовалась я, кивая на его бокал. Судя по цвету, у него без сока и прочего мусора, чистая слеза пшеницы… видимо договорился с официантом, иначе с чего тот так бегал. Хотя… я еще раз пригляделась, а пшеницы ли?

Сергей улыбнулся, неловко перекинул на меня руку и нежно сказал:

— Что мы тут делаем? Пойдем отсюда, а?

— Переигрываешь, от такого количества не опьянеешь, — сообщила я и скинула его руку.

Он хмыкнул:

— Какая умная…

— Еще красивая и добрая… — насмешливо добавила я.

— Я разве спорю? Спорить с женщиной? Да никогда!

К нам подошла Катя, кажется, скоро у этого окна соберется толпа его родственников.

Наблюдая за Сергеем, она удивленно сообщила:

— Здорово ты набрался. Поверишь? — это она сказала уже мне. — Впервые вижу Сергея в таком состоянии.

Я пожала плечами:

— Счастливые мужчины не пьют…

Но Катя меня не поняла:

— Вот только защищать его не надо. У него все в порядке со всем, кроме головы!

— Хорошая сестра, — пьяным голосом съязвил Лис. Катя раздраженно фыркнула, развернулась и ушла.

— От тебя исходит сильный запах алкоголя, она же не знает, что официант подливает в твой бокал только воду…

Сергей резко обернулся ко мне, видно я удивила его своими выводами:

— А ты откуда знаешь?

— Пока на зрение не жалуюсь.

— Ладно, зоркая моя, пошли прогуляемся…

— И идти никуда не хочу. Тут за нами наблюдают охранники, а там, что мы будем делать, если что? Благородно убегать? — Я спохватилась, но поздно. Вот же… глупая, этими словами я кинула ему вызов. Как же, не верю, что он может защитить.

— Очень хорошо. Так и будем стоять здесь! — Он сомкнул губы, будто пытаясь сдержаться и не… рассердиться? Рассмеяться? Не понятно!

— Знаешь, ты весь вечер переигрывал. Было странно наблюдать, как сухарь, зануда, так явно демонстрирует свою привязанность в неизвестной невесте, что даже мне было неловко.

— Ладно, тогда это будет выглядеть в самый раз, — Лис подхватил меня на руки и вынес во внутренний двор гостиницы, где арендовали зал. Всю дорогу я широко улыбалась. Желая кое-кого горячо отблагодарить. Посмертно!

— Так тебе будет не страшно? — усмехнулся он и полез обниматься.

Сергей

Юля стала вырываться и со всей силы двинула мне коленом в живот. Показывая, как ужасно я пострадал, на миг согнулся и тут же схватил ее.

— Отпусти меня. Ты увлекся! — пошептала она. И тут же попыталась вежливо освободиться из моей хватки.

Я вкрадчиво прошептал:

— Ну, ты же была не против? Ты тогда сама предложила разыграть пару. Мы никого не обманем, если ты не будешь пахнуть мной.

— Ничего себе! Я тебя, тебя, а не Ыжика, вообще не знаю. И даже не симпатизирую! — продолжала шепотом ругаться она. — Ты перепутал! Ключевое слово было «разыграть». И я никого конкретного не имела в виду. И кстати, я не предлагала переводить ситуацию в такую плоскость. Я понятно намекаю?

Я кивнул, рук не разжимая:

— Хорошо, давай оставим хоть поцелуи.

Мои губы жадно искали ее рот, прижимал ее к себе и слышал, как сильно билось ее сердце. Жадно вдыхал запах волос, словно поглощая теплоту ее кожи.

— Хватит! На сегодня театра хватит! Ты не забыл? Ты обручен с Катей!

Юля резко меня оттолкнула. Гневно поправляя платье.

— Ты это еще Кате расскажи, — гася волны гнева, насмешливо посоветовал я. — Она посмеется!

— Она мне и сказала!

Я пожал плечами, одновременно поправляя манжет рубашки:

— Да? Значит, пошутила, у нее с детства искалеченное чувство юмора.