Девушка и дракон - Яра Вереск

И что завтра, дома, она будет вспоминать каждую минуту их недолгого знакомства.

Шанта спросила:

— А эта девушка, твоя горничная, она как?

— Жива. Но врач говорит, будет долго болеть, и ей нужен уход.

— Вы заберете ее с собой?

— Нет, это пока нельзя. Но у Тэры в Ихарне много родни. Наверное, она останется здесь.

Шанта бледно улыбнулась, и ничего не ответила. Только чуть позже сказала:

— Смотри, смена караула. Во-он там, видишь? Караульная будка у ворот…

— Там всадники.

Полюбовались на смену караула.

— Я пойду, — сказала Сэни. — Если мать проснется, а меня рядом нет, будет переполох.

— Она такая строгая?

— Нет. Просто она уверена, что без ее постоянной помощи я пропаду. Считается, что я немного сумасшедшая.

— Ты? Тогда какая же я?

Сэни улыбнулась: «Ты замечательная!».

Но мне надо идти.

Король спускался по лестнице. Один, в пропыленном плаще, который никак не соответствовал убранству дворца. Шел быстро, и Сэни посторонилась, чтобы его пропустить.

Но зря она ждала, что его величество ее не узнает и пробежит мимо. Король Горт остановился в трех шагах. Очень внимательно посмотрел в лицо Сэни, словно пытаясь прочитать мысли.

«Как ты?»

«Все хорошо».

«Тебя могли убить».

«Но я жива. Видишь?».

«Да».

Сэни, словно загипнотизированная его взглядом, подошла ближе. Спросила:

— Это был Гинрад?

— Да.

«Я его убил. Осуждаешь?».

«Нет».

Король на мгновение опустил ладони на плечи Сэни, на синий бархат. Только на мгновение. Потом усмехнулся, поклонился церемонно, как на официальной встрече, и быстро ушел.

Ни он, ни Сэни не видели, что за ними из алькова пролетом выше наблюдала пара внимательных глаз.

— Сэника, мы уезжаем немедленно. Где ты бродишь? Я приказала подать завтрак и собрать наши вещи.

— Я была в соседней комнате, матушка.

Сэни действительно там была. Она уже почти час терпеливо дожидалась, когда Адилна проснется. Вот и дождалась.

— Где Оверт?

— Вероятно, он еще спит. Он вчера только проводил меня до комнаты и вернулся в парк. Может быть, он протанцевал всю ночь и очень устал.

Адилна взглянула на дочь, словно ее впервые увидела. Вздохнула:

— Все-таки как жаль, что у тебя такие непослушные волосы. Никакая прическа не держится. И нужно будет заказать для тебя косметику.

Сэни привычно промолчала. Мысли были заняты другим.

Эта утренняя встреча, что она значила, и был ли вправду тот разговор, обмен не словами, но мыслями? Или ей все примерещилось?

Как узнать?

Там, где плеч коснулись его ладони, остался теплый след. Невидимый, он словно впечатался в кожу, не вытравишь, не сотрешь.

Он король, насмешливо напомнила себе Сэни. И он вдвое старше тебя. И вообще, что ты себе придумала?

Да, его величество тебе благодарен, так же, как ты благодарна ему. Что с того?

Или ты, как те девушки на балу, мечтаешь стать королевой?

Без шансов, Сэника Диньяр. Королевой станет дама знатная, богатая, из тех, на ком тоже лежит частичка драконьего проклятья.

Да и нужно ли тебе это? Всегда быть в перекрестье взглядов, быть неизменной мишенью насмешек придворных. А так и будет, потому что твоя провинциальная простота видна любому неискушенному зрителю.

«Я бы пережила», с удивлением поняла для себя Сэни. «Я бы даже это пережила, если бы…». Но чудес не бывает.

Стоит только посмотреть в зеркало. Кто ты? Откуда ты? Как тебя называет двоюродный брат и что про тебя говорят слуги в родном доме?

И кому ты такая сдалась?

Хватит. Сэни показала отражению язык. Украдкой, пока мать не видит. «Я это я. И мне больше не надо прятаться. Не надо притворяться дурочкой. Не надо терпеть язвительные замечания Оверта и попытки матери сделать из меня куклу. Не надо быть «Привидением замка Семи ручьев»».

Больше нет полковника Гинрада, самого страшного человека в твоей жизни… если только тот разговор был на самом деле, и Яшма действительно избавил тебя от него.

Брызнуть холодной воды в лицо, прогнать лакеев и натянуть на себя ровно половину из того, что служанки вывесили ночью на манекен. Не время. Иззолоченный колет оставим для встреч со знатью. Достаточно будет сорочки и этих, с позволения сказать, штанов, тоже шитых золотой нитью, но благодарность добрым богам — хотя бы длинных.

И этот тяжелый, с меховой оторочкой, длинными «ложными» рукавами и непроизносимым кинтенским названием верхний костюм тоже пусть подождет. Достаточно будет того плаща, в котором он провел эту ночь. Сегодня утром его величеству не светит общество, ставящее во главу угла элегантность внешнего вида.

Агат назначил встречу в городе, а значит, стоило поторопиться. На всякий случай он решил выйти не через парадные двери. Но это здорово удлинило дорогу.

Дворец в столь ранний час был пуст, даже слуги еще спали. Тем удивительней было увидеть на лестнице одинокую женскую фигурку в темно-синем нарядном платье.

Лишь спустившись до половины пролета, он узнал девушку. Сэни поспешно шагнула в сторону, уступая дорогу, но он уже остановился рядом, поспешно соображая, что сказать.

Вчерашняя ночь глядела на него серыми искрящимися глазищами и молчала.

Глаза в глаза… Долго.

«Как ты?».

Думал, что спросил вслух. Глупей вопроса не найти. «Как», после такой-то ночи?..

Ах да. Ты же не спросил, только хотел спросить…

Но она ответила. Так же беззвучно, а ведь в ней — ни капли драконьей крови. Уж это-то король знал. Чувствовал. Она ответила: «Все хорошо».

Маленькая наивная ложь. А может, она действительно в этот момент так думает?

«Тебя могли убить».

«Но я жива. Видишь?».

Вчера Сэнику Диньяр могли убить. Ты думал, что сможешь ее защитить? А благодарить нужно случай. Только его. Если бы, ваше величество, вы вчера меньше думали о себе, все сложилось бы иначе.

И несчастная горничная осталась бы жива и здорова.

«Да».

Вижу. Не смотри на меня так, Сэника Диньяр. Я и без того чувствую себя виноватым.

Она шагнула вперед. Спросила, словно читая мысли:

— Это был Гинрад, да?

— Да.

Ты чувствуешь ее страх и ее тревогу. И признаешься: «Я его убил. Осуждаешь?» — «Нет!».

Облегчение. И снова тревога.

Светлые боги, как же хочется ее обнять, прижать к себе, спрятать от всего мира…

«Посмотри на себя, величество. Тоже нашелся охмуритель юных дев!.. молью траченый».

И ты поспешно отдергиваешь руки, раскланиваешься и убегаешь. В первую очередь от себя. Потому что нужно торопиться, и все такое.

А ладони помнят прикосновение теплого бархата. И ты всю дорогу безуспешно гонишь это воспоминание…

9. Дом старого оружейника

Если в прихожей было тепло, то в следующей комнате ей