И всё сначала - Анфиса Ширшова

— А ребенку нужна полная семья. Забота как матери, так и отца.

— Но у него нет отца.

— Позволь ему появиться, — наставительно изрек Оскар и даже покусал кончик карандаша, задумчиво глядя в окно. — У тебя есть муж. Законный, между прочим. Он заботится о тебе, я прав?

— Оскар, на чьей вы стороне? — возмутилась я, потому что не могла опровергнуть его слова. Ник и правда спятил, постоянно спрашивая о моем самочувствии и закармливая меня фруктами. Мне уже было страшно от такой подозрительной заботы.

— Я на стороне семьи, — неожиданно строго выдал он. — Если есть хоть небольшой шанс иметь полноценную и любящую семью, в которой ребенок будет развиваться гармонично и безопасно, то нужно держаться за него изо всех сил. Скажи, как Ник обращается с тобой?

— Нормально, — буркнула я, поскольку врать не хотелось.

— Вот видишь, — обрадовался Оскар. — Садист никогда бы не стал окружать свою жертву заботой и любовью.

— Оскар!

— Ладно, с любовью вы сами разберетесь. Просто мне кажется, что Престон… не такой уж плохой человек. Хотя, безусловно, бывает гадом… А у тебя теперь есть смысл жизни, появился он и у него.

— А у него-то какой? Изводить меня?

— Эни, — он даже головой покачал, нахмурившись. — Пора взрослеть. И перестань хвататься за свое упрямство.

— Дурдом, — бормотала я, покидая его кабинет.

И я еще не догадывалась, какие новости ждали меня в особняке Престона.

Глава 20

Ник

Новость о беременности Эни просто вышибла из меня дух. Не знаю, как я сдержался. Успел вылететь из дома и орал, как бешеный в пустоту и мрак. Потом успокоился, отдышался и, привалившись к стволу старого дуба в парке у дома, задумался. Два месяца. Как раз тогда я приезжал в Монтсерран и провел ночь с Эни.

От этой мысли меня прошиб холодный пот. А что если ребенок мой? … Шанс, конечно, небольшой, но он был. Одна ночь. Только одна.

— А вдруг это мой ребенок, — потрясенно пробормотал я в темноту парка.

Я побежал в госпиталь. Оскар жил там с Викторией. Я влетел в их комнату, вытащил его из кровати под крики женщины и вытолкал в коридор. Закурил. Оскар замахал руками перед своим лицом, нахмурился и демонстративно открыл окно.

— Что она тебе сказала? — спросил я, нервно потирая ладонь.

— Кто?

— Эни, мать твою. Говори. И не думай мне врать, иначе пристрелю Викторию.

И он рассказал. Про Алекса и про то, что он не мог иметь детей. А Эни думала, что этот ребенок от него.

— Он не мог, — повторил я, снова закуривая. — Точно? Он не мог стать отцом?

Оскар настороженно кивнул и переступил с ноги на ногу, глядя на меня с опаской.

— Вы не тронете ее? — внезапно спросил он. — Не причините вреда?

Я покачал головой и сказал:

— Не говори ей об этом разговоре. И вот еще что. Придется рассказать тебе. Эни беременна от меня.

Оскар даже отшатнулся, так его потрясла эта новость.

— Но это невозможно! Два месяца назад она жила в другом городе, с Алексом.

— Я приезжал туда как раз в это время. Давай без подробностей. Тебе они и ни к чему, сам знаешь, как детей делают. Она не знала, что это был я. А теперь она беременна, при этом Тейлор не мог иметь детей.

— Господи, как все запутано, — пробормотал Оскар. — Вы не хотите признаться ей?

— Нет. Что я ей скажу? Что изнасиловал ее тогда? Она точно выброситься из окна, если узнает. Или сделает аборт.

— Уже поздно, — сдавленно произнес Оскар.

— Не говори ей, слышишь? Иначе я убью Викторию.

— Я не скажу. На этот счет можете не волноваться. Зато волнуйтесь за ее здоровье, ведь вы заразились от Джейка. У Роуз случились преждевременные роды… Не знаю, было ли это связано с тем, что она ждала ребенка от зараженного…

Я застыл. А ведь точно. Совсем из головы вылетело.

— С ней такого случиться не должно, ты меня понял? — прошипел я, выбрасывая окурок в окно. Тут же достал другую сигарету. — Ее здоровье — твоя ответственность. Эни должна жить. Чего бы тебе и нам всем это ни стоило.

— Я вас понял.

Месяц прошел будто в бреду. Помимо мыслей об Эни меня захлестнули насущные вопросы, касающиеся безопасности и состояния двух городов. Приходилось часто уезжать, что мне совсем не нравилось, но и тащить жену за собой я не мог. Дорога — это всегда опасность. Мутанты и звери стали чаще появляться на нашем пути. Их гнал к городам голод и желание убивать. На мой автомобиль нападали зараженные, приходилось отстреливаться.

Она стала спать в моей комнате. Правда, перед этим я десяток раз выносил Эни на руках из ее спальни под негодующие крики. В итоге она сдалась и спала в моей кровати, правда, чуть ли не на самом краю.

Ее плоский живот совсем чуть-чуть округлился внизу. Я часто гладил его ночью. И один раз она проснулась от этого. Я понял это по сбившемуся дыханию. Но не отстранился, а наоборот, придвинулся вплотную, целуя ее плечо, шею, прикусывая мочку уха. Развернул Эни лицом к себе и долго целовал губы. Все никак не мог оторваться.

— Престон, ты с ума сошел, — пробормотала она, пытаясь отстраниться, но я ей не позволил.

Она тоже хотела меня. Я это чувствовал, поэтому не реагировал на ее протесты. И та ночь стала волшебной, как и две предыдущих с ней.

А утром мне сообщили новость, которая вызвала неоднозначные эмоции. Я не был рад, хотя, наверное, должен был. Но отчего-то не получалось. Скрывать от Эни не хотел, потому сказал в тот же вечер:

— У меня родился сын.

Она вскинула голову и уставилась на меня, широко распахнув глаза. Самые красивые глаза на свете. Поставила на стол кружку с чаем.

— Поздравляю, — растерянно произнесла она, погладила свой живот и вновь схватилась за чашку.

Наверняка вспомнила, как я говорил ей о том, что ей придется воспитывать моего ребенка от шлюхи. Я схватился за голову. Что мне теперь делать? У нас с Эни будет общий ребенок. А этот мальчик… Он будто чужой. От посторонней мне девушки. Я даже не знаю, как ее зовут. И мне не интересно. Только Эни имела значение. Только она была центром моего мира.

— Как ты назвал сына? — спросила Эни, сделав глоток из кружки.

— Никак. Я не видел его.

Она нахмурилась, упорно разглядывая стол. Сегодня ночью мы были близки, а сейчас между нами снова вырастала преграда. Мысленно