Алана Инош - У сумрака зелёные глаза

Она несколько раз тяжко, сдавленно вдохнула и выдохнула, пытаясь поймать нормальный ритм дыхания. Было похоже, будто ей приснилось что-то страшное.

— Аида…

На мой голос она отреагировала очень странно. В её взгляде, всё ещё нездешнем и жутком, отразилась такая ненависть, что меня обдало сначала жаром, а потом ледяной волной. Схватив оружие, она наставила его на меня, оскалив клыки. Я вжалась в подушки.

— Аида, ты что? Это же я… Я, Алёна… — пролепетала я, чуть не плача.

— Мразь проклятая, — прорычала она, бросаясь на меня и тыча дулом прямо мне в лицо.

— Аида, тебе что-то мерещится! — закричала я. — Очнись! Очнись немедленно! Это я! Я не враг!

Вздрагивая от всхлипов, я зажмурилась. Дуло убралось от моего лица, послышался вздох Аиды.

— Извини, Алён… Извини.

Рухнув в кресло, она закрыла лицо руками. Испуг начал меня понемногу отпускать, освобождая моё сердце из своих когтей, одновременно окутывая плащом из мурашек и слабости. Я подползла к Аиде, присев на ковёр рядом с креслом и осторожно, с опаской погладила её по плечу, по коротко стриженному затылку.

— Тебе что-то приснилось?

Проведя ладонями по лицу, она откинулась на спинку кресла. Теперь в её застывшем взгляде не было безумия, осталась только усталость.

— Это только сон, Аида, — всё ещё немного дрожащим голосом пробормотала я, тихонько дотрагиваясь до её руки. — Я не враг тебе. Я тебя люблю.

Она закрыла глаза.

— Иди, — чуть слышно шевельнулись её губы. — Иди, ложись, тебе ещё нельзя вставать. Со мной всё в порядке.

Я сжала её пальцы.

— Пойдём… Приляг со мной.

Аида вдруг встала.

— Мне пора. Я должна обдумать всё…

Накинув куртку и взяв оружие, она стремительно вышла из комнаты. Я бросилась за ней следом, пытаясь удержать, но Аида мягко отстранила мои руки. Не обняла, не поцеловала, просто стремительными шагами уходила неизвестно куда. На лестнице меня накрыла мучительная слабость и дурнота, колпак тумана охватил мою голову, и, чтобы не упасть, я вцепилась в перила и сползла, сев на ступеньку. Шаги Аиды неотвратимо удалялись, а во мне что-то рвалось — страшно и непоправимо.

— Мадемуазель Алёна, что с вами?

Надо мной склонился блистательный князь Огнев. Ещё его мне тут не хватало… Его парадный фрак с бутоньеркой, белый жилет и бабочка неприятно мозолили глаза своей неуместной напыщенностью.

— Уйдите, князь, мне сейчас не до вас, — процедила я. Моя голова была готова взорваться от этой проклятой дурноты. Видимо, я ещё не совсем пришла в себя после вчерашней кровопотери, хоть мне и перелили литр донорской крови.

— Я понимаю, — сказал он миролюбиво. — Но, может быть, я могу вам чем-то помочь?

— Да чем вы мне поможете, — поморщилась я. — Хотя нет… Остановите Аиду, князь. Пожалуйста, быстрее! Верните её, скажите ей, что я её зову. Мне плохо!

Он замешкался около меня на миг, и я повторила:

— Быстрее!

— Слушаюсь, мадемуазель, — поклонился Огнев.

Тёмной тенью он исчез быстрее ветра — только холодком сумрака повеяло. Я, прислонившись головой к перилам, заплакала от бессилия, а дом смотрел на меня десятками глаз, огромный и молчаливый.

Огнев вернулся один, без Аиды. Присев возле меня, он со вздохом сообщил:

— Увы, дорогая Алёна, мне не удалось её остановить. Я для неё — не авторитет, увы. Она взяла одну из машин в гараже — я полагаю, без разрешения хозяина дома — и уехала.

Уехала. Тоскливым ветром веяло от этого слова. Невыносимо, невыносимо, невыносимо…

— …Но попросила меня уложить вас в постель, — добавил Огнев. И тут же смущённо пояснил: — Кхм, кхм, ну, не в том, конечно, смысле, чтобы… кхм.

— Об «этом» смысле и не мечтайте, князь, — сказала я.

— Жаль, — вздохнул он и деликатно, двумя пальцами взял меня под локоть: — Позвольте, мадемуазель… Аида сказала, что вам ещё нужно лежать в постели, поэтому разрешите вас проводить.

Забравшись под одеяло и вдыхая запах Аиды от подушки, я залилась усталыми отчаянными слезами. Огнев бормотал какие-то слова утешения, но они меня только раздражали. На тот факт, что он вампир, мне было почему-то совершенно наплевать в этот момент. Я не ожидала, что расставание с Аидой будет таким… Таким. Что она увидела в этом кошмаре, что её так поразило? Почему в её взгляде было столько боли и ненависти, как будто я — чудовище, исчадие ада?

Мне хотелось умереть.

Глава 17. Замок Небельберге

Лорд Эльенн выслал за Аидой погоню, но слуги вернулись ни с чем: догнать её не удалось.

— Своевольная девчонка! — сердился лорд. — Как глупо! Ведь она летит, как мотылёк на огонь!

— Мы ничего не сможем сделать, отец, — уныло вздохнула Эрика.

— Если не сможем её остановить, то попробуем опередить, — сказал лорд Эльенн. — Как только вы с Алёной прибудете в замок, я вышлю Немету вызов на дуэль. Отказаться он не посмеет — не захочет выставить себя трусом.

Эрика вскинула на него взгляд, полный тревоги. Её выразительные глаза стали чернее самого сумрака, но губы остались сжатыми.

Оставшись в полном кровососов доме без Аиды, я опасалась выходить из комнаты даже в ванную. Несмотря на заверение лорда Эльенна, что меня никто не тронет, я не могла расслабиться ни на минуту — тем более, что почти на каждом шагу меня подкарауливал князь. Он, видимо, не оставлял надежд меня обольстить и пускал в ход свои вампирские чары, но я не чувствовала ничего, кроме досады, а ещё у меня почему-то неприлично бурлило в кишках. Было ли это побочным действием блока, поставленного Аидой, я не знала, но всякий раз, когда Огнев появлялся со своим «фирменным» взглядом вампира-казановы, весь такой готичный-романтичный, меня внезапно начинало тянуть в туалет.

— Мадемуазель Алёна… — обращался он ко мне томным бархатным голосом, но я, пискнув и сморщившись, мчалась к белому фаянсовому другу человека.

Князь был немало озадачен моей реакцией на его неотразимые чары, до сих пор безотказно действовавшие на женский пол.

— Странно… До сих пор этот приём не давал осечек. Почему-то на вас не действует внушение, — сказал он, когда в очередной раз его попытка очаровать меня кончилась моим бегством в кабинет задумчивости.

— Действует, — прокряхтела я из-за двери. — Но не совсем так, как вам хотелось бы. Поэтому, если не хотите, чтобы я скончалась на толчке в страшных муках, завязывайте прессовать мне мозг. Всё равно у вас ничего не выйдет.

— Ну, что ж… Так и скажите, что ваше сердце принадлежит другому, — театрально вздохнул Огнев.

— Принадлежит, — ответила я. — Но не другому, а другой. Аиде. Поэтому оставьте надежду, уважаемый князь. Ничего… уфф… Ничего, кроме спазмов в животе, у меня ваши ухаживания не вызывают.