Инженер и Принцесса - Анатолий Н. Патман

поэтому, сами понимаете, придётся соблюдать тайну. Нас послали узнать насчёт вашего согласия.

Инга тут же вопросительно повернулась в мою сторону.

— Конечно, товарищи, мы согласны! — поспешил ответить я. — Только, пожалуйста, если можно, без государственных тайн и разных подписок. Мы всё же не ваши сотрудники и стать ими не стремимся. — Это я сказал, хоть и опасно было, как бы в предупреждение, что вербоваться в агенты КГБ мы не будем. — И, да, хватит ли наших возможностей? У нас нет и нужных инструментов, и возможностей для репетиции. Так мы и не артисты, и стать ими не собираемся.

Лицо капитана слегка нахмурилось, но он сдержался.

— Не беспокойтесь, Вячеслав. Вам будет придан и ансамбль с нужной аппаратурой. Репертуар тот, что у вас уже представлен в Союз композиторов и исполнялся в ресторане. Новых мелодий и песен пока не надо. Главное, ваше участие.

В общем-то, и Соломон Юрьевич был рад, что так хорошо закончилось. Он уж не думал, что сотрудники «кровавой гебни» приехали согласовывать с нами концерт перед семьями своих сотрудников. Мне тоже было ясно, что намечалось в отношении нас и что-то нехорошее, но пока прокатило. Скорее, просто хотели нас завербовать. Но и сам не буду, и Инге не дам…

* * *

Конечно, раз согласились, то концерт надо было дать. Времени оставалось мало, и мы, ещё и с тётей, уже на другой день после завтрака поехали вместе с прибывшими к нам «гостями» в Дом культуры имени Гиза, принадлежащий, надо же, Кировскому заводу. Ансамбль туда уже прибыл, и он явно состоял из сотрудников КГБ. Главное, там оказались толковые художественный руководитель, и даже дирижёр. В общем-то, наше участие оказалось минимальным. Большинство номеров взял на себя ансамбль.

На репетиции у нас ушло полных два дня, с утра до вечера. И нам удалось добиться терпимого сходства с оригиналами. Что-то получилось и лучше, что-то похуже. И карауливший нас полковник Семён Воронин, хотя, ходивший в штатском, остался довольным. Правда, вряд ли это его истинное имя? К счастью, с нас не взяли и никаких подписок. Явно решили войти в наше положение? А то имелась большая опасность подписать не ту бумагу.

У нас в эти дни вообще не получилось ни сходить в кино на «А зори здесь тихие…», ни посмотреть по телевизору хоть что-то из соревнований на Олимпиаде. Меня, хотя, и Ингу тоже, интересовала художественная гимнастика. Любимый вид спорта. Не получилось. Слишком уставали. Лишь по вечерам мы прослушали новости о результатах. Ещё и о поездке нашего дорогого Леонида Ильича по стране — он, надо же, сходу успел побывать в Кокчетаве, а потом отправился в Барнаул, конечно, по партийным делам. Кроме того, оказалось, что в Москву прилетела американская коммунистка Анджела Дэвис, которую встретили очень тепло. Кстати, и мы с Ингой были рады за неё. В общем, держали руки на пульсе страны!

Вечером тридцатого августа состоялся концерт. Было сделано объявление, что на сцене ансамбль «Красная звезда», но наши имена не назывались. Мы и не возражали. Конферансье объявлял лишь номера. И весь концерт записывался на телевизионные камеры.

Концерт ожидаемо открылся с «К Инге». Все номера, понятно, были исполнены в сопровождении нужных музыкантов ансамбля. Сначала за пианино села Светлана Никитична и отыграла вполне на уровне. Через пару наших мелодий — «Вальса дождя» и «Пути домой», исполненных только ансамблем, мы с Ингой исполнили «Принцессу». Моя жена, в длинном сине-голубом концертном платье, хотя, строгом, предоставленным через свои каналы Ипполитом Валерьяновичем, выглядела настоящей дивой, мечтой мужчин. И другие номера удостоились сильных аплодисментов, но нам рукоплескали больше. Позже, после прелестных «Хрустальной грусти» и «Песни Аделины», выпустили меня с «Звёздочётом». Далее подключился ансамбль, и через три номера — «Золушку», «Мелодию слёз» и «Ламбаду», Инга нежно спела «Городок». И она сразу же исполнила на французском языке «Je T’Aime» и, ясно, что произвела фурор. Полковник, скорее, с одобрения руководства, разрешил нам включить в концерт и эту песню. Да, рукоплескали очень сильно. Хотя, больше женщины.

