Демоны добра и зла - Ким Харрисон

чтобы что-то распечатать. — Последнее я произнесла довольно кисло. Эта женщина жила, чтобы планировать, и планировала, чтобы жить.

— Будет сделано, — сказал он, и шум его крыльев затих.

— Матерь Божья, — прошептала Марти. — Я понятия не имела, что он там.

Гленн нахмурил брови.

— Могу я взять свой телефон?

— Прости.

Вздохнув, Гленн поднес телефон к уху.

— Марти? Ты в порядке?

— Никогда не знаешь, детектив, — сказала она. — Смотри за собой.

Гленн улыбнулся, когда она закончила разговор, и потянулся за бокалом, когда Айви вышла вперед с большой пиццей в одной руке. Внимание Айви переключилось с Гленна, когда он пригубил свой напиток, на мою позу, полную адреналина.

— Я так понимаю, это надо упаковать с собой?

— Мне нужно заплатить за них. — Гленн встал, держа в руке пакет с кетчупом. Он сделал всего три шага, затем скользящим прыжком вернулся назад и схватил ломтик пиццы, прежде чем протиснуться к кассе.

Я набрала воздуха спросить у него несколько антимагических зип-полосок. Кэсси. Я обещала дождаться ее, а она не отвечала на звонки.

— Э, Кэсси… — начала я, и Айви пожала плечами.

— Оставь ей сообщение. Ты знаешь, на что способен Уолтер. Она будет тебе благодарна.

— Наверное. — Я встала, решив позвонить ей еще раз по дороге. — Ты ведь едешь, да?

— Я бы не пропустила. — Повернувшись, она позвала: — Брэд! Поездка! Возьми с собой свои пластыри!

Очевидно, с нетерпением Пайк хлопнул брата по плечу, поднимая того на ноги. Брэд тоже выглядел готовым, взволнованным, сам не зная почему, и мне стало немного не по себе. Зеркало Атлантиды или нет, но я должна была найти способ все исправить. Сейчас же.

Айви направилась на кухню, чтобы упаковать пиццу. Ее мотоцикл, вероятно, был припаркован у задней двери, и я последовала за ней, надеясь, что она меня подвезет. Гленну пришлось оставить свой крузер в трех кварталах от дома, но Айви могла подъехать прямо к входной двери.

— Удивительно, что ты не хочешь все спланировать, — сказала я, поравнявшись с ней, и она сунула руку в карман, протягивая мне сложенную распечатку мастерской. Выходы, включая окна, были обведены кружками, и она уже убедилась, что официального подземного хода нет. А если он и был, то был не зарегистрирован.

— Я хороша.

— Да, это так, — сказала я, с ускоряющимся сердцем. Если Кэсси не проверит свои сообщения, это будет не моя вина.

Глава 8

Прядь черных волос Айви задевала мое лицо, когда я ехала позади нее. Я свободно обхватывала руками ее талию, а гул мотоцикла и смещение нашего веса при движении напоминали мне рыбу в потоке. Вдыхая ее запах и ощущая слабый адреналиновый кайф, я не могла не задуматься, какой была бы моя жизнь, если бы я сказала ей «да». Но когда ты вступал в отношения с вампиром, даже живым, ты принадлежишь ему. Твои желания, твои мечты больше не имели значения. Это не проблема, если у вас обоих одинаковые цели, но Айви и я? Она хотела пережить свое прошлое. Я хотела пережить свое будущее.

И все же я вздохнула, когда мы остановились у переоборудованного производственного здания. Отпустив Айви, я спрыгнула с мотика, чтобы оставить ее балансировать на байке. Ветер был прохладным, и я беспокоилась о Дженксе. Я оставила сообщение на голосовой почте Кэсси о том, что мы уже едем сюда, но, взглянув на телефон, поняла, что она мне не ответила.

— Все было бы не так, — сказала Айви с пустым, почти обиженным выражением лица.

— Что? — спросила я, в замешательстве снимая свой одолженный шлем.

— Я не являюсь продолжением Нины, а она не является продолжением меня. Но ты права. Ты не смогла бы стать тем, кто ты есть, если бы была привязана ко мне. Это было правильное решение.

Я уставилась на шлем, пытаясь сохранить душевное равновесие.

— Во-первых, как ты это делаешь? А во-вторых… — Я опустила плечи, и слабая, искренняя улыбка заиграла на ее губах. — Неважно.

Явно чувствуя, что набрала очки, Айви взяла мой шлем и положила его позади своего на длинное сиденье.

— Самые лучшие и самые разочаровывающие годы моей жизни — это те, в которых была ты. Пойдем спасать парочку задниц оборотней.

Кивнув, я направилась к длинному низкому зданию. Я обняла ее рукой за поясницу на несколько шагов, а затем мы разошлись в разные стороны, мы шагали по земле в совершенно одинаковом темпе. Да, в моем мире царила сумятица, но она была права, и я чувствовала себя умиротворенной.

Здание представляло собой шесть больших отсеков, по высоте способных вместить автобусы. Незнакомые граффити были нарисованы поверх традиционных символов стай. Сверху красовался ромбовидный логотип Пайка в скобках, сверкающий, словно еще влажный. Он опередил нас, и я поискала в углах намек на пыльцу пикси.

Мы с Айви сменили направление, когда раздался металлический лязг, и направились к трем грубым, заляпанным маслом мужчинам, работающим с машиной на подъемнике. В другом отсеке стояла машина Марти, на которую я предположила, никто не обращал внимания. Кожаная подушка лежала на земле рядом с низким диваном, и то, и другое лежало на солнце у одного из открытых отсеков. Ограждение из цепей вокруг этого места выглядело сомнительно, но углы были чистыми, а на столе, заваленном инструментами, горел яркий свет. Здесь был зал ожидания с вырезанными привидениями и помидорами на стенах и окнах, но я полагала, что большинство посетителей ходили в кофейню по соседству, поскольку огромная мусорная корзина была полна одноразовых стаканчиков.

— Это очень вольно для тебя, — сказала я, когда сильно татуированный мужчина из машины вышел, чтобы встать вместе с остальными, вытирая руки о грязное полотенце, пока они глазели на нас. Очевидно, он был оборотнем. Они все были. — У нас даже нет плана отхода. Тебя это устраивает? — Я прищурилась на крышу, надеясь, что Дженкс выключил камеры.

Ее слабая улыбка была коварной.

— Ты удивишься, как легко я теперь могу играть. Пайк…

Я взглянула на нее, удивляясь тому, что она еще больше покачивает бедрами. Но нас заметили, а ничто так не бодрит душу, как флирт.

— А что же Пайк?

Ее зрачки с легким намеком расширились.

— Как и ты, он лучше всего проявляет себя, когда импровизирует. Он говорит, что ты милая, когда возбуждаешься. Я сказала ему, что сломаю ему второй клык, если он хоть пальцем или зубом тронет тебя.

Я фыркнула, но было приятно, когда тебя любят.

— Я сама справлюсь.

— Ты не моя забота, — сказала она, когда мы уверенно остановились перед тремя