Рассвет Ив (ЛП) - Годвин Пэм

— Мы попали в снежную бурю, — он расправил плечи, и оранжевое сияние огня отразилось от его четко очерченной груди. — Она продержалась несколько часов, продираясь через сугробы выше ее ростом, пока переохлаждение, не взяло верх, — уголок его рта приподнялся. — Она упряма.

— Нам ли не знать, — Рорк скрестил руки на груди. — Совсем как Иви.

Я отрицательно покачала головой.

— Со мной все было хорошо.

— Пока у тебя не упало давление, и ты не потеряла сознание, — Салем хмуро посмотрел на меня.

Я закрыла глаза, когда биение сердца ударило мне в уши. Я бы не выжила, если бы его не было рядом.

— Ты снял с нее мокрую одежду, — сказал Мичио.

Открыв глаза, я проследила за его взглядом до одежды, сохнущей на столе.

Да. Одежда, снятая из-за переохлаждения. А не из-за того, что мы занимались сексом прямо перед их появлением. Мои щеки вспыхнули.

— Да, — Салем сунул большой палец в карман. — Я напоил ее теплым чаем, когда она проснулась. Держал ее в тепле и сухости, насколько это было возможно.

Мой разум тут же зацепился за слово «сухость». Он трахнул меня, и я была оооочень не сухой. Наши глаза встретились, и его губы дернулись, заставляя мои губы дернуться, и, черт возьми, мои отцы смотрели. Салем откашлялся, и я быстро заговорила, стараясь заглушить этот звук:

— Он сгибал ветки, — я взглянула на суровые лица моих отцов. — Пока он нес меня пятьдесят миль до этой хижины.

— Мне нужна была физическая нагрузка, — Салем усмехнулся.

— Да, так же сильно, как мне нужно еще больше заботливых стражей в моей жизни, — я улыбнулась поверх края кружки.

Мичио приблизился к Салему, его движения казались небрежными, но я знала, что каждый шаг был размеренным и обдуманным. Он снял куртку и положил его на стол, мимо которого проходил, не сводя с Салема прищуренных глаз.

— Спасибо, — он остановился на расстоянии вытянутой руки от Салема, сложив руки за спиной. — За то, что охранял ее.

— Не благодари меня, — Салем смотрел на него с непоколебимой настойчивостью. — Я сделал это для себя.

Я выпрямилась, сбитая с толку его ответом.

Он и Мичио обменялись взглядами, как хищник и жертва, только у обоих были клыки, и ни один из них не был способен съежиться.

— Объясни, что ты имеешь в виду, — Мичио стоял неподвижно, не шевелясь в свободной одежде, которая покрывала его высокую фигуру.

— Я ее не отпущу, — Салем повторил позу Мичио, сцепив руки за спиной.

— Что тебе от нее нужно? — Рорк сделал круг.

Джесси бесшумно подошел с другой стороны.

— Не надо на него нападать, — я встала между Салемом и Мичио. — Давайте сядем. Мне нужно вам еще кое-что рассказать.

— Отвечай на вопрос, парень, — Рорк стоял позади Салема, скрестив руки на груди.

— Ты не обязан отвечать, — прошептала я себе под нос.

За это я заслужила укоризненные взгляды всех четверых мужчин.

— Мне нравится ее общество, — Салем сжал мою руку. — Ее смех. Ее свирепость и нежность. Мой интерес прост. Мне небезразлична ваша дочь, и я хочу при каждом удобном случае показывать ей, как сильно она мне небезразлична.

Я сжала его пальцы, когда мое сердце рикошетом отскочило от ребер.

Мичио уставился на наши переплетенные пальцы и вернулся к лицу Салема, прищурившись с таким вниманием, что нормальный человек поморщился бы.

— В эпителии твоих глаз нет пигмента. И в строме (прим. основа органа животного организма, состоящая из неоформленной соединительной ткани) нет меланина, — его темные брови нахмурились. — Результатом должен быть альбинизм… красные глаза. Или голубые радужки из-за эффекта Тиндаля (прим. оптический эффект, рассеивание света при прохождении светового пучка через оптически неоднородную среду; из-за этого эффекта получаются голубые глаза). Но у тебя нет ни того, ни другого. Как будто слои твои глаз изменились? Или повреждены?