После этого оркестр исполнил наши новые «Eleana» и «Музыку ангелов». И лишь после выпустили меня со «Звездой», и я спел её довольно красиво. Мой голос, можно сказать, подошёл идеально. Ещё я сыграл на гитаре «Мечту» белорусского хулигана. И сразу же последовал трогательный «Одинокий пастух». Чуть позже солист ансамбля красиво и трогательно спел «Там за туманами». После исполнения ансамблем оставшихся мелодий — «Крепости Баязет» и «Музыки любви», концерт завершился «Позови меня тихо по имени». Аплодировали сильно, на «бис». И солисту ансамбля пришлось выйти и исполнить эту песню ещё раз.

А так, можно сказать, соблюли все требования — исполнили и лирические мелодии и песни, и одну даже на французском языке, и концерт завершили патриотическими песнями. И так по ходу все номера удостоились аплодисментов, так по окончанию ансамбль и нас долго не отпускали со сцены. Всё кланялись и кланялись. И тут, хотя всё было заранее подготовлено, мы с Ингой, в сопровождении ансамбля, исполнили «Прекрасное Далёко». Песня же почти детская, хотя, и не совсем, а в зале и детей хватало. И голос Инги идеально подошёл для этой песни, не хуже, чем у прежней Татьяны. Нам, конечно, уже аплодировали стоя. Что ни говори, есть в «Прекрасном Далёко» что-то такое важное! Если честно, она и ранее являлась символом советских времён. Вот пусть и сейчас будет. Почему бы и моей жене не стать этим символом?

Концерт получился очень длинным. Всё-таки двадцать номеров. Ансамблю сильно досталось. Хотя, ему положено! Ну а после нам наддавали немало плюшек. Мы ничего для себя не просили, но комитетчики явно решили нас вознаградить, и довольно щедро. Тётя и Ипполит Валерьянович получили набор дорогой посуды, похоже, и импортный. Мне подарили неплохой костюм, а Инге — почти похожее, что на ней, сине-голубое вечернее платье, и как раз под наши размеры. Что же, получается, не зря выступили…

Глава 19

Всё налаживается…

— И, так, товарищи, что мы будем делать с нашими новыми талантами и музыкантами в ресторане? Сами понимаете, что от нас тоже ждут взвешенного ответа. Мы и так затянули рассмотрение поданных на регистрацию произведений. А тут, сами видите, даже немцы заинтересовались. Придётся принять хоть какое-то решение. Тем более, вопрос стоит о валютном контракте. Вот Вы, Матвей Исакович, что скажете? Вы же тогда как раз в этом ресторане праздновали день рождения своей новой подруги и всё видели?

— Э, товарищи, я же просто пригласил Эмму Моисеевну на лёгкий ужин. Ничего такого не было, и не намечалось. Я же могу угостить хоть любого человека ужином в ресторане? А что касается молодых людей, то, да, согласен, они выступили замечательно. И музыкальными инструментами неплохо владеют, хоть и не виртуозы, и голоса хорошие. Особенно у жены парня. Да, она и сама красавица, каких мало, и голос пленительный. Она выступила отлично. Даже без всякого певческого образования. Способная. Хоть прямо сейчас на эстраду выпускай.

— Ладно, Матвей Исакович! Ужин так ужин, хоть и при свечах на торте, и дюжине гостей, и с обилием выпивки. Тем более, Ваша Эмма молода и свободна, хотя, в отличие от Вас. Да, Ваше мнение понятно и принято. А теперь, да, Демьян Петрович, доложите-ка нам, уже Вы, что успели разузнать. А то неизвестно откуда появились странные авторы, написавшие прекрасную музыку, а мы о них ничего не знали. Сами знаете, что она очень высокого уровня!

— Всё подтверждается, Андрей Павлович. Музыку пишет лишь парень, а тётя, а теперь и жена, помогают при обработке. Сам он окончил музыкальную школу в Кириши по классу гитары. А вот женщины — по классу фортепиано. Живут пока в квартире у тёти, но молодые люди уже отметились на Кировском заводе, выйдут на работу в середине сентября, и прописались в общежитии завода на Тракторной улице. Хотя, уже сейчас они заняты переводом иностранной технической литературы. Тётя парня взялась по договору, а пара ей помогает. Все трое прекрасно владеют английским и французским языками, а парень ещё и немецким. Так и учёбу пара закончила на отлично. Можно сказать, что ценные специалисты. Кстати, жена парня уже встала на учёт по беременности. Третий месяц. По линии милиции никаких замечаний к ним не имеется.

— Значит, парень вообще не музыкант? Ещё и иностранными языками владеет? А он там, случаем, не сотрудник органов?

— Нет, окончил Горный институт. Инженер-металлург. Вряд