Ульяна Волхова - Столкновение (СИ)

— 80 это смерть? — поинтересовалась Нека.

— Да.

— Но здесь хоть какой-то шанс. — улыбнулся Дориан.

— Что делать надо? — спросила Нека.

— Нужно будет полностью переплести узоры двух сущностей: Дориана и Бога.

— Но…

— Бог находится в «спящем состоянии», в нём же и останется. Личность Мори не потеряется. Зато, если всё пойдет правильно, Мори, прожив свой срок, уйдёт не один, но и сущность Бога навсегда из этого мира захватит. — не обращая внимания на возражения, продолжил Бриан. — Эту операцию может провести только маг жизни, потому что только они видят нити и могут на них воздействовать, но у тебя, де Мирт, — принц посмотрел прямо в глаза девушки. — не хватит резерва.

— Но ты говорил у нас 20 процентов на успех! — возразила Нека.

— Если ты используешь мой. — пояснил принц.

— Это же невозможно… — совсем сникла девушка.

— Возможно, но только между близкими родственниками.

— То есть, невозможно.

— Де Мирт, — ухмыльнулся принц. — это необязательно родственники по крови. Это могут быть родственные души…

— Ну, точно невозможно!

— Или эмоциональное родство. Чувства порой так связывают людей, что не поймёшь, где заканчивается один, а начинается второй.

— О качестве эмоций говорится? — опять проснулся энтузиазм Неки.

— Нет. — покачал головой Бриан.

— Вот и отлично! — обрадовалась девушка.

И потянусь подготовительные работы… Попытки понять, как плести, куда плести… Тренировка с неодушевленными объектами…

Но Мужчины тоже не скучали(О, да. Ничто не заставляет так быстро взрослеть, как грань, край… Теперь у Неки язык бы не повернулся обозвать Дориана юношей или парнем, перед ней был хоть и молодой, но мужчина). Они подготавливали инсценировку «уничтожение оболочки», которая впрочем могла стать вполне реальной, если операция по изменению узоров провалится…

И вот, постановку сыграли, Дориана Тайно вывезли — и наступила время операции.

Если бы девушку спросили, что она делала. Она бы не ответила или сказала, что забыла…

И это была правдой.

В сознании Неки отложилось только три вещи: небывалая сосредоточенность, пульсация нитей и ожидание около Дориана… Очнётся, не очнётся.

Очнулся.

Правда, встал вопрос, как Дориану Мори жить дальше, ведь для всех он мёрт. И даже, если бы это было иначе, «домой» он не рвался. И за это его нельзя было винить.

Камилла снова отвернулась и опять смотрела куда-то вдаль.

— Знаешь, я всегда считала Бриана отражением того общества, в котором он родился, рос, живёт. Всегда считала, что в нём отражаются самые яркие черты. Как достоинства, так и недостатки. Но то, что он помог найти выход… То, что жертвовал своим резервом… Ведь это больно и опустошающе, как любое постороннее вмешательство. Но он терпел, не упрекал, не жаловался. Наравне со мной сидел у твоей кровати… А потом, когда всё кончилось, помог тебе получить новые документы. Всё, что бы ты смог начать новую жизнь, поступить в консерваторию. Это поразило…

— А ты? — спросил Дориан.

— Он мне дал свободу. То о чём, я уже не мечтала, похоронила и не вспоминала. Это, вообще, перечеркнуло и то, что было, и то, что будет.

Нека смотрела на друга. Боги, как он был счастлив! Жив, здоров, независим! Весь мир у его ног. Вот-вот будут готовы документы — и он сможет выпорхнуть, осуществить мечты. Ждать осталось всего-ничего: лишь несколько дней.

Была ли зависть? Возможно, но лишь самую малость. Гораздо больше было радости. Радости, что хоть кто-то выпутался из липкой паутины чужых игр, несчастий, рока. Это уже многого стоило, а то, что это произошло с близким тебе человеком…

Нека всматривалась в черты Дориана, стараясь запомнить. Вряд ли, она когда-нибудь его снова увидит, а запомнить надо… Ведь необходимо же иметь что-то, чтобы не свихнуться, не жалеть себя. Так пусть это будет радость друга, получившего её не без помощи Неки…

— Де Мирт, ко мне в кабинет. — раздался призыв принца. Они снова были в Шато Бриан. Его Высочество принял решение не светиться, пока не будут решены все вопросы с Дорианом.

— Есть, сэр. — насмешливо отсалютовала девушка.

Бриан сидел за своим рабочим столом. Гордый, холодный, величественный.

— Ты можешь уехать со своим дружком. — сказал принц вместо приветствия.

— Правда? — чуть запинаясь, не веря, переспросила девушка.

— Какой вид родственной связи отметить у вас в документах.

— Кузены. — не сомневаясь, ответила Нека. А что? Между собой Дориан и Нека обращались друг к другу не иначе, как братишка и сестрёнка.

— Хорошо. Значит, Дориан и Нека Дорсэ. — отметил в своих бумагах Бриан.

— Камилла. — поправила его Нека.

— Что? — изумился принц.

— Можно сменить имя? Если можно, то Камилла.

— Но почему?

— Из жизни Неки я хочу взять только один период. Время, когда жила Камилла Дести, моя мама. Остальное хочу забыть. Слишком много горечи, которая может отравить будущее. Может это и глупо, но я хочу поменять имя. Для меня это своеобразная гарантия.

— Хорошо. Пусть будет так. Ты свободна.

— Спасибо. — поблагодарила Нека, никуда не торопясь. Её глаза, лицо излучали восторг. Она вся светилась.

— Уйди!!! — крикнул принц — и Нека поспешила, но ничто, ничто не могло испортить ей настроение.

И ничто, и никогда не могло изгладить из памяти Его императорского Высочества младшего принца Бриана улыбку абсолютно счастливого человека. Улыбку Неки де Мирт.

Несколько дней — бумаги готовы. К радости, Камиллы там, среди документов, был ещё и диплом целителя, а также несколько рекомендаций.

Ещё ей выплатили жалование за срок службы Неки де Мирт у его Императорского Высочества. Сумма была таковой, что на первое время денег хватило бы и Дориану, и Камилле.

Вроде, все точки расставлены — и новоиспеченные родственники поспешили в порт, где их ожидал один из рейсовых кораблей.

Вроде, всё хорошо, всё правильно, но Камиллу после ослепительного счастья захлестнула новая волна. Волна сомнений и чувство непоправимости. Чувство ошибки.

Почему? Откуда? Как?

— Камилла, ты что к нему чувствуешь? — осторожно спросил Дориан.

— Что-то. — спокойно ответила девушка.

— Камилла! — призывая сестру к порядку, повысил голос брат.

— Дориан, не тирань. — отмахнулась она. — Всё, что я знаю: он мне небезразличен. А что, хотелось бы понять самой.