Немимолётный роман. Книга вторая - Марина Повалей

– К нам? То есть ты намерен увезти из родового гнезда единственную пока наследницу? – последнее слово он выплюнул.

– А вы будете горевать по ней? – я проигнорировала его игнорирование меня. Тем более, что губы герцогского сыночка разъезжаются, что рельсы на перекрёстке. Плавно, но неудержимо.

– Остра, – тряхнулся старческий подбородок. – Пожалуй, так даже лучше. Эта маленькая… этот ребёнок ничуть не умеет себя вести. Любопытство вынудило меня подняться и посмотреть на женщину, что не привила маркизе ни капли воспитания. Она устроила безобразную истерику, отказываясь надеть приготовленное платье. То ей цветом не угодило.

– Герцогиня. Как и я…

– Ах да, это… исправим сегодня же.

– Как великодушно, – я не сдержалась, – хорошо подумайте, нужна ли вам наследница, у которой есть собственное мнение.

– Так вот, что за ветер тут дует, – жонглируя, он перекинул трость в другую руку, совершенно в ней не нуждаясь, навевая мне далёкие воспоминания. – Запомните, милочка. Собственное мнение у неё появится только вместе с мужем, который ей его и растолкует. До этого она лишь чья-то будущая жена.

Интересно, он, когда спит, так же держит эту высокомерную мину?

– Как прелестно, что эта чья-то будущая жена будет жить далеко от вас.

– Только тогда, когда вы привезёте в дом нормального наследника.

– Нормального, это? – всё труднее и труднее сдерживать смех.

– Мужского пола. Не испорченного тлетворным влиянием. Надеюсь, на этот раз ты справишься? – а ему всё труднее держаться так, будто он не замечает моей издёвки. Догадываюсь, что мало женщин в его долгой жизни позволяли себе так открыто издеваться над братом короля.

Права Анна. Этикет – основа хорошего разговора. Все знают правила, никто их не нарушает. Но тонкость в том, что ни один аристократ никогда себе не позволит предъявить оппоненту то, чего он не говорил открыто. Намёки, ирония – не оскорбления. Каждый сам решает, что ему принимать на свой счёт.

– Поторопись. Ты же не собираешься ехать в храм вместе с невестой, – он уже развернулся, делая медленный шаг, даёт Крису возможность последовать за ним.

– Конечно нет. Он не поместится в мой мобиль.

Герцог ускорил шаг. Крис поцеловал меня на прощанье.

– Почему ты не вступился? – губы поджались сами, против моей воли.

– Потому что самый быстрый способ тебя успокоить, это дать тебе проораться а потом хорошенечко тебя отыметь. А лучше всё это по очереди, – ещё поцелуй.

– Маркиз! Какая пошлость! – вопреки словам, я запустила пальцы в его волосы, нарочно медленно провела языком по его губам.

– Я о том же. Боюсь, что сердце старого герцога не выдержало бы ни первого, ни второго.

– Вообще-то я о себе. Мог бы и вступиться!

– Побойся Создателя, женщина!

Крис уже вышел за порог. Подозреваю отец его не успел далеко уйти.

– Крис! – обернулся, – слышал шутку: родственники, как рыба, начинают вонять на третий день? – улыбнулся. – В нашей семье она точно не актуальна.

Не знаю, насколько герцог остался доволен нашим знакомством. Но я – более чем. Потому что, идя за Эстер, я думала о бабушке, которая осталась в Итвозе. Я, будто с ней перекинулась парой фраз.

Глава 19.

Она всего-то хотела быть как мама, в белом платье. Папочка решил эту проблему в два счёта, просто переодев малышку. Когда я вошла, Эстер, заливаясь смехом, ловила капельки, что папа отправлял из одного стакана в другой. Ещё когда я была в возрасте Эстер, он уже приноровился делать это почти не глядя.

– Ну что, готова?

Я кивнула.

– Это от бабушки, – свёрток лёг в мои протянутые ладони, похоже, книга. Папа прокашлялся. На фоне стены, украшенной какой-то древней битвой, он кажется немножко смешным, трогательным. Видно, что волнуется.

– Папочка, – поцеловала его в щёку.

– Девочка моя… мне сложно подарить тебе подарок. Всё моё, и так твоё. У тебя есть земли, люди, которым ты нужна. Новейшая техника, лучшие украшения. Дело, долг. Мне не удивить тебя никаким подарком, но я всё же попробую. Прочти, – протянул мне конверт.

Вскрыла, развернула и прочла. Наискосок, пробежалась глазами.

– Папа… это…

– Да милая. Я ума не приложу, как ты со всем этим управишься. Лучше бы найти тебе толкового управляющего, конечно, но дети в Итвозе ждут, когда ты вернёшься, чтобы поскорее открыть первые школы.

– Папочка… – бросилась к нему на шею, – я очень благодарна! Спасибо, пап. Только знаешь, и понаглею малость и попрошу тебя ещё об одном подарке, – папа оторвался от моей макушки и спросил глазами. – По приезду, начни пожалуйста готовить ещё одну детскую…

– Солнышко…

Времени на сантименты не осталось, а подарки Змей отправил к остальным. Потом разберусь.

Эстер, пританцовывала на пороге, папа сдержанно дожидался, пока я закончу закрывать защиту дома, когда в дверь позвонили.

– Ещё один подарок. Карточки нет, – папа задумчиво покрутил объёмную коробку, – к остальным?

– Змей, проверь пожалуйста, – попросила, не отрываясь. – Пап, мы, здесь, стараемся посерьёзнее с безопасностью. Мало ли кто, что мог прислать. Я почти всё. Сейчас идём.

Пока завершала силовой блок, не заметила, как воцарилась тишина.

– Фуууу… – Эстер.

Я подошла ближе, мужчины вскрыли подарочек. Им оказались гнилые цветы, прогнившие настолько, что каждая часть некогда красивого цветка двигается по коробке, передвигаемая копошащимися червями.

– Плюмерия. Без карточки? – кивнули. – Я готова, едем.

Ровным строем мы покинули дом. Я, за мной папа с Эстер. Шествие замыкает толстый, рыжий кот.

– Я поведу.

Предположений о дарителе не было ни у кого. Точнее, это может быть кто угодно. Любая женщина, что боится изменений, рассерженный муж, чья жена подала иск о разводе… гадать можно долго, да и бессмысленно.

Тем более невозможно, когда у главного собора создателю в столице, собрался такой аншлаг.

Огромное столпотворение. Не так велико, как на митингах, но всё же великовато для свадьбы, на которую позвали только родных. Я снизила скорость, насколько возможно, но так и не смогла подъехать близко.

– Выходим здесь. Пап, возьми пожалуйста Эстер на руки, и не отходите далеко. Слишком много людей. Крис уже должен быть в церкви, – тем более, что его мобиль покоится пустой.

“Сам доберёшься?”

“Разве такого очаровашку сможет кто-то обидеть?”

У Змея, даже котом, уверенность в собственной внешности зашкаливает.

Только я вышла из машины, как захотелось мигом вернуться обратно. Развернуться и вернуться домой. В Итвоз.

Вспышки магфотокамер. Радостные крики… сотни рук тянутся ко мне и Эстер отовсюду. Улыбки, у кого-то слёзы.

– Дочка, я не сведущ в светской жизни, но кажется, сейчас нам надо улыбаться.

Папины слова, и я улыбнулась. А может и оскалилась.