Анна Гринь - Взмах веера (СИ)

Подругу она отыскала в одном из внутренних двориков замка, закрытых с трех сторон вздымающимися вверх стенами, увитыми лозами. Местами ветви и цветы прорастали прямо в кладке меж камнями, оплетали орнамент на потемневшей за долгие годы беседке. Колючие розы хмурыми зарослями окружали статуи и глиняные вазы.

Кириа не смогла не улыбнуться, заметив Виру с книгой посреди этого дикого сада. В Лессе находилось немало уголков, созданных маститыми садовниками Элессона, но киашьярина любила именно этот, заброшенный и давно не знавший внимания.

Сюда мало заглядывало солнце, а система дождевых водоотводов подавала много влаги, и придуманный кем‑то сад напоминал лес в пасмурную погоду.

Подойдя к подруге и сев рядом с ней на каменную лавку у самого края травяной террасы, Кириа глянула вниз, на город. Вирена от книги не оторвалась, но скосила глаза, давая понять, что заметила легарду.

Рыжеволосая девушка огляделась и вздохнула, но потом хмуро начала:

— Я подслушала разговор Рэнда и Кланта. Эмма беременна?

Вира наконец оставила книгу в покое и взглянула на подругу:

— Подслушивать не хорошо.

— Ты знала?! Ты знала, что Эмма!.. И не сказала мне?!

— Кириа, не нужно орать. — Только теперь девушка заметила сидевшую в беседке Алию с Тироем на руках. Малыш крепко спал.

— Вы знали и не сказали мне! — завопила Кириа, вскакивая с лавки. — Знали и не сказали?! Вы, Рэнд, Клант, бабушка. Есть еще хоть кто‑то, кто не знает?

Вира хмыкнула и предложила:

— Покричи погромче, чтоб уж наверняка все узнали.

Кириа хотела наброситься на подругу с обвинениями, но почти сразу же замерла, сообразив, как глупо выглядит со стороны.

— Но как ты могла?

— Дорогая, — Вира встала и обняла легарду за плечи, — я не могла тебе сказать. Это не моя тайна.

— Все равно! — замотала головой девушка. — Я никому бы не сказала. Бабушка вообще утверждает, что Эмма беременна от Кланта. Представляешь?

Вира подняла голову и обменялась напряженным взглядом с Алией, но затем спокойно ответила:

— Да, это так.

— Но…

Вира покачала головой, и Кириа обреченно поняла, что больше ей ничего и никто не скажет. Понуро опустив плечи, легарда шагнула обратно к скамье и опустилась на нее. Несколько секунд она просто сидела, отдыхая и обдумывая, а киашьярина лишь наблюдала за ней.

— И что будет дальше? — спокойно уточнила девушка, справившись с наплывом эмоций. — Как будет дальше? Почему Эмма никому ничего не объяснила до сих пор? Клант знает? Как такое вообще могло произойти?

— Кир, для начала: дай слово, что ты больше ни с кем не будешь это обсуждать, — строго попросила Вира. — Ты знаешь, я киашьярина, при некотором желании я могу заставить тебя молчать, но я хочу, чтобы ты сама это понимала. Это не моя и не твоя тайна. И это касается только Эммы и Кланта. Если моя сестра пока не желает ему говорить, а он не догадывается, то… Мы не будем ускорять процесс!

— Но!.. — возмутилась легарда.

— Нет, Кириа, ты будешь молчать, — покачала головой Вирена. — Как молчим все мы. Рэндалл брат Кланта, но и он не сказал.

— Как же так? Это ведь касается всей семьи! — не унималась Кириа.

— Это, прежде всего, их личное дело.

— Я не знала, что Клант любит Эмму, — легарда вздохнула и уставилась на свои ладони.

— Разве?

— Он намекнул об этом Рэнду, — пробормотала девушка и закрыла глаза. — Я точно уверена, что это так.

Вира опять обменялась взглядом с Алией, и служанка едва слышно заметила:

— Если так, то вскоре все разрешиться, плохо ли, хорошо ли.

Я запаковала в сумку лишь самые необходимые вещи, предпочтя одежде так много лекарств и трав, сколько смогла уместить. Там, куда я собиралась, могло пригодиться все, что угодно.

Собираясь к вольным, я не обещала Рэнду ничего, но знала, что сделаю все возможное и даже не возможное. Легард хотел, чтобы я узнала о происходящем на севере, но вряд ли он представлял, как много препятствий стоит между мной и теми сведеньями, которые необходимо добыть.

Я вздохнула и оперлась о стену тяжело дыша.

Мне было, что терять. И я не собиралась рисковать больше, чем оно того требовало.

— Я буду рисковать лишь в одном случае, — произнесла неожиданно для себя, — если опасность для кого‑то будет больше, чем для меня.

На самом деле что‑то подобное содержалось в клятве магов, кодексе академии. Одно единственное, что навсегда определяло судьбу мага.

Клятву приносили в день поступления, скрепляя ее особой магической печатью. Никто за пределами сообщества не должен был знать о ней. И я никому не рассказывала. Даже сестре, даже отцу, даже Кланту.

Простенькое заклинание, формула из трех символов… Каждый из нас в тот день создал ее сам, все смогли. Несколько соединенных между собой колец и хрупкий многослойный зигзаг слов… Я была рада дать клятву верности, потому что она не противоречила моему пониманию мира. Она сочеталась с ним, как сплетенные пальцы влюбленных. Все было правильно.

Дословно клятву повторять не хотелось, но я помнила то обещание, что лежало в ее сердцевине. Именно клятва подвигла меня искать изгнанных, чуть было не навредивших сестре. Не из‑за мести на самом деле. Месть — лишь средство. Если месть даст мне возможность защитить кого‑то, тем более дорогого мне человека, я смело пойду на это. Даже буду искать встречи с врагом.

В детстве это казалось немного игрой, но не теперь. Взрослея, понимаешь куда больше, чем кажется на первый взгляд. Взрослея, осознаешь, что можешь потерять.

Сейчас я рисковала. Не так многим, но рисковала. Собой. Ребенком. Но опасность не казалась чрезмерной — Рэндалл оказался прав. Он точно знал, что я пойду на это.

Чтобы защитить сестру, племянника. Всех любимых мне людей и легардов. Кланта… Чтобы ничто не могло навредить им.

Вздохнув, я запихнула в сумку еще пару баночек, а потом уставилась на кольцо. Малахит приветливо сверкнул, будто знал все секреты.

На мгновение мне захотелось его снять, оставить здесь, чтобы хоть на время остаться один на один с собой, но потом я беззвучно обругала себя за слабоволие.

Нельзя! Нельзя быть такой слабой. Нельзя позволять слабому сердцу руководить рассудком. Нельзя. Иначе я могу сделать много того, за что себя не прощу.

Да, я не знаю, что теперь будет со мной и Клантом. Я не знаю, как теперь мы будем смотреть в глаза друг другу, что скажем при первой встрече, что сделаем.

Я потрогала кольцо и вздохнула вновь.

«Клант», — зов получился тихий, но отчетливый. Я знала, что он меня слышит. Сейчас, подкрепленная не только магией кольца, но и магией ребенка, моя уверенность была крепка настолько, что я чувствовала киашьяра почти физически. Даже могла ощутить то, где в эту секунду находился он сам…