Попаданка для дракона, или Личная птичница Его Величества замуж не желает! - Ирина Романова

Знахарка вдруг вздрогнула, словно ее пронзила острая боль. Ее тело на мгновение подернулось дымкой, а затем просто растаяло в воздухе, оставив после себя лишь слабый запах трав и ощущение холодной пустоты.

Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и редким криком пролетающей мимо птицы. Но в этой тишине было что-то зловещее, заставляющее сердце биться быстрее.

– Она не вернется, отдала свой долг… Жители остались без травницы! – покачала головой молочница, стоявшая рядом. Ее голос дрожал, а на глазах блеснули слезы. Она теребила край своего фартука, словно искала в нем утешение.

– Рядом всегда есть те, кто помогает таким людям. Они знают больше, чем думают! А дар никогда не пропадает. Приглядитесь, может, он уже в ком-то проснулся? – сказала я, хотя внутри у меня все сжималось от тревоги.

– Возможно, и так… – неуверенно ответила молочница, усаживаясь на козлы и беря вожжи в руки. Ее руки дрожали, и она несколько раз дернула поводья, прежде чем коляска тронулась.

– Где перекресток всех дорог? – спросила я вдогонку.

– Так на ярмарке же, туда все дороги ведут, на площадь города! – воскликнула она, с надеждой глядя на меня. Ее голос звучал чуть громче, как будто она пыталась передать мне свою веру. – Вы ведь сможете разорвать круг, что нас всех обрекает проживать одну и ту же жизнь заново?

– Сделаю все, чтобы помочь вам, – ответила я, стараясь придать своему голосу твердость. Я отошла от коляски, которая спешно уезжала, оставляя за собой облако пыли.

– Спасибо, будем просить богов вспомнить о нас… и помочь! – крикнула она, когда коляска скрылась за поворотом. Ее голос затих, но я еще долго стояла на месте, чувствуя, как ее слова отзываются в моей душе.

Я вернулась во двор и направилась к детям, которые играли в саду, забыв про сбор ягод. Они были такими беззаботными, их смех и крики звучали как музыка, контрастируя с моей тревогой. Я остановилась на мгновение, чтобы просто понаблюдать за ними. Их лица светились счастьем, и это напомнило мне о том, что даже в самые трудные времена есть что-то, что делает жизнь прекрасной.

Так мне захотелось обнять их! Я подошла ближе и опустилась на колени рядом с Таточкой. Она посмотрела на меня с удивлением, но потом улыбнулась и протянула мне свою маленькую руку. Я взяла ее за руку, и на мгновение мне показалось, что все тревоги исчезли. В этот момент я поняла, что даже если я не смогу разорвать круг, я все равно сделаю все, чтобы защитить этих детей и дать им шанс на лучшее будущее.

Глава 19

Эта встреча принесла мне больше вопросов, чем ответов. Я поняла, что дверь находится на перекрестке, но как ее найти? Кажется, в центре площади есть нечто важное, что подскажет мне, что это то самое место, но что именно? Я чувствую это интуитивно, но пока не могу ухватить мысль. У меня есть камень-ключ, который может открыть дверь, но как мне использовать его?

Я должна быть осторожной. Каждый шаг может стать роковым.

И сколько чужаков на самом деле?…

Закрыть, открыть… Камень-ключ начал нагреваться за пазухой. Он был теплым и тяжелым, словно знал, что мне предстоит сделать. В груди зародилось чувство решимости. Я должна найти способ открыть эту дверь и вернуть мир в нормальное русло жизни, какой бы трудной ни была эта задача.

– Петухов еще обмениваете? – окликнул меня незнакомый голос от калитки. Я только что вернулась из сада, неся домой собранный урожай.

– Себе хотите? – я с интересом посмотрела на пожилого мужчину. Его лицо было покрыто морщинами, но глаза светились какой-то особенной живостью. Он стоял, опираясь на трость, и его длинная борода слегка покачивалась на ветру.

– Мне бы кусочек жизни вернуть… – тихо сказал он, глядя на меня с надеждой. В его голосе было что-то, что заставило меня насторожиться. Он напомнил мне лешего из старых сказок – с его бородой, длинными волосами и ярко-зелеными глазами, которые, казалось, видели гораздо больше, чем обычные человеческие глаза.

– Если Петя одобрит, – я огляделась в поисках петуха, но его нигде не было видно. – Петя! – крикнула я, надеясь, что он услышит меня и прибежит.

Наконец, я заметила его в глубине двора – он важно расхаживал по траве, как будто знал, что сейчас решается что-то важное.

– Петя! – снова позвала я, и петух, услышав свое имя, медленно подошел ко мне. Он остановился у моих ног и внимательно посмотрел на меня, словно ожидая дальнейших указаний.

– Слух прошел, что ваши птицы возвращают память о прежней жизни, – продолжил мужчина, не сводя с нас глаз. Его голос звучал тихо, но в нем было что-то гипнотическое, что заставляло меня внимательно слушать. – Я очень хотел бы вспомнить о ней, моя жизнь слишком стала пресной, бесконечно никчемной. Я ведь должен чему-то служить…

Я задумалась над его словами. С одной стороны, я не могла просто так отдать петуха незнакомцу, который даже не представился. С другой стороны, в его голосе было что-то искреннее и отчаянное, что заставляло меня сочувствовать ему.

– Присядьте, – я открыла калитку и жестом пригласила мужчину во двор. Он благодарно кивнул и медленно прошел внутрь, опираясь на свою трость. Я проводила его взглядом, пока он не сел на лавочку у дома. – Давайте поговорим.

Я села рядом с ним, чувствуя, как его присутствие наполняет двор какой-то странной, но притягательной энергией.

– Как вас зовут? – спросил я, чтобы начать разговор.

– Алексей, – ответил он, слегка улыбнувшись.

– Так что вы хотите вспомнить? – сказала я, стараясь не показывать своего волнения.

– Все, – просто ответил он. – Все, что было до того, как моя жизнь стала такой… пустой.

Я посмотрела на него с сочувствием. Его история была мне близка: каждый из нас в какой-то момент чувствует, что его жизнь потеряла смысл. Но я не знала, как помочь.

– Может быть, мы попробуем? – предложила я, чувствуя, как внутри меня что-то просыпается. – Если петух одобрит, конечно.

– Я готов на все, – сказал он. – Даже на обмен.

Алексей кивнул, его глаза засияли еще ярче.

– А я бы вам дров принес бы… Хороших, сухих! Я на заготовке тружусь, насколько хватает сил, конечно. Его Величество требует подати даже со стариков… – голос старика дрожал, а руки нервно теребили край старой рубахи.

Я взглянула на него с