Няня для главы сыскной полиции - Диана Маш

- И чем же он так занят, что не может уделить минутку своего драгоценного внимания собственной дочери? – я продолжила наступление на цепную болонку своего работодателя.

Сжимающая мою ладонь Поля, находя наше противостояние забавным, издала приглушенный смешок. А вот Елисей, судя по лицу, угрозой проникся, но с места не сдвинулся. Прижался спиной к дверям в кабинет Меньшикова, и взирал на меня затравленным взглядом.

- Мария Андревна, не извольте гневаться. У нас из-за случая в «Большом» все с ночи на ушах стоят. Мирон Александрович всего час, как вернулся. Из кабинета не выходил. Я бы не смел вас задерживаться, но у него сейчас Урусов, один из наших надзирателей, с важным докладом. Вот закончит, и проходите.

Проникнувшись его объяснениями, я перевела взгляд на свою подопечную.

- Ну что, Полина Мироновна, подождем? – девочка весело закивала и Елисей шумно выдохнул.

Ждать мне было не привыкать. Подумаешь часом больше, часом меньше? Что это для человека, который всю ночь не спал? Порывался сорваться с места. Ходил из угла в угол, ожидая новостей. И наращивая синяки под глазами.

А этот… мерзавец, так «заработался», что денщика с запиской лишь под утро прислал.

«Живъ, здоровъ. Буду зянятъ, ждите къ вечеру».

Чертов «романтик»! Я так переживала, а он… не смог нормально двух слов связать? И это после вчерашнего поцелуя…

У меня до сих пор горели губы и сердце словно срывалось с цепи, стоило вспомнить его обжигающий вкус, ладони сжимающие мои бедра, грубую ткань кителя под пальцами…

Волнение переросло в злость. И та кипела внутри, ожидая мгновения, когда можно будет выплеснуться наружу. А потому, позавтракав, я собрала Полину и бросилась в участок. Благо веская причина тоже имелась.

Стоило Урусову открыть дверь и выскочить из кабинета - будто черти следом неслись - я схватила Полину и, не обращая внимание на пытавшегося проскочить мимо нас Елисея, ворвалась внутрь.

 - Мирон… ой, Мирон Александрович, - быстро поправилась я и осеклась, попав в плен его усталого, но жаркого взгляда.

 Все еще растрепанный, в одной рубашке с закатанными, несмотря на холод в помещении, рукавами, глава сыска меньше всего походил на себя прежнего. От собранности и строгости не осталось ни следа. А черные глаза буквально молили о душе и кофе.

- Папенька, - бросилась к Меньшикову дочь и забралась на колени. – А мы с Малией Андлевной снова лисыли тебя навестить.

- Какая приятная неожиданность, - мужские губы расплылись в широкой улыбке, от которой зашкалило мой пульс. - Елисей, можешь идти.

Маячивший у меня за спиной парень, отвесил поклон и закрыл за собой дверь. А я так опешила от неожиданности, что не сразу открыла рот.

- А мы вот… - я приподняла корзину, ручку которой, все это время, сжимала правой ладонью. - Поесть вам принесли. Глафирия Петровна приготовила на завтрак вкуснейшие пирожки с капустой и грибочками. С пылу, с жару, как говорится.

Поставив угощение на стол, я присела на его край и скрестила руки на груди. Удивленно приподняв брови, Меньшиков хмыкнул, привстал с Полей на руках и, потянувшись к корзине, придвинул ее к себе.

- Маш… Мария Андревна, это все, ради чего вы пришли? Я же писал, что буду сегодня занят.

- Все же надо нам что-то делать с вашей рыбкиной памятью, Мирон Александрович. Вы же сами меня вчера просили посетить ваш участок. Эксперименты, отпечатки… припоминаете?

Ясно уловив насмешку в моем тоне, Меньшиков поморщился и бросил на меня недовольный взгляд.

- Действительно. Со всеми этими событиями, вылетело из головы. Но зачем вы привезли сюда мою дочь? Это место не для детей. Насколько мне помнится, обсуждался лишь ваш приезд.

- А с кем, по-вашему, я должна была ее оставить? Ольга Федоровна все еще на больничном. Глафирия Петровна весь сегодняшний день проведет с внуками. Лешка еще с утра убежал по каким-то важным делам. Братья Санниковы в отъезде. Не с вашим же денщиком, право слово.

- Антип холосый, - тут же встала на защиту мужчины Поля.

- Никто и не спорит, милая, - улыбнулась я ей. – Но пусть уж лучше занимается своим делом.

Не найдясь с ответом, глава сыска тяжело выдохнул и яростно впился белыми зубами в один из пирожков бабы Глаши. Что за мальчишеские замашки? Я едва сдержала рвавшийся из горла смешок.

- Мария Андревна, - закончив жевать, снова обратился ко мне Мирон. - Ваша теория об исключительности каждого отпечатка пальцев, показалась мне очень интересной. Я бы желал проверить ее на практике, но без вашей помощи мне не обойтись. На днях в городе произошло уб…

- Убойная история! – воскликнула я, и в ответ на недоумевающий взгляд Меньшикова, кивнула на Полину, которая, сидя у отца на коленях, подперла пухлой ладошкой свою розовую щечку, внимательно прислушиваясь к нашему разговору.

Мужчина резко сглотнул.

- Елисей! – в ответ на его зычный рык в кабинет влетел долговязый парнишка.

- Слушаю, ваше благородие!

- Забери, пожалуйста, Полину, - услышав свое имя, малышка недовольно сжала губки. – И покажи ей нашего местного кота Ваську. Полагаю, пришло время им познакомиться. Вы же не против, Полина Мироновна?

У девочки, от предвкушения интересной встречи, ярко зажглись глаза.

- Хотю, оцень хотю! - соскочив со своего места, она подбежала к Елисею и встала рядом, едва ли не пританцовывая от нетерпения.

Если честно, убедившись, что с этим холодным истуканом все в порядке, я бы тоже предпочла полюбоваться на котика, чем сидеть и выслушивать его леденящие кровь истории. Но… меня не позвали. За Полиной и Елисеем захлопнулась входная дверь и в холодном помещении мы с Меньшиковым остались вдвоем.

- Можешь продолжать, - отбросив все