Ведьма по завещанию - Виктория Стрельцова

Я нахмурила брови, силясь понять, что девушка хочет этим сказать.

– Ты ведь беременна, да? – осведомилась она. – Значит, вас двое…

– Что за глупость?!

– Это не глупость! – возразила Эстер. – У тебя будет дочь! Не такая как ты… Совсем другая девочка. Полная противоположность. Ее особенность станет клеймом. Она никогда не будет в безопасности! НИ-КО-ГДА! – по слогам произнесла девушка-пророк, переходя на крик. – Она обречена! Так же, как и ты!

– У тебя было видение, – догадалась я.

– Век бы их не видеть! – выругалась Эстер. – Увы, пока поселение возглавляет бабуля, весь этот вздор в почете. В отличие от нее, я могла бы изменить уклад жизни пророков! Могла бы облегчить их существование, – с отчаянием в голосе произнесла Эстер, заламывая руки. – Впрочем, – ее глаза вспыхнули в темноте, – еще не поздно. Если пророки узрят ошибку бабушки, то перестанут ей доверять. Встанет вопрос о том, что бессменная Аша должна уйти на покой, а ее место занять кто-то более молодой, пышущий силой, энергией и гибким умом.

– То есть ты, – тихо произнесла я, обдумывая слова девушки.

В голове зазвучал ее голос:

«Огонь и лед…

Вино и мед…

Она приведет поселение к свету и окунет во тьму.

То, что видит во снах своих, произойдет наяву».

А следом настиг меня и голос Кроу:

«Отголосок проклятия и в ваших сердцах. Это вас и связывает. Полагаю, ты и сама заметила, что связь эта крепнет с каждым днем…»

Проклятье! Как же я сразу не подумала об этом! В предсказании Аши речь вовсе не о моем ребенке. Оно обо мне и Катарине. О нашей связи, благодаря которой нам суждено стать единым целым.

Глава 12

Копай. Копай. Копай.

Пытаюсь мысленно подгонять рыжего паренька, который из последних сил орудует лопатой. В темноте ночи его освещает лишь тусклый свет факела. Широкий лоб Йошки поблескивает от пота, руки его по локоть в земле.

Я закусываю губу. До боли. Пока не выступает алая капелька крови. Это напоминает мне о том, что я все еще жива. Иначе и быть не может! Я должна жить! Я это заслужила не меньше болотницы!

Ну же, быстрее! Копай же! Копай!

Порыв сильного ветра путает черные волосы. Он обдает холодом. Под его натиском деревянные покосившиеся кресты истошно скрипят.

– Зачем тебе сдалась эта побрякушка, Катарина? – спрашивает Йошка, на миг переводя дух.

Я жестом требую продолжать, не останавливаться. Скоро рассвет. Времени осталось слишком мало. Нас может увидеть Гавроша или, что еще того хуже, действие зелья закончится. Я далеко не ведьма, но и моих знаний достаточно для того, чтобы влить в кого бы то ни было порцию собственной крови, сдобренную нужными травами.

Кровь пророка – пропуск на погост. Не каждая подойдет. Но Аннушка оказалась не так проста. Кроме навязанного брака ее существование омрачал тот факт, что она слышала голоса умерших людей. Наверное, поэтому девчонка и откликнулась на мой зов, добровольно согласившись стать сосудом и кануть в небытие.

Я крепко сжимала озябшими пальцами шкатулку с самоцветами. За эти годы я успела возненавидеть ее. Проклятая темница! Моя тюрьма, но, в то же время, и спасение. Она держит мою душу, не давая ей упорхнуть или кануть в черной бездне.

– Не понимаю, что за причуды… – Тяжело дыша ворчал себе под нос Йошка. – Вас богатых не понять… Закопать дорогущее украшение! Ей-богу, дурость!

Злобно зыркнула, потирая свободной рукой висок. В последнее время голова болела все чаще. А еще приступы утренней тошноты не давали покоя…

Против традиций не пойдешь. Вот и мать, омывая слезами солеными мое тело, припрятала в складках платья те вещи, которыми я при жизни больше всего дорожила. А вместе с ними и амулет, который сама носила не снимая, едва ли понимая его ценность. Его подарила ей я, незадолго до несостоявшейся свадьбы. Говорят, после моей смерти мама потухла. Превратилась в тень, лишенную жажды жизни. Даже Олаф – мой названный отец, души в ней не чаявший – не смог смириться с тем, что, будучи живой, она себя похоронила, позабыв об их общем сыне – Альве, что появился на свет в год моей кончины, за пару месяцев до нее.

– В вашем хранилище точно информация правдивая? – не унимался Йошка, продолжая копать. – Не зря хоть землю рою?

Кивнула.

Сомнений нет. Не одну ночь я провела под сводами здания, в которое входить мне было запрещено даже при жизни, чтобы узнать, где находится амулет.

Глухой стук нарушил ночную тишину. Я склонилась над разрытой могилой. Прислушалась к себе, пытаясь понять, что при этом чувствую. Внутри пустота. Все, что болело, давно отмерло. Так проще.

Без труда Йошка снял крышку из прогнившей древесины.

Шумно вздохнула, пошатнувшись. Внутри что-то кольнуло. Столь больно, что почва ушла из-под ног. Передо мной лежало совсем юное тело, облаченное в некогда белоснежное платье. И все бы ничего, если бы старая ткань не превратилась в серые лохмотья, а нежная кожа не покрылась язвами и волдырями. Пророки хоть и обрабатывают тела мазями перед захоронениями, но и им не под силу сохранить их в первозданном виде на долгие столетия.

Я коснулась пальцами лица и белокурых волос, что превратились в отвратительную паклю. Стало так тоскливо, что хоть волком вой.

Закусила губу, чтобы не выдать истинных эмоций.

– Твое? – кивнул Йошка, с трудом скрывая отвращение.

Мое… Тело, которое истлело. В него мне больше не вернуться. Никогда…

Резким движением сорвала с шеи амулет на тонкой золотой цепочке и отвернулась.

Вдалеке послышались тихие, приглушенные голоса. Принадлежали они определенно женщинам. Я прислушалась, стараясь разобрать. Тщетно. Кажется, Йошка их тоже услышал, жестом дал понять, что пора уходить. Я и сама это знала.

Сжав в руке амулет, бросилась прочь, оставив рыжего паренька убирать следы ночного преступления. Петлять по кладбищу