Сердце дракона (СИ) - Каминская Лана

Эларан тоже не находил себе места. Вначале измерил ногами расстояние от одного колышка, воткнутого в рыхлую землю, до другого. Потом заглянул в шатёр, но нашёл там лишь прохладное пиво да нескольких стрелков, проигравших в первом и втором кругах и теперь топивших свою неудачу в хмельном напитке. Когда завершился третий круг и начался четвёртый, ждать стало совсем в тягость. Руки всё больше дрожали, а пальцы холодели, подмышками было мокро, и шея тоже была влажной. 

В четвёртом круге все шестеро лучников шли ноздря в ноздрю: ни один не хотел уступать, и попадания разнились друг от друга на два-три дюйма. В какой-то момент одному из герольдов даже пришлось обратиться к его величеству с просьбой рассудить, чей выстрел был точнее, но к тому моменту Риккард уже так громко храпел в кресле, что решать пришлось Гаю. Гайлард же недолго думая попросил Мириан выбрать победителя. Леди Стернс очаровательно улыбнулась и отдала победу кудрявому лучнику с Овечьего холма, где овец насчитывалось всего с десяток, зато облака плыли по небу всегда низко и были такими курчавыми, что, казалось, целое овечье стадо проносится над головой и вот-вот услышишь робкое блеяние и звон колокольчиков. 

Неподалёку свистнули. Эларан покрутился на месте. Послышалось? Мальчишка пожал плечами, перекинул лук из левой руки в правую и поднялся с места, готовясь выйти на поле, как только мишени будут сменены и объявят о начале пятого круга. 

Свистнули ещё раз. Эларан прищурился и всмотрелся в сторону пёстрых полотнищ, колыхающихся на ветру. Ничего нового кроме аляповатых узоров не увидел, опять непонимающе пожал плечами и уже почти развернулся, как был остановлен недовольным шёпотом.

— Да подойди же ты, наконец! 

От волнения чуть не выронив лук, Эларан прыгнул на голос и оказался нос к носу с Нольвеном, всё таким же помятым и дурно пахнувшим. От топтавшейся неподалёку лошади и то несло лучше, чем от бывшего помощника лорда Стернса. Привыкший к сомнительным ароматам на заднем дворе у Швидоу вихрастый мальчишка фыркать не стал, а только помахал рукой у носа, разгоняя вонь, но тут же бросил это бесполезное дело. 

— Вы... — только и смог выдохнуть ошарашенный паренёк, глядя на своего кумира, как и положено, снизу вверх. 

— Какой круг идёт? — только и получил Эларан в ответ. 

— Сейчас пятый будет. 

— Ты уже? 

— Вот в пятом и выйду. Тетиву натянул, как вы советовали. Лук, правда, чуть не трес...

— Погоди-ка. — Нольвен схватил мальчишку за руку. — Уступи мне своё место. 

Эларан непонимающе уставился на Гверна. 

— Мне очень нужно, — сбивчиво объяснял Нольвен, обдавая паренька несвежим дыханием. 

— Я не могу, — сглотнул Эларан, а сердце ушло в пятки. — Честное слово. Отец меня убьёт. 

— Ему не привыкать. 

Эларан снова сглотнул и моргнул влажными ресницами. 

— Так что? — нетерпеливо спросил Гверн. 

— Я вами восхищаюсь, вы знаете, — начал мальчишка, — но я действительно не могу. Отец поставил на кон очень много, и я не имею права его подвести. Мне надо хорошо выступить, и тогда, возможно, лорд Стернс возьмёт меня... — Эларан споткнулся, поднял глаза на Нольвена и жалостливо закончил: — Не могу я. 

Гверн сжал пальцы левой руки в кулак. 

— Может, сир Донован согласится? — заскулил сын Стендена, указав взглядом на седого старика, руки которого уже давно дрожали и ставили стрелу на тетиву только с пятого раза. 

— Этого старого хрыча я уже спрашивал, — Гверн сплюнул на землю, — но он упёрся и ни в какую. 

— Сир Донован всё утро ныл, что жить ему осталось недолго и хотелось бы перед смертью ещё раз тряхнуть стариной, — согласился Эларан. — А Хью Олсон? Я слышал, у него слабый мочевой пузырь. Дайте ему пива — он и шагнуть в сторону арены не посмеет. 

Гверн бросил в сторону мальчугана такой тоскливый взгляд, что Эларан сразу понял, будь у Нольвена кружка пива, он выпил бы сам. 

