Звездная академия. Дипломатия галактического уровня - Ольга Райская

Может, зря волнуюсь? И добровольный выбор Дарина был бы таким же, как принудительный? Эх, мне бы только суметь ему сказать… набраться бы смелости…

— Аля, что случилось? Ты дрожишь! — «леденец» развернул меня к себе, пристально вглядываясь в глаза. А я… утонула в родной бирюзе с золотыми искрами. Вот, если бы мы не были женаты, не задумываясь, вышла бы за него еще раз, — Замерзла?

— Нет, — покачала в ответ головой, — Дарин, мне нужно тебе сказать…

— Говори.

— Не знаю с чего начать… — Мамочки! Я действительно не знаю, как начать свою исповедь, а еще до чертиков боюсь.

— Начни сначала.

— Ну… — протянула, собираясь с мыслями. Перед смертью все равно не надышишься, — ты был при смерти, после падения, а я очень переживала… а он… он сказал…

— Кто он? — спросил Дарин.

— Он! — и я указала пальцем на кошака, который пытался мимимикрировать под темную стену храма, но его выдавали желтые глаза с очень недобрым огоньком в них.

«Сдала друга» — раздалось укоризненное замечание.

— Ты виноват не меньше, а может и гораздо больше меня! Я не знала, чем можно помочь Дарину и была в состоянии аффекта от случившегося! — продолжала закладывать кота по-черному.

«Терпеть не могу женщин!» — огрызнулся он.

— Не надо было меня выбирать! — не осталась в долгу я.

«Знал бы, что ты такая, лапой бы не пошевелил, чтобы вас спасти» — и Сумрак отвернулся. Вот так просто отвернулся, выставив мне на обозрение пушистую, черную спину с аккуратно сложенными крыльями. А мне стало стыдно, потому что кот действительно спас, а я…

— Сумрак! — позвала обиженного кошака, — прости меня, пожалуйста. Конечно, я тебе благодарна за наше спасение!

«Что-то не заметно» — буркнул лайвелл, даже не обернувшись. Пришлось с обреченным вздохом отстраниться от Дарина и топать к коту. Обхватив огромную морду ладонями, заглянула в желтые, уже совсем не злые глаза.

— Прости меня! — просто сказала ему, — я волнуюсь, поэтому и говорю не то, что думаю на самом деле…

«Кому ты больше боишься признаться в совершенном обряде? Ему или себе?» — лайвелл, как всегда оказался прав. Прими я случившееся, как свершившийся факт, мне сейчас было бы гораздо проще открыться Дарину.

— Аля, что происходит? — спросил мой… муж. Тянуть больше некуда, вздохнула, посмотрела на него и…

— Для того, чтобы тебя спасти, пришлось провести обряд и теперь мы… вроде как… женаты… — голос свой не узнала. Скорее все объяснение я не сказала, а проблеяла, жалобно и как-то очень виновато. Проблеяла и зажмурилась, ожидая чего-то очень похожего на — «Как ты могла?» или укоризненного «Ты же обещала…».

За закрытыми веками была темнота, а вокруг — тишина.

— Что мы вроде как? — переспросил Дарин, нарушая временное затишье.

— Женаты! — выдохнула я и… открыла глаза, потому что любопытно стало, а еще как-то фиолетово, что, собственно, на Лорне нормально, но мне по-другому фиолетово стало.

Даже если он недоволен, то все равно ничего не изменить. Разводов же нет. Придется тангиру или смириться с этим или мне не отсвечивать. Уйду со службы, улечу на Землю, буду клубнику выращивать, в конце концов! Бабушка Пелагея своего Сорга больше ста лет не видела, и ничего, жила же как-то. Вселенная большая, и места в ней всем хватит. Приедем в Академию, подам рапорт и на первом звездолете…

— Побег готовишь? — снова спросил… муж.

— С чего ты так решил? — ну, а что? Я же уже осмелела.

— Чувствую… — последнее слово прозвучало очень близко, пошевелив выбившиеся из косы прядки, которые тангир ласково тут же заправил мне за ухо.

— Дарин, — стоять с ним совсем-совсем рядом было приятно, — это навсегда, понимаешь? Навечно! Обряд хоть и немного отличается от того, что проводят на Эленмаре, но он тоже настоящий.

— Понимаю, — улыбнулся он. Нет, эта улыбка была не ласковая, не нежная… Она была хищной и такой… предвкушающей. Так улыбнуться мог только дьявольски голодный человек при виде аппетитного шашлыка, истекающего соком и щедро посыпанного зеленью.

— Дарин, — попыталась снова предостеречь мужа, — это совсем навсегда!

— Я понял, — и «леденец» склонился к моим губам.

А потом… потом мои страхи и терзания показались такой ерундой. Потому что стоило Дарину прикоснуться, как весь мир исчез — существовали лишь мы, тесно прижимающиеся друг к другу. Он целовал так жадно, словно я была глотком воздуха, чем-то самым нужным, необходимым и бесконечно важным. Его губы, они… завоевывали, клеймили, утверждали свои права. Тангир имел на это право! Я сама дала его, соглашаясь принять Дарина навсегда. Принять… Это означало, что целующий меня мужчина, тот, в ком я растворялась, которого желала каждой клеточкой своего тела, мой! Мой со всеми привычками, достоинствами и недостатками, со всеми традициями Эленмара, энфинами и лайвеллами и бог знает, с чем еще. Дарин Элвэ принадлежит мне точно так же, как я принадлежу ему. Именно в этот момент я осознала это, поняла и приняла… сердцем, душой, всем своим существом.

«Давненько я не видел, как спариваются люди» — в голосе Сумрака сквозили заинтересованность и неподдельное любопытство. Это слегка отрезвило меня и заставило отпрянуть от Дарина. Он позволил, но не отпустил, обнимая за талию.

— О-о-ох, — вздохнула я, чувствуя, как от смущения щекам стало жарко. Все же у нашей интимной сцены был свидетель, лохматый, язвительный, который неоднократно еще припомнит увиденное.

— Чего ты испугалась? — спросил «леденец», пытаясь найти ответ в моих глазах.

— Дарин! — издала почти всхлип и уткнулась ему в грудь, к слову сказать, ничем не прикрытую, так как обрывки одежды прикрывали лишь стратегические места на бедрах и смотрелись креативными шортами. Смотреть на него было выше моих сил, — как ты не понимаешь? Обряд! Я лишила тебя выбора!

— Ах вот ты о чем! — и он… рассмеялся он, по-прежнему прижимая меня