Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ) - Лора Олеева

А может, вдруг пришло мне в голову, поэтому меня и призвали в этот мир? Пустяки! А Нинель? Ее тоже послали. И что-то она не спешит сунуть голову в пасть к тигру! Да такую вряд ли заставишь!

Но как же тяжело на сердце! Я снова вспомнила Берту. Она ведь не была для меня пустым местом. Я прикоснулась к ее памяти, я ощущала ее душу. Она была живым человеком, со своими мечтами, чаяньями. Она была любимой сестрой…

Слезы текли и текли у меня по щекам. Я шла, низко опустив голову, стараясь не показать никому заплаканное лицо. Поднялась по ступенькам ко входу в лавку. Замок щелкнул, открываясь. Я шагнула внутрь, не глядя. Громко всхлипнула, потому что теперь мне уже не от кого было скрывать свое горе. Споткнулась о порог и, наверное, тут же бы упала, если бы меня вдруг не схватила сзади за локоть крепкая рука, не давая упасть.

ГЛАВА 25. Клятва

— Тина!

— Ох!

Северин смотрел на меня строго, даже грозно, но я его сейчас не боялась. И не сердилась на него. Произошел фокус, как в тех картинках, что скрывают второе изображение за другим. Смотришь на них и видишь молодую девушку в меховой шубке. Или утку. А потом моргнешь, зрение сместится, и ты обнаружишь вместо девушки профиль старухи. Или кролика вместо утки. Оптическая иллюзия. Страшный дракон, убийца и палач вдруг превратился в такого же страдающего человека, как и я. Который тоже носил на себе груз вины, да еще и намного более тяжелый, чем я. Ведь он был правителем герцогства, он был в ответе за людей, живущих в нем.

— Почему ты плачешь?

— Ерунда.

Я отвернулась, достала платок и хорошенько высморкалась, не стыдясь гостя. Я его, в конце концов, не звала. И вошел он без приглашения. Нет, Тина, хватит дуться на герцога! В лавку может войти любой, а Северин обещал вернуться для разговора.

— Тебя кто-то обидел?

— Вам какое дело?

— Грубишь, ведьма!

Мне на плечи легли две тяжелые руки. Мужчина силой развернул меня, и я снова оказалась лицом к лицу с ним. Голубые глаза Северина блестели то ли гневом, то ли иным чувством, и по моей душе пролетел ледяной ветерок. Но нет, не буду поддаваться страху.

— Не грублю, — миролюбиво сказала я. — Просто… Просто это и правда не ваше дело.

— Ошибаешься! Беды и горести моих подданных — это мое дело.

Я чувствовала жар от рук Северина даже сквозь пальто. Но он не жег меня, а скорее согревал. И еще. Я впервые почувствовала себя в безопасности. Я же говорю — оптическая иллюзия. Все сместилось — и мои чувства, и мое отношение к герцогу. Вот так, вдруг, неожиданно для меня самой, но я действительно перестала его бояться. Нет, вру! Я боялась, но иначе. Я ощущала его мощь мага, мужскую мощь, которой веяло от лица, от всей его фигуры, я трепетала перед ним, но… трепетала иначе. Он перестал быть моим врагом.

— Они долго мучались перед смертью? — без всякой связи с предыдущими словами невольно вырвалось у меня.

Глаза Северина зажглись пониманием, болью и раскаяньем.

— Эмельта болела семь дней. Маврина три. Мадлен пять, — сухо сказал он. — Жерар исчерпал почти весь свой запас магических сил, пытаясь спасти ее. И сейчас восстанавливает его. Но мы так и не смогли понять, что их терзало и что стало причиной смерти всех трех ведьм.

Он считал. Он помнил все. Он не бросил их без помощи. Он не относился к ведьмам, как к расходному материалу. Все эти соображения пронеслись у меня в голове и уничтожили остатки моей неприязни к Северину.

— Я боюсь, — прошептала я, и слезы снова хлынули ручьем по моему лицу.

Когда? Когда я вдруг решилась дать ему свое согласие? И почему? Но я не могла больше противостоять его силе, его воле. Или это совесть заставила меня сделать то, на что я еще недавно ни за что бы не подписалась?

— Ты не будешь одна, Тина, — шепнул Северин, и его лицо смягчилось.

Он взял мое лицо в свои руки.

— Не хочу умирать.

Я зажмурилась, но это не остановило поток слез. Почувствовала, как горячие мужские пальцы стирают слезы с моего лица. Услышала взволнованный шепот.

— Ты не будешь одна. Я не отпущу тебя одну. Я больше не могу смотреть, как гибнут ведьмы. Не могу быть в стороне. Не могу! Если… Я сделаю все, чтобы ты вернулась назад живой. Клянусь!

Я пораженно раскрыла глаза. Северин тяжело дышал, а в его глазах метались молнии.

— Вы пойдете со мной?

— Не веришь мне?

Мужчина отпустил меня. Поднял руку, и ее, как и раньше, объял огонь.

— Клянусь! — глухо проговорил Северин. — Клянусь пойти за грань вместе с ведьмой Тиной. Если тень пустит меня! Если нарушу клятву, то пусть священный огонь Каррила сожжет меня дотла!

Пламя затрещало, и я испуганно отшатнулась. Огонь стал ослепительно белым, затем голубым и тут же пропал.

— Боги приняли мою клятву, — строго произнес Северин.

Теперь, когда он не давил на меня, когда не палил своим жаром, заставляя сердце биться учащенно, я почувствовала себя иначе — уверенней. И смогла наконец рассуждать разумно.

— Стоп-стоп-стоп! — воскликнула я. — Я еще не дала своего согласия! Я ни в чем не клялась! Да и вообще еще не решила окончательно.

Герцог опешил. Затем на его лице появилось уже привычное мне выражение гнева. Красивые брови сошлись на переносице.

— Ведьма! Ты издеваешься надо мной? — загремел он.

Дверной колокольчик возвестил приход клиента, и я с облегчением выдохнула.

— Госпожа Тина! Добрый… день, — уже испуганно закончила приветствие соседка, вошедшая в лавку и неожиданно узревшая разъяренного дракона вместо милой и ласковой хозяйки.

— Брысь! — рявкнул Северин.

Соседка ойкнула и выскочила из лавки, как ошпаренная. Герцог в два шага подскочил к двери и закрыл ее на крючок.

— По какому праву вы брыськаете на моих клиентов?! — заорала я, возмущенная до глубины души.

— Вот тебе компенсация!

И герцог швырнул на прилавок золотую монету.