Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова

по местному холоду? Вроде, был не против. Солнечный Зайчик таился внутри, только иногда чуть вспыхивая, чтобы я совсем не замерзла.

— Давайте.

Мне предложили локоть, я приняла, и мы чинно пошли по дороге. Было так необычно идти в ледяном окружении, все то же северное сияние просвечивало через лед, будто погружая в сказку. Лед все же не был похож на стекло, он был неровный. И свет, и так игравший на небе, преломлялся в нем самым хитрым образом. Казалось, что по стенам декоративного моста плавает прозрачное разноцветное сияние.

— Как во сне! — призналась я мужу.

— Признаете, что в нашем крае нашлось что-то хорошее? — лицо Эрвила было невозмутимо, но внутренне он явно улыбался.

— Разве что только это, — я, тоже пряча улыбку, лукаво посмотрела на него.

Эрвил повернул меня к себе, осторожно обхватил за плечи, вопросительно заглянул в глаза. Я разрешающе улыбнулась. Сердечко затрепетало в радостном предчувствии. Мужу даже почти не нужно было наклоняться, он был выше всего на несколько сантиметров. Наши губы сблизились.

Резкий звук заставил меня вздрогнуть и отскочить. По дороге к нам приближался экипаж.

— Это аппарат мэла Ятрана, — обеспокоенно сказал Эрвил. — Неужели что-то случилось.

Мы отошли в сторону и безлошадная карета проехала мимо, к дому.

— Пойдемте, — решил муж. — Узнаем, что там случилось.

Я легко выдержала заданный мужем темп. Еще бы, с длинными ногами Айдиры это было легко. А помню в своем теле, если мой спутник был высоким и куда-то спешил, рано или поздно мне приходилось бежать, чтобы не отстать.

Мы как раз дошли, когда мэр Ятран выбрался из экипажа. Я думала, он сейчас поможет выбраться супруге, но нет, успел ее куда-то деть по дороге, внутри больше никого не оказалось.

— Что случилось?

— Да возникло одно дело. Мы можем поговорить? Пришлось иссу Дорину отправить в город со знакомыми, а самому вернуться.

— Пойдемте.

Мне было любопытно, что же произошло, но меня поговорить никто не пригласил. Так что пришлось разоблачаться и идти в свою комнату. Вот досада какая, такой момент был испорчен. Я вспомнила лицо мужа, его взгляд. Ведь явно, как ни старался он казаться равнодушным, взгляд его выдавал. Сердце затрепетало. Я не могла убрать с лица глупую улыбку. Отпустила девушек, все равно пока делать ничего было не нужно, а сама села перед трюмо и посмотрела на себя. Ну хороша ведь, красотка. А сейчас это остренькое лисье личико и вовсе сияло.

Взгляд остановился на тетрадке, о которой я со всеми этими событиями забыла. Пролистала уже записанные рецепты. Мне захотелось вспомнить что-нибудь необычное, чтобы порадовать Эрвила, поразить его в самое сердце. Он ведь сладкоежка? Сладкоежка! Сейчас как вспомню! Как наготовлю! Только что? А если зефир? Я рецепт раньше записывала. Я пока здесь ничего подобного не видела. Возьму замороженные ягоды и сама сварю пюре. Вместо агар-агара использую желатин. Я тут видела прекрасный желатин, когда копалась в шкафах. Еще тогда открыла банку и понюхала. Он был хорошо очищен и ничем не пах.

Помимо зефира, вспомнила еще рецепты: домашнего ириса, карамели, разного печенья, тортов. Так увлеклась, что не сразу услышала стук в дверь.

— Открыто, войдите! — я закрыла тетрадь, мне не хотелось, чтобы кто-то видел мои записи.

Дверь открылась, на пороге стоял исс Дест.

— Мэлисса Айдира, мэлисс Эрвил хочет поговорить с вами и просит подойти к нему в кабинет.

Чего это он? Не мог сам прийти? Слугу прислал. Но, впрочем, может, занят, а может, хочет отчитать за уборочку в кабинете. Заставить, например, сортировать документы. Ну я ему насортирую, причем из самых лучших побуждений, не обрадуется. Однако на лицо оттого, что я сейчас увижу мужа, сама собой наползала улыбка.

Я подхватилась.

— Спасибо, милейший исс Дест!

Я проскользнула мимо управляющего и бабочкой вспорхнула по лестнице на второй этаж.

Дверь в кабинет была приоткрыта. Я заглянула внутрь.

— Мэлисс Эрвил, вы хотели меня видеть?

— Да, заходите.

Как-то официально. Это даже немного меня остудило.

Стол супруга вернули на место, к окну. И сейчас он сидел лицом ко входящему. Бумаги снова были в идеальном порядке, так что мои опасения насчет того, что придется их разбирать, не оправдались.

Я подошла ближе, остановилась почти касаясь подолом платья края стола. Присесть мне никто не предложил, да и стульев в кабинете больше не было, только кресло, на котором сидел Эрвил.

— Что случилось? Зачем вы меня позвали? — снова спросила я, потому что муж не спешил начинать разговор, перед ним на столе лежало какое-то распечатанное письмо.

— Я хотел с вами поговорить, — Эрвил был предельно серьезен, больше никаких подрагивающих уголков губ, никакого сияния во взгляде и внутренней улыбки.

— О чем же? — я стала чувствовать себя неуютно, как провинившийся ученик перед директором школы, но постаралась не показать неуверенности.

— О вас.

— А что про меня?

Супруг откинулся на спинку стула.

— Есть кое-какие моменты, которые меня насторожили в вас.

Все внутри меня похолодело, сердце дрогнуло, но я собралась и нагло присела на край стола. Хотя в этом была не столько наглость, сколько необходимость — ноги у меня подрагивали. Муж красноречиво посмотрел на это.

— Я уже объясняла вам причины. Мне пришлось резко сменить климат на противоположный. Выйти замуж с риском для жизни. И ваша сила на меня повлияла.

— Да, сначала я тоже списал все странности на шок от воздействия моей силы. Но есть многие вещи, которые благородная мелисса не сделала бы даже будучи без сознания. Например, ваша неумеренность в еде. Каждый маг должен себя сдерживать. Сдерживание — это основа. Только умеющий держать себя маг может справиться со стихийным духом, усмирить его.

Я промолчала. Мне непонятно было, почему тогда не делать порции меньше. Или смысл в том, чтобы именно оставить что-то на тарелке?

— Вы сами и ваши родители говорили, что у вас средний уровень, что выплесков силы у вас не было. Однако вы сумели зарядить обогревающий артефакт такого размера, что и не всякий маг высшего уровня сразу бы справился. И выплески у вас есть, — он невольно дотронулся до губ. — А даже небольшие выплески невозможно скрыть. И вот, я решил написать вашему отцу. Я был несколько несдержан и упрекнул его в том, что он не стал обучать дочь не только магии, но и этикету. В