Салем упоминал, что самое худшее его попадание под солнце случилось, когда он смотрел на рассвет. Не в этом ли причина его призрачных глаз?

— Когда я был ребенком, они были карими, — Салем потер затылок.

У меня отвисла челюсть.

— Правда?

— Как у твоей матери, — голос Мичио был ровным, а выражение лица пустым.

— Да, я… у меня есть реакция на солнце, — Салем искоса взглянул на меня и провел рукой по волосам. — Доун права. Думаю, нам лучше присесть. Это долгая история.

Спустя две чашки чая я лежала на ковре, положив голову на бедро Салема, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми.

— Больше никакого чая, — он отодвинул кружку подальше от меня и погладил меня по волосам. — У тебя будет передозировка витамина С.

Рорк и Джесси прислонились к стене плечом к плечу и закрыли глаза, но я знала, что они прислушиваются к каждому слову.

Мичио сидел напротив нас, склонившись над блокнотом в кожаном переплете, который достал из сумки и исписал много страниц заметками о Салеме. В тот момент, когда он вытащил свой графитовый карандаш, мой обеспокоенный отец исчез, и доктор Нили занял его место.

Ученый с восторженным вниманием слушал рассказ Салема о прошедших двадцати годах. Губительное воздействие солнца на его тело. Его жестокое детство и убийство матери. Его любопытство ко мне, которое привело к тому, что он выследил меня и попал в плен. Моя способность слышать и видеть то, что текло по его венам. Затем он продемонстрировал мою связь с ним, выйдя наружу. Мои клыки втянулись, как только я перестала его видеть, и снова появились, когда он вернулся через несколько минут.

— Сколько тебе было лет, когда ты пытался смотреть на солнце? — Мичио поднял глаза от блокнота, карандаш остановился на середине каракули.

— Пятнадцать, — пальцы Салема сжались в моих волосах.

Что? Я думала, что Элейн заставила его смотреть на солнце, но ему было двенадцать, когда он убил ее.

— Зачем ты это сделал? — спросила я. — Зная, что это сделает с тобой?

— Тупость, — он хмуро уставился в пол. — Я хотел увидеть его.

Мое сердце надломилось. Я потянулась к его руке и положила ее между щекой и бедром, устроив голову на его коленях.

— Когда твои глаза зажили, они потеряли структурную окраску? — спросил Мичио.

— Почему ты так сосредоточен на его глазах? — я подняла голову.

— У тлей и нимф были совершенно белые глаза, — Мичио нацарапал на бумаге записку. — Это другая причина и следствие, но я хотел устранить связь.

— Мои глаза выглядели так, когда заживали, — Салем подтолкнул мою голову вниз, направляя мою щеку обратно к своему бедру. — У меня нормальное зрение. Человеческое. У меня нет ночного видения, — он потянул меня за прядь волос. — Или рентгеновского зрения.

Я ущипнула его за ногу.

— Я вижу только твои жуткие вены.

— Ты его кусала? — осторожный голос Мичио привлек мое внимание к его суровому взгляду.

— Нет, — я перекатилась на спину и заговорила со стропилами. — Было несколько случаев, когда я… ну, я бы укусила его, если бы он не остановил меня.

— Во время секса? — спросил Мичио без тени эмоций в голосе.

Рорк и Джесси напряглись на периферии моего зрения.

— Да, — мое лицо вспыхнуло.

Мичио отложил бумагу и карандаш и наклонился вперед, сложив руки перед собой.

— Есть обстоятельства, которые мы никогда не сможем объяснить. Например, то, что Иви чувствовала глубоко внутри себя некоторые вещи. Может быть, это была интуиция или работа какой-то внешней силы, но что бы это ни было, это привело ее в хижину… — он перевел взгляд на Салема. — Там, где она нашла твою мать. Это привело ее к Джесси и повело через океан ко мне и Рорку.

— Что ты хочешь сказать? — я села и откинула волосы с лица.

— Я проведу анализы и осмотрю твои зубы, когда мы вернемся в лагерь, но я уже знаю, что единственное, что мы ищем, не будет найдено под микроскопом, — он посмотрел на Салема и снова на меня. — Что говорит тебе твое нутро, когда ты видишь его вены?

— Укусить его, — я ковыряла дырку в спутанном меховом коврике. — Чтобы добраться до этих серебряных штук в его крови. Чтобы… извлечь их?