— Больше никто на ум не приходит. Простите, — пролепетал обескураженный мальчишка и мёртвой хваткой вцепился в свой лук, будто тот норовили вот-вот отобрать. 

— Иди. — Нольвен кивнул в сторону арены, на которую уже устремились участники пятого круга. — И выбери себе третью мишень: она на пару дюймов стоит ближе. 

Лицо Эларана озарила счастливая улыбка. 

— Тут уж как жребий решит! — задорно выкрикнул он, подцепил рукой колчан со стрелами и ринулся догонять соперников. 

Гверн посмотрел мальчишке вслед, хрустнул шеей и пробубнил: 

— В конце концов, время ещё есть. 

И снова смачно сплюнул на перемешанный с опилками ржавый песок. 

— Есть-есть, — услышал Нольвен за спиной. — А мест свободных нигде нету! 

Из-за ярко-красного полотнища показался пухлый живот, следом за ним колобком выкатился весь Плут. Покачал головой, окидывая хозяина удрученным взглядом, почесал правый бок и добавил: 

— Бегаете вы быстро — не сказать, что после попойки. Ну да ладно. Побегали, хмель весь растрясли, теперь идём обратно, пока кошки весь бекон не растащили. Эй, ваша милость, светлость... да кто угодно... вы меня слышите? 

— Тихо, — Гверн злобно пшикнул в сторону слуги, присел на корточки, делая вид, что счищает грязь с сапога упавшим с дерева листком, нащупал камень потяжелее и, спрятав руку с камнем за спину, распрямился. — Сир Донован! — окликнул Нольвен того самого старика, чьи длинные и нечесаные волосы жидкими серебристыми струйками растекались по плечам и сгорбленной спине и чьё имя внесли в список участников турнира самым последним. 

— Я уже всё сказал тебе, мальчик, — огрызнулся старый лучник, потирая рукой, всей в мозолях, древко лука, — а ты снова лезешь. Будь ты, как прежде, при лорде Стернсе, я бы ещё подумал, а ты — никто, и уступать тебе своё место я не намерен. 

— Да бросьте, сир Донован, — устало произнёс Гверн, — я уже понял, что надеяться не на что. 

— А если понял, то чего опять ко мне сунулся? 

— У вас оперение на стрелах поистрепалось. С такими стрелами вы и на расстоянии шага промажете. 

— Что есть, то есть, — развёл руками старик. — Этим стрелам годков не меньше, чем мне, а ничего лучше у меня не сыскалось. 

— Возьмите мои. — Гверн протянул лучнику свой колчан. — Они летят быстрее ветра. 

— Ещё бы в цель летели, — вымолвил сир Донован, а с узких глаз тут же спала сонная пелена, и зрачки заблестели. 

— Тут ничем помочь не могу, — добродушно хмыкнул Гверн. 

— Хороший ты человек, Нольвен. А я уж было подумал: гнилой, раз тебя от Стернса выперли. Но уступить своё место всё равно не уступлю. — Гверн стиснул зубы и отвернулся, уставился на вытянутое поле, откуда доносился свист стрел. Старик же продолжал, глядя на песок и продолжая поглаживать рукой древко лука: — Но ты брось унывать. Может, ещё повезёт тебе, и кто-нибудь добровольно откажется или помрёт. Но ставлю пять золотых, что такому не...

Сир Донован внезапно дёрнулся и громко хрюкнул. Гверн резко обернулся. Старый лучник сидел всё в той же позе, но тело его обмякло, и взгляд стал стеклянным. Из-за спины сира Донована вынырнул Плут, аккуратно поддержал старика, чтобы тот не свалился на землю, и прислонил плечом к стволу широкого дерева. Со стороны ничего и не заподозришь: уснул старый человек, утомился. А то, что не дышит и сердце больше не стучит, не сразу и обнаружишь. 

— Зачем? — прохрипел Гверн в сторону Плута, разжал кулак и выронил камень на землю. 

— Уж лучше я, чем вы. Я ведь сразу понял, что у вас на уме, ваша милость. Как вы ещё того юнца не прихлопнули?

— На того рука не поднялась, а с этим ты меня опередил. 

— И хорошо. Моя жизнь ничего не стоит, а ваша, чай, подороже будет. Жахнул я его аккуратно, крови нет, подтеков тоже никаких. Любой подумает, что не выдержал напряжения старик, сдало сердце... А вы давайте тут не стойте да на покойника не пяльтесь. Поторопитесь за шатёр, чтоб вас тут никто ненароком не заприметил. Да и шестой круг скоро начнётся. Для вас там как раз местечко освободилось.