Сошествие в Аид - Хейзел Райли

— Нет! — выкрикиваю я.

— Да, — одновременно отвечает Хайдес.

Мы смотрим друг на друга: я растерянная, он — будто чуть задетый. Наконец Хайдес встаёт и подходит. Берёт меня за руку выше запястья и уводит прочь от брата.

Солнце садится, становится прохладно. Студенты тянутся к боковым дверям Йеля. Хайдес смотрит на часы и тяжело вздыхает.

— Чего ты хочешь, Хейвен? — спрашивает он.

В последний раз мы говорили с Хайдесом в понедельник, когда он отвёл меня в планетарий. Бессмысленно скрывать: я возвращалась туда каждый вечер после ужина. И он там ни разу не появился. Так я сидела под звёздами, разглядывала созвездия и думала, кому в голову пришло назвать их «Жираф» и «Журавль».

Лицо Хайдеса склоняется ко мне.

— Этот тупой вид у тебя обычный или ты так напрягаешь мозги, чтобы связать два слова?

Я трясу головой, отбрасывая лишние мысли, хотя сгущающаяся тьма делает его ещё более притягательным.

— Пригласи меня зрительницей на свои игры.

Он смотрит на меня и медленно поднимает брови.

— Вот так? В лоб? Тебя никто не учил искусству убедительной речи?

Я закатываю глаза.

— Так пригласишь или нет?

— Нет.

Окей, этого я не ожидала. Хоть бы сделал вид, что подумал.

— Может, стоит хотя бы немного обдумать, прежде чем отвечать?

Он и глазом не моргает. Складывает руки на груди.

— Уже обдумал.

— Секундочку ещё. Ты явно потратил мало времени, — укоряю я.

Уголки его губ дрожат в насмешливой улыбке. Он делает вид, что кивает серьёзно. Проходит несколько секунд.

— Всё, на этот раз точно подумал.

— Ну? Пригласишь или нет?

— Нет.

— Уверен? Подумай ещё раз.

— Уверен.

— Но ты правда всё обдумал?

— Нет. Но даже если бы думал год, всё равно сказал бы «нет».

Вся моя уверенность рушится, оставляя лишь горечь разочарования.

— Почему? Я же только посмотреть хочу.

Хайдес засовывает руки в карманы и поворачивается боком. Его взгляд упирается в крону дерева, колышущуюся на ветру.

— В этом и проблема, Хейвен. Я не хочу, чтобы ты смотрела. И уж точно не хочу, чтобы играла. Займись своими делами.

Я понимаю: я навязчива, я должна оставить его в покое. Но сказал он это так зло, что я отшатнулась на шаг. Он замечает и раздражённо вздыхает, проводя ладонью по волосам.

— Хейвен…

— Я поняла, — бормочу с неловкостью.

Я чувствую его взгляд, но сама упрямо гляжу в небо, будто оно самое увлекательное на свете.

— Мне пора, — нарушает тишину Хайдес. — Нужно готовить… игры.

— Конечно.

— Хейвен?

Мои глаза сами натыкаются на его.

— Что?

— Ничего. Хотел, чтобы ты посмотрела на меня, — усмехается он нагло и уходит к дверям Йеля.

На улице уже холодно, но я жду, пока он совсем исчезнет из виду, и только потом иду прочь.

Хайдес вдруг останавливается, но не оборачивается.

— Ты учишь названия созвездий?

Я морщу лоб. Что за намёки?

— В смысле?

— Я видел тебя, — шепчет он, и мне приходится напрягать слух, чтобы уловить каждое слово. — В планетарии. Западное крыло. После ужина.

Честно, с чего я решила, что он не заметит? Разумеется, заметил. Скрыть от него невозможно ничего. И единственное, что я могу выдавить:

— А… Когда?

Его плечи подрагивают. Смеётся?

— Каждый вечер.

Я благодарю всех богов, что он всё ещё стоит ко мне спиной, потому что точно пылаю красным.

— И что с того? Мне просто нравится это место.

— Или ты надеялась застать там меня?

Какой же самодовольный засранец.

— Нет. Наоборот, я рада, что могла побыть там одна.

Он смеётся и уходит дальше:

— Добавь это к списку запоминающихся глупостей, которые слетают с твоих губ, Хейвен.

Я делаю пару шагов, почти бросаюсь за ним, но останавливаюсь. Пусть думает что хочет. Мне всё равно. Ладно. Не всё равно. Но почти.

Живот урчит, возвращая меня в реальность. Время ужина. Ньют, наверняка, уже ждёт меня в кафетерии. Я сяду с ними, сделаю вид, что всё в порядке, и мы уйдём вместе. Никаких игр. Никакого Хайдеса. Никаких братьев Яблок.

— Я могу провести тебя на игры Хайдеса, — раздаётся голос за спиной. Я замираю, не решаясь обернуться. — Но тебе придётся держаться в стороне и не попадаться на глаза.

***

Это неправильно? Да.

Мне не стоит этого делать? Да.

Я должна вернуться в свою комнату и заняться своими делами? Да.

А я всё равно иду шпионить за играми Хайдеса? Абсолютно.

Гермес идёт так близко, что наши руки то и дело задевают друг друга, а шаги гулко разносятся по коридорам Йеля. Кто ещё, если не он, мог уговорить меня нарушить все правила?

Я поела, чтобы не вызвать подозрений. Хотя, думаю, Ньюта, Джека и Перси я всё-таки насторожила — уж слишком внимательно я слушала весь поток слов Лиама. Даже выдала: «Отчасти понимаю, о чём ты», — когда он рассуждал, что человеку с недостающим пальцем маникюр должны делать дешевле.

Неважно. Я сделала вид, что ложусь спать, и они ушли без меня. Выждала минут двадцать и встретила Гермеса прямо у лестницы западного крыла.

— Куда мы идём? — спрашиваю через пару минут. — Это же не дорога к вашим комнатам.

— Не дорога, — подтверждает он.

— Но мне сказали, что вы всегда играете там.

— Ну, как видишь — не всегда, да? — усмехается.

На развилке его ладонь ложится мне на бок и мягко подталкивает влево. Слишком надолго задерживается на ткани джинсов.

Я уже хочу задать новый вопрос, как понимаю, куда мы направляемся. Гермес подтверждает догадку, открывая дверь в подвал — туда, где тренируются студенты-атлеты. Ничего хорошего это не сулит.

Мы останавливаемся перед приоткрытой дверью. Изнутри доносятся голоса, но я не узнаю, кому они принадлежат. Гермес указывает на вход.

— Отсюда Хайдес тебя не заметит. Кто-то из зрителей — может быть. Так что будь осторожна и не шуми. — Он не даёт мне возразить. — И не заходи. Никогда, Хейвен. Ни при каких обстоятельствах. Поняла?

Я киваю.

И Гермес исчезает за дверью.

Сердце колотится так громко, что я вынуждена дышать глубже. Глотать почти невозможно.

Я заглядываю в щель. Передо мной — ряд людей. И, кажется, они не единственные: похоже, всё помещение окружено зрителями. Я сразу узнаю Аполлона и Афродиту. Через несколько секунд появляется Гермес и встаёт рядом с сестрой-близнецом. Его взгляд на миг встречается с моим.

Я приоткрываю дверь пошире, чтобы видеть лучше, — и все мои сомнения рассеиваются.

В центре стоит ринг. Или что-то на него похожее. Без канатов, без мягкого покрытия на полу. Голубые линии очерчивают прямоугольник и делят его пополам. На моей стороне — парень. Стоит настороженно, покачиваясь.