Мой темный господин, или Семь кругов тьмы - Мария Боталова

Она слышит тебя, знает, что с тобой происходит. Она заглядывала в твою душу. И она может к тебе приходить, если того пожелает.

От слов господина, от его пристального взгляда по спине побежал холодок.

– Это редкость. Ты заинтересовала тьму, Алайна. Тьма почти никогда не приходит к своим посвященным.

– Но чем я могла ее заинтересовать? Я ведь… даже не хочу становиться вашей преемницей.

– Это не имеет значения. Хочешь ты или нет. – Господин выпрямился, подошел ко мне. – У тьмы есть я, и ей нет никакого дела до моей будущей преемницы. У нее, вероятно, свой интерес.

Я подняла голову, глядя на господина снизу вверх. Почему-то сбилось дыхание.

– Мне кажется, я с трудом прохожу испытания. Кажется, я не подхожу тьме.

Рука господина скользнула по моему подбородку, словно погладила.

– Ты понятия не имеешь, что нужно тьме.

– Что ей нужно? – мой голос сорвался до шепота.

– Узнаешь. Если пойдешь до конца. – Господин отстранился. Так удивительно было ощущать его пальцы на своей коже и так жаль, что они разорвали соприкосновение. Не погладили щеку, скулу или губы…

Я сглотнула. Да что со мной?! Он ведь…

– Каково быть Бездушным? – выпалила я.

– Бездушным… – повторил господин задумчиво. Отвернулся, прошел к шкафу, устремив взгляд к книжным полкам.

Я тоже поднялась. Хотелось увидеть его лицо, заглянуть в глаза. Но что я могла? Схватить за плечо и развернуть к себе?

– Быть Бездушным – значит не испытывать эмоций. Никаких. Ни злости, ни тем более ненависти, ни волнения, ни страха.

– Ни радости, ни любви, – продолжила я.

– Да. – Он все же повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. – Ни радости, ни любви. Ничего.

Что-то болезненное сдавило горло. Я смотрела в равнодушное лицо господина, в черные глаза, в которых отражалась только тьма, холодная и спокойная. И не верила, просто не могла поверить, что он ничего не испытывает.

– Ты хочешь мне помочь? – он кривовато усмехнулся.

– Помочь с чем… – просипела я. Волнение захлестывало. Волнение и что-то еще, пока непонятное.

– С эмоциями. Ты ведь не веришь, что я ничего не чувствую?

Если бы господин не утверждал, что он ничего не чувствует, я бы решила, что он забавляется. Но нет, господин смотрел серьезно и абсолютно спокойно.

Бездушный. Но ведь что-то он должен чувствовать? Хоть что-то!

– Давай. Ты можешь ко мне прикоснуться.

Сердце уже стучало где-то в горле, кровь грохотала в висках. Прикоснуться? К нему? Да. Я хочу к нему прикоснуться.

Осторожно протянула руку. Дрожащими пальцами провела по скуле. Затаила дыхание, вглядываясь в лицо господина. В его глазах отражалась все та же тьма, все то же безразличие. Но господин не останавливал меня, и я продолжала. От скулы по овалу лица к подбородку. Кончиками пальцев по щеке. Тонкие, жесткие губы манили. Хотелось дотронуться до них, очертить четкие, резкие линии. Вместо губ я прикоснулась к волосам. Пропустила чуть вьющиеся пряди сквозь пальцы.

Он все же поймал мою руку, отстранил. Но на какое-то мгновение задержал ее в своей руке не отпуская.

– Вы что-нибудь почувствовали?

– Тепло. У тебя горячие пальцы.

– Это у вас прохладная кожа. – Я смутилась, но продолжала, как завороженная, смотреть в его глаза.

– Я ведь проклятый. И, к тому же, Бездушный.

– Душа греет?

– Конечно. Твоя душа… она излучает жар. И этот жар просачивается сквозь кожу.

Какой странный разговор! Пугающий и непонятный, но все равно завораживающий.

– Вы никогда не жалели? О том, что отдали душу.

На мгновение в глазах господина промелькнуло что-то, очень похожее на грусть. Но потом вернулась тьма.

– Тебе пора, Алайна. Возвращайся к себе.

Я уходила из кабинета господина с безумно стучащим сердцем, спутанными мыслями и надеждой. Надеждой на то, что для него еще не все потеряно. И быть может, он на самом деле хочет испытывать эмоции, просто для него это пока слишком сложно.

Четвертый круг тьмы. 2

«Что я испытываю к господину? Что? Соглашаясь на сделку, я подумала, что моя жизнь на этом закончена. Однако жизнь продолжается и с каждым днем не перестает удивлять.

Я мечтала о любви. Читала о ней, когда еще было время на книги. Мечтала полюбить один раз и навсегда, полюбить так сильно, что любовь наполнит жизнь, затмит остальные чувства и станет самым главным, что есть в моей жизни. Соглашаясь на сделку, я решила, что все мои мечты рухнули, что не будет больше ничего хорошего, останется только служение.

Шейла легко и просто знакомится с лордами, проводит с ними время, приглашает их в свою постель.

Я же взялась за учебу, погрузилась в нее с головой, не позволяя себе думать больше ни о чем. Круги тьмы и ее сила стали для меня новой целью. И я совсем не ожидала, что начну испытывать чувства.

Меня тянет к господину. Хочется смотреть на него, прикасаться. Целовать? Кажется, я бы хотела, чтобы мой первый поцелуй принадлежал ему. Кажется, я начинаю влюбляться».

 Сделав запись в дневнике, вздохнула, выключила свет и забралась в постель.

Господин. Я ведь думаю о нем постоянно. Пытаюсь разгадать, словно он загадка. Вспоминаю сны, где он был мальчишкой, обыкновенным, способным на эмоции и просто ужасно одиноким со своим бездушным отцом. Ищу отблески эмоций в его глазах сейчас, хочу пробуждать в нем эти эмоции. Может быть, тьма потому и показывает мне сны о детстве господина? Может, я на самом деле могу ему помочь, могу научить снова чувствовать?

Мне хочется этого, стать для господина кем-то особенным. И в то же время страшно. Ведь он взрослый мужчина, а я так неопытна! Мне даже поцеловать его страшно. Не понимаю, как решилась прикоснуться к нему. Но это было незабываемо.

Может быть, именно мои мысли навлекли очередной сон из детства господина, а может, тьма просто пришла.

 ***

– Я помню тебя. Тебя зовут Алайна.

– А ты Кеирон. Я тоже помню, – я улыбнулась.

Мальчишка повел рукой, и все заволокло тьмой. А когда тьма рассеялась, мы оказались на косогоре, у подножия которого начиналось озеро. На улице царила ночь, и гладкая, идеальная поверхность озера отражала звездное небо. Мальчик прошел к каменному выступу.

– Это мое любимое место. Можешь присоединиться, – он присел на каменный выступ, свешивая ноги к воде.

Я