Джена Шоуолтер - Самый темный соблазн

Его губы были пухлыми и алыми; возможно, это самая соблазнительная часть столь соблазнительного мужчины. Кожа сверкала, словно россыпь бриллиантов, смешанных с мёдом и сливками. Бледная, ещё не поцелованная лучами солнца.

У Париса было несколько царапин, под глазами залегли тени, но всё это, ни в коей степени не уменьшало его привлекательности. Это лишь усиливало его притягательность, добавляя глубину. Любовник, воин... защитник тех, кто, по его мнению, достоин. И он был здесь. С ней.

– Как ты себя чувствуешь? – Спросил Парис, слова прозвучали скрипуче, словно в его горле застряли стеклянные осколки.

Неужели она слышит в его голосе нотку обеспокоенности? Должно быть, это галлюцинация. Парис не станет беспокоиться о её благополучии. Не после всего, что случилось между ними. Сиенна протянула дрожащую руку и прижалась кончиками пальцев к его розовой щеке. Твёрдой, тёплой. Настоящей.

Сиенна испуганно ахнула.

– Ты действительно здесь.

– Да. Я... Да. – Зрачки Париса расширились, поглощая весь голубой цвет чёрной паутиной, а затем вернулись к прежним размерам. – Как ты себя чувствуешь?

– Отлично. – Была небольшая резь в животе, определённо боль в крыльях, но ничего, с чем бы она не справилась. Сиенна подумала, что есть преимущество в том, чтобы быть неживым хозяином демона Гнева. Независимо от тяжести повреждений, она быстро исцелялась и смерть не имела над ней власти.

– Я омыл тебя и перевязал самые серьёзные раны. – В его тоне слышалась вина, а на щеках разлился более яркий румянец. Его зрачки снова расширились, так и, оставшись большими... а нет, они снова сузились.

Сиенна никогда не видела, чтобы глаза вытворяли подобное.

– Спасибо. – Она провела рукой по волосам и поморщилась, когда наткнулась на колтуны. Должно быть, она чертовски дерьмого выглядела. – А ты? Как ты себя чувствуешь? – Её голос дрожал так же, как и рука.

– Отлично, – ответил Парис так же, как и она на этот вопрос, не вдаваясь в подробности.

Он выпрямился, увеличивая между ними расстояние, хотя его бедро по-прежнему касалось её. Парис скользнул рукой вперёд, перенеся на неё всю тяжесть своего веса, и остановился рядом с грудной клеткой Сиенны.

Они оставались так довольно долго, молча, смотря друг на друга, затем отводя взгляд.

Это было... неловко. Очень, очень неловко. Они так долго не видели друг друга, а в последний раз между ними всё закончилось не очень хорошо.

"Тебе некого винить, кроме себя", – печально подумала Сиенна.

– Многое произошло с тех пор, как мы в последний раз были вместе, – начал Парис, затем погрузился в молчание, словно созерцая всё, что случилось.

– Да, – согласилась Сиенна, хотя ей потребовалось слишком много времени на обдумывание этого.

– Знаю, что тебе дали демона, но не знаю, как ты с ним справляешься, – сказал он, глядя куда-то далеко-далеко за её плечо.

– Мы нашли общий язык.

– Демон показывает тебе грехи других?

– Да.

– И вынуждает наказывать грешников?

– Да.

Парис кивнул.

– Аэрон – парень, который до тебя был хранителем демона Гнева – ненавидел это. Он сопротивлялся ему столько, сколько мог.

– И тогда им овладел Гнев, – проворчала Сиенна.

– Ага.

– У меня та же проблема. – Обычно Сиенна видела образы грехов человека, когда бодрствовала, и оттуда вытекали все факты. Она будет бороться с побуждениями и победит, либо будет бороться и потерпит неудачу. Сиенна не была уверена, что делать с тем фактом, что она, пока спала, видела преступления Париса.

Последовало ещё одно неловкое молчание. Много чего нужно было сказать, но Сиенна не знала с чего начать.

– Парис, – выдохнула она в тот самый момент, когда он вздохнул и произнёс: – Сиенна.

Они уставились друг на друга, исследующие, неуверенные. Ииии, как только снова установилась тишина, она была настолько тяжёлой, что Сиенна ощущала её вес, ещё глубже вдавливающий её в матрас.

Её сердце заколотилось в груди в бесполезной попытке побега. Если бы чёртова штуковина была подключена к аккумулятору, Сиенна вытащила бы свечу зажигания.

Что угодно, лишь бы избавиться от этого гнетущего, тревожного ощущения. Страх быть отвергнутой Парисом мешал Сиенне сказать все те слова, которые она решила произнести.

– Ты первая, – сказал Парис, крепко сжимая челюсть.

Отлично. Она могла сделать это. Могла.

– Я просто хотела узнать, как ты сюда попал и почему... почему ты пришёл за мной. – А он явно пришёл за ней, за ней одной. Иначе, зачем бы он выкрикивал её имя подобным образом? Неужели Парис надеялся наказать её за то, что она когда-то с ним сделала?

Он прищурился.

– Я передумал. Начну первым. Скажи, почему ты пришла ко мне той ночью, в Техасе, когда Уильям – мой близкий друг – увидел тебя у моих ног. – Через узкие щёлки глаз Париса, Сиенна видела его холодные зрачки и явное присутствие тьмы. Его выражение лица стало жёстким как гранит, безжалостная маска решимости.

Мужчина, который сидел сейчас перед ней, был не тем, кто боролся с горгульями, чтобы добраться до неё, не тем, кто проявил такую заботу о её ранах. А он позаботился о её ранах. Сиенна была омыта, перевязана, как он и сказал.

Нет, мужчина, который сидел перед ней, был тем, с которым она впервые увиделась в Риме. Тем, кто в одно мгновение целовал её, а в следующее – очнулся привязанным к столу для пыток. Тем, кто на одном вдохе проклинал её, а на следующем – восхвалял.

Кем бы он ни был, Сиенна не будет лгать ему. Она никогда бы не стала лгать ему снова.

– Мне была нужна помощь, – призналась Сиенна, – а Гнев знал, где ты и как к тебе попасть. Он взял всё на себя, и я оказалась у твоих ног.

– Тебе всё ещё нужна помощь?

– С Гневом? Да.

Парис кивнул, черты его лица смягчились.

– Прости, что не смог увидеть тебя той ночью.

– Тебе не за что извиняться.

– В любом случае, – сказал Парис, откашлявшись, – полагаю, у тебя проблемы с адаптацией, хотя ты справляешься лучше меня на данном этапе, поэтому я спросил Аэрона о том, может ли он дать тебе какие-нибудь советы. Он сказал, что ты легче всё перенесёшь, если будешь по чуть-чуть каждый день подкармливать ублюдка. Кто-то лжёт тебе, ты лжёшь в ответ. Кто-то жульничает с тобой, ты жульничаешь в ответ. Кто-то ударяет тебя, ты ударяешь в ответ.

Как охотно Парис предложил информацию. Он не заставлял Сиенну просить, не насмехался над ней, потому что он знал, а она нет. И Аэрон не отказал в информации, когда должен был ненавидеть её за то, что она забрала его компаньона – а они были компаньонами.

Демон Гнева был его продолжением, всё ещё скучал по нему и по сей день. Но как же благодарна была Сиенна за совет... "Какой ужасный образ жизни", – подумала она.