( Не) Счастливый случай - Ани Марика

Больше мы не говорим. Я концентрируюсь. Прижимаю ладонь к его груди и посылаю тонкой струйкой свет. Контролирую опять силу. Восстанавливаю постепенно повреждённый позвоночник. Сращиваю осколки косточек, сшиваю кровоток.

Такое ощущение, что моя жизненная энергия утекает в него. Слабею с каждой минутой. Голова кружится, тошнота в горло бьёт. А боль скручивает так, что выть хочется.

Внезапно Лео перехватывает за кисти и, резко дёрнув, прекращает лечение. Потеряв опору, покачнувшись, падаю на его грудь. Он тяжко стонет и хрипит, но не отталкивает.

Когда перед глазами перестают прыгать мушки и я немного восстанавливаюсь, сама отстраняюсь.

— Прости, — шепчу, сползая с койки на стоящее рядом кресло.

— Тебе самой лекарь нужен, — морщит нос пациент. Хватая дугу одной рукой, тянется к колокольчику, что лежит на тумбочке.

Только позвонить не успевает. К нам заходит Гильермо. Злющий как сто чертей. Он молча пересекает комнату. Подхватывает на руки и, сев на то же самое кресло, устраивает на своих коленях. Я чувствую тепло, исходящее от мужчины. Оно будто проникает в меня. Наполняет изнутри.

— Какая же ты дура, Пресветлая, — вздыхает оборотень.

— Я почти вылечила его, — вяло огрызаюсь, прижимаясь носом к открытому участку кожи на шее.

— И чуть сама же не сломала. Упав всей тушей, — подаёт голос вредный аристократ.

— Ты закончила, — ставит точку Гильермо и собирается унести меня.

— Нет, не закончила. Магия, конечно, помогает восстанавливаться. Но нужно разгонять кровь и делать упражнения, — не соглашаюсь я. — Давай позавтракаем, ты расскажешь о допросе, я отдохну и продолжим. Обещаю, больше магичить не буду. Только терапия. Массажи, растирания и мази. Я целую сумку вчера в госпитале набрала.

Оборотень не спорит, провожает в столовую. Зовёт дворецкого и распоряжается насчёт очень сытного завтрака. К нам присоединяются герцоги и их невеста.

— Нельзя ли быть помягче с Лео? — осторожно уточняет Мирабелла.

— Нельзя, — отрезаю. — Ты можешь держать его за руку и подбадривать. Если это буду делать и я, он так и останется лежать в койке инвалидом.

Женщине не нравится мой ответ. Она поджимает губы, но больше не возвращается к этой теме.

Меж тем Гильермо рассказывает, что Массимо хотел обратить Леонеля в вампира. Если бы он умер в ту злополучную ночь, сразу бы ожил как вампир. Но я остановила кровь и сохранила ему жизнь. Правда, тьма, которую я ощущаю, обязательно его поглотит, поэтому нужно побыстрее от неё избавиться. Вот только сделать это мы не сможем, пока жив Массимо. Нужно убить вампира и уже потом исцелять Лео. Сейчас заклятье не поддаётся моему свету, потому что подпитывается создателем. Тем, кто проклял блондина.

— Я переговорю с Его Величеством. Ускорим казнь, — рубит бескомпромиссно Аарон.

— Спасибо за завтрак, я пойду продолжу, — поднимаюсь из-за стола.

— Кстати, — останавливает герцог, — это тебе передал Его Величество.

Мужчина протягивает свиток, перевязанный шёлковой ленточкой и закреплённый печатью. Срываю ленту и открываю пергамент. Текст оформлен сухо и лаконично. Официальное приглашение на аудиенцию к королю. Коротко и по делу.

— Вы не знаете, почему он вызывает меня? — спрашиваю, поднимая голову.

— Это, скорее всего, из-за строительства храмового комплекса. Сегодня письмо из Дортмунда пришло, и правитель выглядел недовольным, — отвечает Аарон.

Закатываю глаза. Я уж и забыла о своей «главной» миссии.

— Ясно, тогда завтра не присылайте карету. Мы прибудем сразу после встречи с королём.

Ещё раз поблагодарив гостеприимных хозяев дома, удаляюсь в комнату к своему вредному пациенту. Гильермо со мной долго не сидит. Поняв, что магичить я действительно не буду, уезжает по своим делам.

— Ты же понимаешь, что я ничего не чувствую, — замечает Лео, положив руки за голову и смотря на мои манипуляции.

— А это не для твоей чувствительности, — отвечаю, перехватывая вторую ногу и зачерпывая из банки мазь. — Чтобы мышцы не атрофировались и кровь не застоялась, нужно делать упражнения и массажи.

Ещё вчера, когда я Аарону озвучила весь процесс реабилитации, он вызвал медперсонал госпиталя. Нашёл массажистов. Только не учёл, что его гордый и вредный братец не позволит мужикам прикасаться к его конечностям. Уж не знаю, чего он так разозлился и испугался, но разъярился очень уж громко. А женщин-массажисток в этом мире нет. Во всяком случае, в столице нет. Поэтому вся реабилитация — и магическая, и физическая — осталась в моих руках.

Есть, конечно, ещё Гильермо, но Лео и ему не даёт к себе прикасаться. Можно подумать, он гептафоб. (Человек, который не любит любые контакты). У блондинчика же только на мужских прикосновениях пунктик. Он еле терпел, когда ему оборотень помогал перевернуться на живот. А раздевался сам. Тяжело, с тихими стонами, но сам.

Глава 24

Ранним утром нового дня мы с Гильермо едем во дворец. На этот раз никаких брюк и мужицких рубашек. Я в платье. Довольно деловом и строгом, но всё же в платье. Этикет, чтоб его. Волосы по случаю распустила, и одна из горничных, Натали, мне их завила. Губы подкрашены, глаза подведены. Я готова к встрече.

— Как я выгляжу, Гильермо? — тихо спрашиваю, пока мы ожидаем приглашение в королевской приёмной.

— Опрятно, — коротко отвечает этот тип, даже не посмотрев на меня.

Возмущённо бью по плечу и кошусь на секретаря, что невозмутимо делает вид, что не подслушивает нас.

— Что? — вскидывает голову оборотень.

— Опрятно?! — переспрашиваю яростным шёпотом.

— Ты выглядишь так, как подобает для встречи с правителем. Не нервничай, — ободряет мужчина.

— Для человека, который ещё два дня назад страстно целовал меня, ты очень уж беспристрастен. Я напрашивалась на комплимент, вообще-то! — отворачиваюсь, обидевшись в лучших чувствах.

Гильермо грубовато перехватывает за шею и, развернув меня к себе, сминает губы в поцелуе. Возмутившись, мычу и пихаюсь.

— Что ты творишь! — шиплю, лупя ещё пару раз по плечам.

— Я хочу тебя, Таня. Хочу с тех пор, как зашёл в твою пустую спальню и вдохнул твой аромат. Хочу с тех пор, как увидел на том бесовом тракте. Для меня ты всегда выглядишь желанной. И если ты прекратишь воздвигать между нами стены, я покажу тебе, насколько ты прекрасна.

— Я не воздвигала, — бормочу, заворожённо слушая тихий, хриплый и уверенный голос Гильермо.

— Кхм,