Ученица Хозяина Топи, в Академии (СИ) - Александра Каплунова

— Веся, ну, что ты такая неловкая, право слово! — первой в себя пришла Костяника. Она с силой дернула Вешку к себе прямо за шкирятник. Буквально стащила ее с Игната, откуда только столько силы взялось в тонких девичьих руках.

— Еще и разврат учиняют! — Амелия только усугубляла все, за что Ника грозным взглядом смерила.

Веша и вовсе словно в себя провалилась. На Лесьяра глаза поднять страшно было. Щеки горели так, что можно было прямо на них яичницу жарить и та б пригорела. Что ж он о ней теперича думать станет? Что она за его спиной с другими милуется?

— Сам вижу, — голос ледяной стукачке ответил. От него и вовсе сердечко девичье в пятки провалилось.

— Никакого разврата мы тут не учиняем! Что ты придумываешь! — Ника все еще пыталась выйти из положения.

— А могли бы, — а вот Свята происходящее явно забавляло. Игнат, зараза, тоже выглядел донельзя довольным. Глядел на Веську неотрывно, а глаза хитрющие!

— Разве ж запрещено в свободное время компанией собираться?

Все взгляды обортились к учителю Раце. Вот и Весенья осмелилась очи поднять. А он на нее глядел, голову задрав, глаза так и сияли светом пронзительным.

— Не запрещено, — резюмировал столь же холодно, на пятках развернулся, полой своей мантии взметнувшись, да прочь отправился.

— Учитель Раце! А как же моя шаль!? Забрали ведь… — Амелия засеменила следом.

— Думаю такие конфликты ученикам полезно решать самостоятельно, — послышался его ответ.

— Ладно, пойдем мы… — часть девчонок засобиралась на выход. — А то мало ли еще кого приведет. Не хотелось бы разборок.

— Ну что вы в самом деле… — запричитал Святик, кинувшись за ними.

Веся с Никой тоже поднялись. За ними и Игнат.

— Мы, наверное, тоже пойдем, — Костяника подружку за рукав потянула. Страшно было на нее смотреть… Стоит бледная, губы кусает, взгляд в пустоту, пальцами рукава треплет. — Веська?

— Эй, ну ты чего? — Игнат с уходящими прощаясь, не сразу заметил, что с Весеньей творится. Подошел к ней, потянулся за руку взять. Та сперва вздрогнула, хотела уже назад дернуться, но вспомнила, для чего вообще сегодня сюда явилась.

— Все в порядке, — отозвалась, на лицо улыбку кривую натягивая, но руку свою все ж от него вытянула.

— Неужель так целоваться со мной неприятно? — лукаво спросил парень.

Но тут уж и Ника подоспела:

— Да кто ж тебя целовал? Вот ведь павлин. Пошли, Весенья, — она потянула соседку к выходу.

— Нет, погоди… — набравшись смелости, сжала пальцы в кулачки. — Надо было сразу по нормальному подойти, а не придумывать ухищрения.

— Ухищрения? — не понял Игнат, хмурясь.

— Мы не просто на посиделки пришли, мне кое-что надобно. Та книга, которую ты показывал, с письменами. Мне нужно показать их кое-кому.

— Вот значит что… — парень выглядел несколько расстроенным. Грустно хмыкнув, он пошел к книжным полкам. Взяв книгу, протянул ее Весенье. — Держи. Только верни обязательно. И, надеюсь, ты понимаешь, кому ее собираешься показать. Чтобы у меня потом не было проблем.

— Не будет, — виновато вымолвила Весенья, — верну обязательно.

Вот теперь-то со спокойной совестью можно было отправляться восвояси. Ну, вернее, как спокойной… Совесть то как раз ее теперь грызла заживо.

— Я то думал, что нравлюсь тебе, — все же произнес Игнат едва слышно Веше в спину.

Ника, чуя себя лишней в сем разговоре, тактично вышла из комнаты. Святик и того раньше ушел кого-то проводить… Остались Весенья с Игнатом вдвоем.

— Ты хороший, Игнат. И выручал меня не раз.

— Только есть это гадкое “но”, — фыркнул он. Вешка непонятливо обернулась с вопросом на лице. — Но я смертельно больна и не могу разделить твои чувства, ведь принесу тебе этим боль и страдания. Или “но я обещана царю”, или “но я иностранная шпионка”, так?

Девица улыбнулась, оценив его попытки отшутиться.

— Безо всяких “но”, Игнат. Ты правда очень хороший. И найдешь себе невесту под стать. А мое сердце уже занято… Ты уж прости, ежели боль тебе этим учинила. Только так честнее будет. Не хочу я во всякие игры играть. Сыграла уже… — последнее уж себе под нос пробурчала.

— Иди уж, чудо, — махнул на нее рукой парень. — И заходи, коли что или просто в гости. Без игр, как друг.

Улыбнувшись, кивнула.

Да, надобно было сразу так поступить…

Ника за дверью ждала. Едва Веся вышла, сразу к ней поспешила.

— Дал? — нетерпеливо вопросила у подружки. Веся в ответ книгой перед ее носом помахала. — Отлично! Сразу и пойдем! Пусть твой Лесьяр поглядит!

Сказала и сама язычок прикусила. Веся снова вся сникла.

— А ежели он со мной теперь вовсе говорить не захочет? — протянула жалобно, пока Костя ее по коридору тащила.

— Ты ничего страшного не сотворила, каждому видно было, что то просто недоразумение, — неясно было, кого та больше убедить пытается. Себя али Веську.

— Вот прям всем? — горько усмехнулась ведунья. — По голосу его прям слышно было, как всем все видно.

— Объяснишь все. Он ведь у тебя разумный…

Веша головой покачала, но спорить с соседкой было себе дороже.

Искать Лесьяра долго не пришлось, он обнаружился на лестничном переходе, точно и сам ждал их. Или ее.

— О, учитель Раце! Вас-то мы и искали! — нарочито громко запричитала Костя. — У нас в комнате с камином что-то не то! Поглядите, будьте любезны!

Девчонки, в стороне стоявшие и стайкой шушукавшиеся, на магика глядя, стушевались и на Костю гневливо уставились. Видать, сами раздумывали, как с новым преподавателем разговор завести. Там им лишь лицом самодовольным ответила, а магику на книгу в руках Веси взглядом указала.

Тот за происходящим проследил, меланхолично и равнодушно, но дослушав, от перил лестничных оторвался.

— Пойдемте, коли я сегодня дежурный. Покажете.

И пошел вперед, ступая резко. Веське казалось, что такими шагами можно и гвозди заколачивать. Чуялось, что в гневе магик, да токмо внутри себя все держал.

* * *

— Вот ты значит как книги добываешь? — процедил магик, едва за Костей дверь закрылась. Шумливка их нарочно вдвоем оставила, понимая, что разобраться этой парочке надобно.

— Ты бы хоть послушал сперва, — обиженно засопела Весенья.

— А что мне слушать? — магик руки на груди скрестил. — Я все видел прекрасно.

Он стоял, прислонившись плечом к стене, и глядел на нее, присевшую на краешек постели, сверху вниз.

— Видел, да не все! — продолжала стоять на своем Весенья.

— Так это еще и не все? — брови белесые на лоб вскинулись.

— Лесьяр!

— Что, Лесьяр?! — не унимался он. С каждым словом его голос все более едко звучал. — Сперва Арьян, теперь этот.

— Что?

— Или думаешь, я не видал, как ты с Арьяном целовалась? Меня