Истинные (не) изменяют в марте - Мария Самтенко

тут же вспыхивает зачарованный светильник. Закрываю за собой дверь. Посмотреть бы еще на лицо судьи! Но нет, он уже повернулся к двери в коридор и ждет племянничка.

Спустя пару минут тот, судя по шагам, заходит в кабинет.

Мое сердце невольно замирает от звуков его голоса. Но только на секунду!

Потому что со следующей секунды у Реналя начинаются претензии:

– Почему у тебя в кабинете пахнет моей бывшей невестушкой? – вопрошает он.

Демон! Как я могла забыть! Аурусы же оборотни-медведи, и у них великолепный нюх! Вот он и чувствует. И Гейден Аурус тоже – когда он без насморка, получается, врасплох не застанешь.

– Очевидно, потому, что госпожа Марианна сидит у меня в шкафу, – холодно сообщает судья.

Шкаф, прекрасно! Хочется нервно рассмеяться, но я зажимаю себе рот рукой. Надо что-то придумать! Я не хочу встречаться с Реналем! И раньше не горела желанием, а после того, как поняла, что он хотел меня подставить, этого желания еще и меньше стало.

Так, если сидеть тихо, может, и пронесет. Но что делать с запахом?

Окидываю взглядом ванную судьи: сразу видно, что он живет один, в смысле, без женщины. И дело не в том, что зубная щетка в одном экземпляре, а в том, что я не вижу никаких милых безделушек вроде солей для ванны и прочего. Только пузырек с жидким душистым мылом, что-то из серии «пятнадцать в одном». Вот его-то я и хватаю, и, расстегнув платье – верхнюю одежду я сняла в холле – и начинаю намазывать на открытые участки тела, чтобы перебить запах. Пенится мыло плохо – нужно добавить воду, но я не рискую открывать кран.

Да и решение в целом отдает идиотизмом, но ничего другого мне в голову не приходит!

Реналь, судя по звукам, действительно шарит в шкафу. Меня, что ли, ищет? Он что, принял слова дяди за чистую монету?

– Еще можешь залезть в сейф и поискать там, – советует Гейден Аурус таким тоном, будто разговаривает с подсудимым, а не с племянником.

Реналь лезть в сейф отказывается. На мой взгляд, очень зря: надо все подозрительные места проверять. А я пока получше намажусь. Буду пахнуть чем-то мужским, дымно-хвойным.

– Дядя, ну что ты начинаешь, – говорит Реналь, и я легко представляю, как капризно изгибаются при этом его красивые губы. – Это была шутка! Как будто я не знаю, почему пахнет – это перчатки, которые Мари забыла под вешалкой. Сказал бы сразу, что забрал их к себе в кабинет.

– Я планировал передать их с Айком, – небрежно говорит Гейден Аурус. – И это не твое дело. Объясни лучше, зачем ты приволок Виолетту на прошлый бал? Чтобы они сцепились с Марианной?

Все! Загадочные перчатки – неужели я действительно ухитрилась их тут забыть? – и мой запах забыты. Реналь фыркает, и я могу представить выражение его лица даже сквозь дверь. Мой бывший жених заявляет, что не дядюшки это дело, и вообще, может, Виолетта помогает ему утешиться после разрыва со мной!

– О! Дядя! Знал бы ты, какая она горяча…

– Воздержись от подробностей.

– Молчу-молчу! Вообще, я заходил сказать, что мы с Виолеттой уедем на пару деньков. Не теряй.

Я слышу шаги и как закрывается дверь кабинета. К счастью, Реналь ушел, и сделал это раньше, чем я собралась с духом выскочить из ванной и высказать все, что я о нем думаю.

Потом я снова слышу шаги - это Гейден Аурус подходит к двери ванной. Секундное молчание, и он говорит:

– Госпожа Марианна, вы что, намазались мылом? Чтобы перебить запах?

В этот раз в голосе моривилльского судьи не просто привычный холод, но и едва заметные нотки иронии – но я не уверена, что хочу в этом разбираться! Мне бы выбраться из этой ситуации без потерь!

К счастью, не похоже, чтобы Гейден Аурус сильно переживал из-за мыла. Будь на его месте кто-то другой, я бы подумала, что ситуация его даже забавляет. Но это судья! Кажется, юмор и ирония ему чужды.

– Да, господин Гейден. Именно для этого. Помогло?

Судья отвечает не сразу.

– Отчасти. У Реналя обоняние слабее моего. С другой стороны, в некоторых аспектах стало только хуже.

Меня пугает странный смешок перед «аспектами». Сказал бы прямо: меня смущает аромат моего геля для душа (слово всплывает из моего мира) на вашей коже.

– Сейчас, господин Гейден, я все сотру!

– Подумайте, может, вам все-таки стоит принять ванну? Раз вы уже начали? А потом мы обсудим, что вы там хотели спросить.

Глава 29

Скажи мне кто месяц назад, что я соглашусь на предложение Гейдена Ауруса принять у него ванну, я бы послала этого оригинала к моривилльскому психиатру! Есть у нас такой, и выглядит он так, будто половину жизни работал мясником, а вторую – некромантом.

Но я таки соглашаюсь! Не в последнюю очередь потому, что после своего сомнительного предложения судья добавляет, что ему придется срочно отъехать по делам часа на полтора или два. Потому как он не знал, что я планирую нанести ему визит вежливости, и запланировал на вечер еще одну встречу.

– Смотрите сами, но в любом случае придется подождать, – раздается из-за двери. – А теперь, госпожа Марианна, вынужден вас оставить.

Шаги удаляются, а потом я слышу, как хлопает дверь кабинета. Потом Гейден Аурус возвращается – слышу, как он ходит туда-сюда, лязгает дверцей сейфа, роется в шкафах – и коротко, в привычной для него прохладной манере сообщает, что оставит чистое полотенце на дверной ручке, а в кабинете я смогу взять артефакт для сушки одежды.

– Я бы позвал служанку помочь вам с платьем, но, боюсь, после этого весь Моривилль будет знать, что вы посещаете мою ванную с неясными намерениями.

Вот тут я не выдерживаю и начинаю нервно смеяться. Ситуация, что ни говори, довольно двусмысленная. И принесло же Реналя!..

Судья окончательно уходит как раз в тот момент, когда я уже надумала начать извиняться за глупые и импульсивные поступки. Но ничего, скажу, когда он вернется – если, конечно, мы опять не разругаемся.

Выждав пару минут для надежности, я раздеваюсь и залезаю в ванну. Так, быстро смыть мыло, вымыть волосы и отчистить платье, потом приоткрыть дверь и забрать полотенце, вытереться.

Из ванной выхожу со всеми возможными предосторожностями – почему-то кажется, что судья никуда не ушел