Огонь в его объятиях - Руби Диксон

медленно перемещается в сторону, направляясь к напряженному, ноющему соску, который просто умоляет попробовать его на вкус.

Я не должна этого хотеть. Я должна быть выше этого. Мне нужно думать как его медсестра.

Но затем его язык очерчивает небольшой круг вокруг кончика, и я теряюсь. Я вскрикиваю, выгибаясь под ним. Этот шершавый язычок на моем соске? Это кажется самой щекотливой, самой восхитительной вещью на свете.

Зор снова рычит и проводит языком по моей груди. Его рука движется вверх по моей руке, лаская ее, и когда я пытаюсь дотронуться до него, он прижимает ее к одеялу. Все в порядке. Я позволяю ему взять инициативу на себя, задыхаясь от своей потребности. Пока он продолжает прикасаться ко мне своим ртом, я не обязана прикасаться к нему.

«Эмма». — На этот раз мое имя слетает не с его губ, а с его мыслей. Он посылает мне шквал образов, все они разрозненные, порочные и совершенно завораживающие. Я не могу разобраться в них — они слишком быстро проносятся у меня в голове. Но я уловила суть. Зор в своем уме настолько, что хочет спариваться, несмотря на лихорадку. Он хочет заявить на меня права.

Мне не претит эта идея. Ни в малейшей степени.

Одной большой когтистой рукой он обхватывает мою грудь и дразнит ее кончик, пощипывая когтями один сосок, в то время как его язык дразнит другой. Я хочу прикоснуться к нему, провести руками по его волосам, но он все еще удерживает меня за одну руку, поэтому я держусь за его запястье другой рукой, чтобы дать ему волю. Если это так приятно, я позволю ему делать со мной все, что он захочет.

«Моя», — посылает он, и его потребность стучит в моем сознании, как молот, его мысли жестоки и свирепы.

Неужели он ожидает, что я не соглашусь? Нет. Прямо сейчас я хочу быть его больше всего на свете. «Твоя, — отправляю я ему обратно, захваченная моментом. — Вся твоя».

«Запах…» — его мысли неровны, но у меня такое чувство, что он находит мой запах привлекательным.

«Я знаю, — говорю я ему. — Я смыла духи. — Я сделала это, пока он спал, потому что боялась, что у него от этого заболит голова, особенно учитывая тесноту нашего укрытия. — Это нормально?»

«Эмма… моя». — Его мысли одичали от голода.

«Твоя, — говорю я ему снова, и меня захватывает его необузданность. — Прикоснись ко мне, Зор. Я хочу тебя».

Он поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Его взгляд такого глубокого золотого цвета, что я стону, чувствуя, как по моему телу пробегает волна удовольствия. Смотрел ли когда-нибудь мужчина-человек на свою женщину с такой жадностью? Я очарована силой его потребности, и это заставляет меня захотеть узнать, каково это — быть нужной ему, по-настоящему, по-настоящему нужной.

«Моя», — посылает он снова, а затем его голова опускается ниже. Его рот касается моего живота, а затем он отпускает мою руку на мгновение, прежде чем перейти к моим новым спортивным штанам (тоже тесным и не того размера) и использует свои когти, чтобы разорвать их. Мой протест застревает у меня в горле, потому что следующим он разрывает в клочья мои трусики, а потом я лежу под ним, как шведский стол.

Зор опускает голову к моей киске и глубоко вдыхает.

Я ерзаю, потому что мне это кажется немного странным. Это не то, что сделал бы обычный парень — никогда — и я не знаю, как реагировать. Я смущенно провожу рукой по своему животу, чтобы оттолкнуть его.

Он отталкивает мою руку, как будто я ему мешаю, и снова глубоко вдыхает.

— Зор, — протестую я.

Он только рычит на меня, как будто пытаясь заглушить любой мой протест. Тогда ладно. Я проглатываю свою неловкость и терпеливо лежу под ним.

Он продолжает неторопливо изучать меня, его взгляд полностью сосредоточен на моей обнаженной нижней половине. Я нервничаю под его пристальным взглядом, что кажется глупым. У нас был секс. У нас есть ментальная связь, и мы делимся своими мыслями. Почему так важно, что он смотрит на мои бедра так, словно никогда их раньше не видел, и он глубоко, долго вдыхал запах моей нижней половины? Но правда в том, что он все еще дракон, и я не знаю, чего от него ожидать. Он думает не так, как я, и в такие моменты, как этот, становится невероятно ясно, что мы не одинаковые.

Это одновременно завораживает и немного пугает.

«Эмма», — снова бормочет он и опускает лицо. Я думаю, он собирается сделать еще один долгий, неловкий вдох, но вместо этого он раздвигает мои бедра одной рукой и медленно, тщательно облизывает мои складочки.

Я не могу сдержать тихий вскрик, который вырывается из моего горла. Мои нервы на пределе, и я чувствую себя одновременно напряженной, трепещущей и возбужденной. Он стонет, и поток приятных мыслей перекликается с его мыслями на мои. Ему нравится мой вкус. Нет, ему это нравится. Волна голода, захлестывающая меня в следующий раз, пугает меня настолько сильно, что я слишком отвлечена, чтобы заметить, что он снова опускает голову.

Пока его рот не смыкается на моем клиторе, и он не попробует меня там на вкус.

Я снова стону, не в силах усидеть на месте. Мои глаза закрываются, и я покачиваю бедрами.

Он издает низкий горловой рык и прижимает мое смещающееся бедро одной рукой, продолжая ласкать мой клитор. Как будто он нашел новую игрушку, которой внезапно увлекся, потому что каждый раз, когда он меня облизывает, я вздрагиваю, и кажется, что он хочет все больше и больше моих ответов. Он несколько раз облизывает мой клитор своим языком, а затем, в конце концов, опускается ниже, исследуя меня своим ртом.

Но он осторожен. Несмотря на когти и клыки и тот факт, что он намного сильнее меня, Зор невероятно деликатен в том, как он прикасается ко мне. Я знаю, что с ним я в безопасности, и поэтому, когда он прижимается носом к моему клитору, а затем проводит языком по входу в мою сердцевину, мне хочется большего. Боже, хочу ли я большего?