Венец безбрачия - Полина Ром

class="p1">Я смутилась ещё больше, и неловко пробормотала:

- Я просто еще не привыкла… И вообще! Я до последнего момента не была уверена, что все получится! Даже не представляю, как вам удалось вырваться из замка без сопровождения ваших поклонниц.

Как ни странно, в этот момент смутились оба мужчины, а барон Клинген отвёл глаза и начал поправлять какой-то ремешок на своей лошади. Момент показался мне очень странным, но я бы, пожалуй, промолчала, а вот Матильда, у которой глаза до сил пор были на мокром месте, не забывая причитать, грозно спросила:

- Ить отдала свою ягодиночку невесть за кого, может и не бароны вы вовсе? Ить ни в жизь не поверю, что госпожа Альда добром добычу из рук выпустила! Может че страшное в замке натворили?

Барон Клинген, прекратив дёргать ремешок и бросив короткий взгляд на улыбающегося барона Тенгера, недовольно буркнул:

- Что-то вы, почтенная, от волнения глупости говорите. Ничего мы в замке не натворили…

- Да ладной уж, Генрих… Все равно скоро все узнают. Лучше расскажи сам, – с улыбкой обратился к нему мой муж.

Блондин ещё больше нахмурился и, глядя даже не на меня, а на Матильду, серьёзно пояснил:

- Когда мы завтракали в трапезной, я спросил у госпожи Альды как она относится к свадьбам…

- Ох ты ж, Ос-споди! – прошептала Матильда и перекрестилась

- А потом сообщил баронессе, что нам с Леоном нужно купить хорошие подарки. Так что из замка мы выехали совершенно спокойно.

- Вы что, прямо так и намекнули? – я уставилась на Клингена с улыбкой, представляя, чем сейчас занимаются дамы в замке.

Мой новоявленный муж кивнул, и рассмеялся – похоже, он думал о том же самом. Меня разбирал смех, и я не удержалась. Глядя на нас, расхохотался и барон Клинген, расхохотался так, что через минуту ему пришлось утирать уголки заслезившихся глаз.

- Вот вы смеетесь… - чуть задыхаясь укоризненно проговорил блондин. – А я полночи обдумывал, чтобы такое сказать, чтобы нас отпустили одних! А за все мои старания, вместе благодарности – ехидный смех! – и он снова засмеялся.

Наверно это была просто нервная реакция: все переволновались. Однако, видя, как мы хохочем дружной компанией и даже Матильда смеётся и машет на барона рукой приговаривая: «Ох, вы господин, и охальник! Ох вы и шутник!», горожане, присутствующие на нашем бракосочетании с поздравлениями пока не спешили, неуверенно топтались в сторонке. А одна тётушка даже не стала ждать, пока мы вдосталь насмеёмся и припустила через площадь к близлежащим домам. Думаю, понесла огромную вкусную новость по знакомым.

Потом мы выслушивали поздравления от горожан, многословные и не очень внятные. Нам желали несметных богатств, здоровья, детей и что-то ещё. Затем мне всё же пришлось ехать на лошади: Леон сел сам и, подхватив меня под мышки, усадил перед собой. Высоко, страшновато и, если честно – не слишком удобно.

Сидеть пришлось боком, а руки барона обхватывали меня достаточно плотно и первое время я испытывала некоторую неловкость – все же это замужество случилось не от любви или симпатии, а было просто вынужденным и такая близость чуть нервировала. Но потом я посмотрела на барона Клингена, в объятиях которого невозмутимо восседала Матильда и, повернув голову к мужу, встретилась с ним глазами. Улыбки возникли на наших лицах одновременно, но волю мы себе не дали: ни к чему обижать глупым смехом барона, он и так пострадал от нашего бракосочетания больше всех. Ему еще предстоит отдуваться за свои утренние намёки и вряд ли это будет легко.

Небольшой конфликт произошёл, когда мы проезжали мимо дома купца. Один из солдат увидел нас и поднял шум. Из-за забора выскочила вся охрана. Капрал, побагровев, потребовал, чтобы барон спустил меня с коня:

- Вы, господин барон, как уж себе хотите… а только мне хозяйка голову оторвёт, что я такое непотребство допустил. Отпустите госпожу немедля, а то…

- Только что в храме я обвенчался с баронеттой Софи, и теперь она – моя жена. Вам, капрал, документы я показывать не стану, но легко предоставляю их госпоже баронессе, – равнодушно ответил мой муж. – Я советую вам просто отправляться в замок следом за нами, – и тронул поводья.

Не знаю, кто именно увидел в окно, как мы въезжаем во двор: может быть Альда, а может быть Эрнеста, но мы не успели даже спешиться, как на крыльцо вылетели все: и баронесса, и обе девицы, и даже госпожа Венос, а за ними несколько горничных и два лакея.

- Софи! Что за позорное зрелище я вижу! - баронесса злилась и не пыталась скрыть это. - Ты совсем потеряла стыд!

Барон Клинген там временем снимал охающую Матильду с коня, чуть ехидно поглядывая на своего приятеля. Намекал, что сейчас отдуваться предстоит ему.

У меня сердце колотилось так, что даже в ушах шумело: я могла себе представить какой скандалище сейчас разразится. Однако мой муж, как ни странно, даже внимания не обратил на вопли. Спрыгнул с лошади, протянул руки и снял меня, но на землю поставил не сразу. Сперва он весьма целомудренно поцеловал меня в щеку, потом, поймав за руку и крепко сжав пальцы, подвёл с к стоящим на крыльце женщинам и очень спокойным, ровным тоном сообщил:

- Госпожа баронесса, сейчас, в храме вашего города, в присутствии горожан, я взял в жены вашу младшую дочь. Теперь она – госпожа Софи фон Тенгер и ничего позорного в нашем поведении не существует. Сегодня я хотел бы провести день спокойно, так как у меня и моей супруги будет брачная ночь, завтра же мы с вами поговорим о приданном моей жены.

Говорил он громко и слышали его слова все, кто находились во дворе: и солдаты, стоящие в карауле; и конюх, который за чем-то шёл, но, похоже, мгновенно забыл за чем; и слуги, которые маячили на крыльце за спинами дам; и та горничная, которая намывала окно в трапезной и от неожиданности уронила во двор тряпку.

Леон повёл меня к крыльцу, и дамы невольно расступились, а лакей почтительно поклонился ему, так же низко, как раньше кланялся баронессе. Пройдя группу этих слегка ошеломлённых гарпий, муж глянул на моё застывшее от напряжения лицо и лукаво подмигнул. Впрочем, говорить он начал уже после того, как мы