Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда - Анна Сергеевна Платунова

Я представила, как Веела, покрытая копотью и сажей, сидит, сгорбившись, сжав руки между колен, в огромном мягком кресле и оправдывается, роняя слезы. Не знаю, есть ли на самом деле в покоях князя кресло — откуда бы, в академии всюду аскетичная обстановка — но воображение вещь упрямая. Вель сможет сыграть растерянность, я верю в нее. Но что дальше? Попросит сохранить наши жизни, предложив в обмен свою свободу? Согласится ли князь? Я надеялась, что ему до смерти надоела моя живучесть, и казенная еда, и истерики дочери, и князь оставит меня в покое хотя бы ненадолго.

Тайлер повернулся. На щеки вернулась привычная бледность, капельки пота высохли, и лицо ничем не выдавало еще недавно бушевавшей страсти. Но вот он посмотрел на мои губы, буркнул: «Бездна!» и тут же отвел взгляд.

— До завтрашнего дня ты останешься под присмотром целителей, — сказал Тай.

Подошел и начал приводить меня в порядок: застегнул куртку, поправил выбившиеся пряди. Втянул носом воздух рядом с моей головой.

— От меня пахнет дымом, — смутилась я.

— От тебя пахнет… восхитительно!

Я в свою очередь подоткнула торчащий из-под куртки Тайлера край рубашки. Не сговариваясь, мы заметали следы преступления, прятали их от внимательного взгляда Ярса. Посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Знал бы Ярс, как мы его опасаемся, — хихикнула я.

— Да кто его опасается! — возмутился Тайлер. — Не хочу выслушивать нотации этого зануды. За собой пусть следит!

— Никто ничего не узнает, — прошептала я. — Это наша тайна — твоя и моя. Мы ведь не станем кричать о наших чувствах на всех перекрестках… И знаешь, мне кажется, плетьми секут, только если принуждение действительно было.

— Кому-то удается скрываться месяцами, — сказал Тайлер. — Потом правда все равно выплывает наружу.

— Месяцами, Тай! Это долго! И мы всегда будем осторожны, станем контролировать каждое свое слово, каждый шаг. Давай прямо сейчас договоримся, что на людях ты по-прежнему меня ненавидишь. Смотришь холодно. Стискиваешь губы. Все как обычно. У тебя получится. Давай, потренируйся! Давай, Ледышка!

Я несильно толкнула его кулаком в широкую грудь.

— Десять штрафных очков, Дейрон! — отчеканил он хорошо знакомым суровым тоном, от которого застыло сердце.

И я поверила. Между мной и Тайлером будто рухнула ледяная стена, обдав холодом. «Я проявила неуважение к командиру, — пронеслось в голове. — Ударила в грудь кулаком. Это ведь шутка. Шутка, Тай!»

— Ты что? — изумился Тайлер. — Ты поверила? О Алейдис.

Он приподнял мое лицо за подбородок и глядел с теплой улыбкой, иронично изогнув черную бровь.

— Значит, навыков я еще не растерял! — усмехнулся он. — Десять штрафных… поцелуев!

Он тихо-тихо коснулся моих припухших губ, рискуя снова распалиться и распалить меня.

— Надо идти… — прошептала я. — Не хочется, но надо.

— Надо, — согласился Тай. — Что тебе принести из твоей комнаты?

— Да я сама…

— Ты никуда не пойдешь, — отрезал он. — Ты не выйдешь сегодня из крыла целителей. Я сам схожу в спальню и все принесу.

— Ну-у, — лукаво протянула я. — Принеси мне бальное платье и туфельки. Так, помаду не забудь. И коробку шоколадных конфет!

Я рассмеялась, глядя на его удивленное лицо.

— Ночную сорочку и расческу, Тай, что еще ты мне можешь принести.

— И смену белья, — добавил он как ни в чем не бывало, а я обмерла от смущения.

«Хотя после всего, что между нами сейчас произошло, поздно смущаться, Аля!»

Тайлер подхватил меня на руки, и спустя мгновение мы очутились снаружи потайного кармана.

— Парни, уберите за собой! Поскорее, пока наш грозный целитель не вернулся.

Ярс и Хоффман избавились от искажения в пространстве быстрее, чем создавали его. Ярс пристально посмотрел на мои раскрасневшиеся от долгих поцелуев губы, злобно — на Тайлера, но промолчал: не стал говорить при Дереке.

Едва Тайлер опустил меня на койку и встал напротив, как распахнулась дверь и на пороге появился второкурсник. Он застал в палате мир, спокойствие и натянутые улыбки на лицах эфоров.

— Жизнь кадета Лейса вне опасности, но ему придется провести в палате несколько дней до полного выздоровления.

Нас с Лесли нельзя назвать друзьями, и все же я с облегчением выдохнула, услышав новость.

— Кадета Толта решено оставить до утра под присмотром, как и вас, кадет Дейрон. Выспитесь, отдохнете перед экзаменом. Нет, учить я не разрешаю! — опередил он мой вопрос. — А всех посторонних попрошу на выход!

На этот раз эфоры послушно, как зайки, бочком-бочком двинулись на выход. Уже в коридоре — дверь не успела полностью закрыться, поэтому я увидела — Ярс всадил локоть в бок Тайлера. Дерек, хоть и не был в курсе дел, принялся их разнимать.

Вот это кашу мы заварили… Но в летящем в пропасть мире, может быть, только наши поцелуи и оставались настоящими.

Больше командира ко мне не пустили. Целитель отвел меня в одноместную палату, где на постели ожидали ночнушка, расческа, белье, книжка, которую я так и не открыла, и… маленькая шоколадка. Всеблагой, ее-то он где добыл?

Я вымылась, с огромным облегчением смыв с себя грязь, пот и гарь. Заглянула мейстери Иллара, чтобы осмотреть мою рану, перебинтовала и принесла успокоительные капли. Она подтвердила, что жизнь кадета Лейса вне опасности, но судя по уставшему виду целительницы, им с мейстером Виллом пришлось повозиться, чтобы удержать Лесли в этом мире.

В палату подали сытный ужин, который я съела до крошки. Хотела навестить Ронана, но в одной сорочке разгуливать по коридорам неловко, да и успокоительное скоро начало действовать.

Что же, сегодня мы выжили. А завтра… Завтра будет новый день!

Глава 31

За завтраком мы с Ронаном сидели за столиком вдвоем: Лесли оставался в палате, погруженный в магический сон, во время которого восстановление шло быстрее. Почему не пришла Вель, мы не знали. И от этого на душе было тревожно и муторно.

Рон делал вид, что его не заботит пустующее место предательницы, которая три месяца водила нас за нос и едва не угробила всю команду, но кого мог провести бесхитростный Рон? Только не меня. Он вздыхал, то и дело косился на тарелку с кашей, к которой некому было притронуться, и без аппетита ел сам.

Хотя, может,