Мэг Кэбот - Ненасытный

— Если у тебя вечер не занят, можно пойти на концерт в филармонию. Билеты у меня есть. Мазур дирижирует Бетховена… не заскучаешь?

— Разумеется, нет, — с достоинством ответила Мина. — Бетховен мне как раз нравится. — При этом она понятия не имела, кто такой Мазур — интересно, догадается Лучан или нет. Может, получится придумать во время концерта хороший диалог для ее охотника на вампиров.

— Вот и отлично. Обедать мне, к сожалению, придется с коллегой — уже обещал. Встретимся у фонтана в Линкольн-центре в половине восьмого?

— Договорились. И без него, — Мина бросила выразительный взгляд на Джека, который сидел под столом, рычал на Лучана и умильно смотрел на нее, выпрашивая кусочки.

— Он верный товарищ, — мягко заметил Лучан.

— Типа того. — Мина отпила глоток кофе. — Сколько примерно продолжаются симфонические концерты?

— Если ты хочешь знать, когда именно я сорву с тебя всю одежду и начну проделывать неприличные вещи, которые ужаснули бы твою матушку, можем заняться этим прямо сейчас.

— Н-нет, — пролепетала густо-красная Мина, отодвинувшись от стола. — То есть хотелось бы, но я и так уже опоздала. Надо бежать… увидимся в полвосьмого.

Лучан засмеялся и сгреб ее в объятия.

— Я не говорил тебе, что ты очень мило краснеешь?

— Рада слышать, — сказала она, не поднимая глаз от его груди. — Кажется, я только на это и способна в твоем присутствии. Ну что, до вечера?

— Плащ не забудь. — Лучан достал его из шкафа, помог надеть и проводил Мину к лифту, который открывался прямо в квартиру. Обнял за талию и поцеловал на прощание, несмотря на запах тоста и кофе. — Значит, в семь тридцать. Смотри не опаздывай.

Мина вошла в лифт, как сомнамбула. Джек Бауэр, от души надеясь, что видит Лучана Антонеску в последний раз, прошествовал следом, обернулся назад и гавкнул — на всякий случай.

— Тебе того же, дружок, — пожелал Лучан.

Мина смотрела, как уменьшаются цифры над головой. С каждым звонком к ней возвращался рассудок. Когда они вышли в вестибюль, а потом и на солнце, реальность восстановилась полностью — вместе с четкой картиной содеянного.

Глава тридцатая

9.50, 16 апреля, пятница.

Отель «Пенинсула».

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Каждое утро до завтрака Аларик сто раз проплывал бассейн из конца в конец. Как правило, вольным стилем, но мог и на спине, если у бассейна наблюдались симпатичные особи женского пола.

Этим утром, ввиду конференций по дизайну и продаже зубных протезов, здесь ничего такого не наблюдалось.

На сто восемьдесят восьмом отрезке (бассейн в «Пенинсуле» был короче, чем Аларик привык, и пришлось увеличить число заплывов), чья-то рука, погрузившись в кристальную голубизну, схватила его за волосы.

С учетом молниеносной реакции Аларика невежа наверняка полетел бы в воду, но в последний момент палатинец опознал в нем своего босса.

— Черт тебя возьми, Вульф! — Хольцман отшатнулся с мокрой по плечо рукой, ища полотенце. — Обязательно было меня топить? Ты не обращал на меня внимания, пришлось что-то делать. У нас ЧП — на тот случай, если ты увлекся красивой жизнью и еще ничего не знаешь.

Аларик, отдуваясь, взялся за бортик. То, что он испортил боссу уродский пиджак, доставило ему немалое удовольствие.

— Что за ЧП? — Голос в стеклянной коробке бассейна звучал очень гулко.

— Ш-шш. — Служитель подал Хольцману полотенце, и он энергично промокал свой рукав. — Не так громко, еще услышат.

Аларик пожал плечами: два-три участника конференций вряд ли могли представлять угрозу для Палатинской гвардии.

— Это американские дантисты, они ничего не поймут, — заверил он по-немецки.

— Тем не менее. — Хольцман подошел к самому борту. — Утром в парке нашли еще одну мертвую девушку.

— Мину Харпер? — насторожился Аларик.

— При чем тут твоя Мина Харпер? Она прошлой ночью была с князем, цель которого — прекратить убийства, а не совершать новые.

Разочарованный Аларик пожал плечами. Не потому, конечно, что он желал Мине Харпер смерти: она была их единственной ниточкой к князю и очень даже ничего из себя, но ее убийство сделало бы Антонеску главным подозреваемым.

И Аларику, возможно, разрешили бы наконец его взять.

— Убитую пока не опознали. — Хольцман стал на колени, выбрав сухое место, и говорил краем губ — как будто весь бассейн не понял уже, что они с Алариком знают друг друга. — Как, впрочем, и всех остальных.

— Может, это все-таки Мина Харпер. — Аларик с сожалением вспомнил ее стройные ножки и шапку темных кудрей.

— Ничего похожего. Я видел снимок. У жертвы длинные волосы, у Мины Харпер короткие. Заклинило тебя на ней, что ли?

— Нет, не заклинило — но если мы хотим взять князя…

— Мне нравится это «мы»! Князя ловить буду я, а ты занимайся убийцей. Просмотри фотографии всех эмигранток, въехавших в страну за последнее время — может, и отыщешь кого. Последняя жертва, согласно зубоврачебным данным, тоже из Восточной Европы.

— Ладно, — сказал Аларик, считая это пустой тратой времени, — но на твоем месте я все же нанес бы визит Мине Харпер.

— Да что ты!

— А чем, по-твоему, они с Антонеску занимались всю ночь? К ней домой они не вернулись. Она приведет тебя к пещере нетопыря, и он будет наш.

— У меня идея получше, — сказал Хольцман. — Я нанесу визит Эмилу и Мэри Лу Антонеску.

Аларик плеснул на него водой.

— Прекрати! Какого черта ты делаешь?

Из группы сидящих у бассейна дантистов послышался смех.

— Если ты им скажешь хоть слово, все манхэттенские Дракулы свалятся нам на голову. — Теперь Аларик разозлился по-настоящему. Сначала Хольцман не дал ему поплавать как следует, теперь осложняет работу своими бюрократическими изысками. — Не знаю, почему князь не заметил нас ночью, но он не заметил. Я делаю этот вывод на основе того, что мы с тобой еще живы, а супруги Антонеску не выехали из дома 910 по Парк-авеню. Откуда я знаю, ты спросишь? Сейчас объясню. Пользуясь тем, что пока не умер, я позвонил им утром, назвался телефонным монтером и спросил, как у них работает связь. Они на месте.

— Надо было мне настоять, чтобы ты взял отпуск, — сокрушенно ответил Хольцман. — Ты непригоден для службы.

— Я лучшее, что у тебя есть. — Аларик вылез из бассейна, взял брошенное Хольцманом полотенце. — Я разберусь с убийцей, и не с ним одним — с князем тоже. Только дай мне работать и не ставь палки в колеса. Без инструкций. Без уставов. Дохлые вампиры, и точка.

Взгляд Хольцмана скользнул по его мускулистому торсу. Аларик, помимо плавания, упражнялся с гантелями, и мышечная масса у него — будь здоров. Дантисты, и те засмотрелись.