Крах Ремали. Часть 2 - Дария Эссес

ЦЭС запустил первый эксперимент.

Ее взгляд испуганно бегал по моему лицу.

– Без вопросов, – выпалила она, – слушай меня внимательно. Когда сюда зайдут миротворцы, ты последуешь за ними. Исполняй каждый приказ моей матери. Каждый, понятно? Не обращай внимания на то, что тебя окружает и происходит вокруг. Слушай и делай выводы. Не меняй выражение лица. Не задавай вопросы, а отвечай на них. Я не успела помочь Ксивер, но помогла тебе.

К горлу подкатила тошнота.

– Что значит ты не успела помочь Ксивер? Где она?

– Послушай, тебе нужно…

Рядом послышались шаги, которые заставили Каталину насторожиться. Я вывернул шею и посмотрел на двери. Пространство вокруг напоминало лабораторию, но кроме меня в ней никого не было.

По ту сторону раздался женский голос:

– Камера пятая по приказу Алексы Циммерман.

– Входите.

Как только створки разъехались, Каталины и след простыл. Предчувствие подсказывало, что стоит прислушаться к ней, поэтому я закрыл глаза и попытался выровнять дыхание.

Вдох. Выдох.

Я начал понимать, что происходит.

К моим вискам тянулись электроды, а конечности были привязаны к медицинскому креслу. Прямо как во время экспериментов. Нас похитили в самый неожиданный момент, но зачем – я не знал. В голове крутились слова Лины о Ксивер, однако я попытался отогнать гнетущие мысли.

С ней всё в порядке.

С ней всё в порядке.

С ней всё в порядке.

Лабораторию прорезал тихий стук каблуков, за которым последовали тяжелые шаги. Остановившись около кресла, женщина начала, по моим предположениям, рассматривать что-то на экранах.

Прошло пять секунд.

Десять.

Пятнадцать.

Я постарался не скривиться, когда по электродам прошелся ток и ударил в самые виски.

– Просыпайся.

Открыв глаза, я посмотрел прямо перед собой на светлую стену.

Мне не нужно было переводить взгляд на Алексу, чтобы узнать, как она выглядит. Я запомнил каждого члена корпорации. Эта женщина выделялась за счет коротких черных волос до плеч и ледяного взгляда, что мог принадлежать серийным убийцам. Она занималась подопытными, которые сражались сейчас на линии соприкосновения, лишенные собственной воли.

Вот в чем дело.

– Как тебя зовут?

Не задавай вопросы, а отвечай на них.

– Крэйтон Зальцри, – монотонно произнес я.

Записав что-то в блокнот, Алекса подошла ближе.

– Назови свой возраст и день рождения.

Алекса сопровождала каждый ответ на вопрос быстрыми взмахами ручки, как психотерапевт на сеансе с пациентом. Я даже не вздрогнул, когда она запустила ладонь в мои волосы и дернула голову вбок, после чего начала светить в глаза фонариком.

Женщина прищурилась.

– Не реагируют.

Мое сердце пропустило удар.

Алекса долго и скрупулезно рассматривала меня, пока я прикладывал все усилия, чтобы держать маску безразличия. Нельзя двигаться. Нельзя разрывать зрительный контакт. Отец говорил, что люди как пантеры: отведешь от них взгляд – и проиграешь.

Выдержав долгую паузу, Алекса произнесла:

– Хороший результат. Можете забирать его.

Двое миротворцев и, как я понял, помощница Алексы, одетая в медицинский халат, вывели меня из лаборатории. После этого меня заставили облачиться в военную экипировку с символом уробороса на груди, но оружия не дали.

Не доверяли? Тогда в чем смысл проверки?

Выходит, Циммерман и остальные члены корпорации считали, что я подчиняюсь им. Каким-то образом Каталина помогла мне избежать воздействия сыворотки, поэтому я всё еще находился в сознании и мог контролировать себя. Но почему она помогала мне? Каю она оказала поддержку из-за Лиры, но в чем смысл спасать меня?

Чертов Каору!

Единственное, что я помнил – как его люди устроили на улице перестрелку, воспользовавшись тем, что мы отвлеклись. Однако я не видел на тот момент Ксивер. Она смогла убежать, или ее тоже похитили? А что с Роксанией и остальными?

Голова разрывалась от гребаных вопросов.

Я шел за помощницей Алексы, рыжеволосой девушкой лет двадцати, пока со спины меня держали под прицелом миротворцы. Ранее мне уже выпадала возможность побывать в здании Альтинга во время раута, но сейчас мы находились в другой его части: здесь не было работников правительства – только ученые.

Тайная сторона.

Боковым зрением я видел проплывающие мимо двери с металлическими табличками. На них указывались отделения, департаменты, знакомые имена тех, кто работал на ЦЭС. Но в коридоре, где находилась моя камера, было только четыре двери, обозначенные цифрами – шесть, девять, пятьдесят пять, одиннадцать.

Наши идентификационные коды. Видимо, последний принадлежал Каю. Он тоже здесь?

Остановившись около двустворчатых дверей, девушка приложила ключ-карту к контроллеру доступа. Мое тело сковало напряжение, и я неосознанно выпрямился, когда послышался тихий щелчок.

Двери разъехались, пропустив нас внутрь. Глазам предстал широкий инновационный зал с сотней экранов, перемигивающихся вдоль стен, и толстым стеклом, за которым простиралась белая комната. Стены были обиты мягким материалом, как в психиатрической больнице.

Они стояли посреди зала. Все трое.

Триона, Лира и…

Ксивер.

– Вот документы, которые просила передать мисс Циммерман, – остановившись, сказала помощница и протянула Трионе несколько папок. Я роботизировано сделал два шага и встал за ее спиной, сосредоточив взгляд чуть выше головы Марлоу. – Здесь все отчеты о введении сыворотки подопытному номер шесть. Результат положительный, поэтому можете приступать.

Триона приняла бумаги, но не отвела от меня взгляда. Ее ледяные глаза смотрели в самую душу. Она напоминала адскую гончую, которая пыталась уличить меня во лжи.

Я незаметно втянул носом больше воздуха.

Когда девушка начала отходить, Марлоу покачала головой.

– Подожди.

– Да? – пискнула помощница.

Переведя взгляд мне за спину, Триона приказала:

– Передайте ему оружие.

Нет.

Мне стоило всех усилий не вздрогнуть.

Потому что я знал, что последует далее.

Доказательство подчинения.

Я неосознанно перевел взгляд на Ксивер. Ее лицо ничего не выражало, пока внутри меня ярость смешивалась со скользким чувством обреченности. Они с Лирой стояли за спиной Марлоу в военной экипировке. Абсолютно пустые взгляды. Полное подчинение.

Перехватив пистолет, переданный миротворцем, я не изменил выражения лица.

Всё внутри кричало о том, что стоит бежать. Бежать, бежать, бежать – куда глаза глядят. Потому что я не мог так поступить. Не мог лишить жизни невинную девушку, жизнь которой лежала теперь на чаше весов.

– Убей ее.

Убить ее или обречь на гибель весь мир.

Тик-так.

Тик-так.

Тик-так.

Я остался на месте.

Развернувшись к девушке, поднял оружие. Ее глаза в ужасе расширились, словно она только сейчас поняла, о чем шла речь. Я плотно сжал челюсти и положил палец на спусковой крючок.

Увидев что-то в моем взгляде, девушка прижала руки к груди и всхлипнула:

– Подождите… Я же ничего не…

Прости, мам. Не этому ты меня учила.

Не отводя взгляда, я выстрелил.

Бах!

Из последних сил, сквозь