Проклятая фея. Ложь на свету - Ксения Ильина

жизнь настолько ценна, что необходим подобный присмотр? Пришедшая волна ощущений подтвердила, что да, я настолько важна и нужна.

— Диана, а чьи это эмоции? — настороженно спросил папа.

— Это Свет, — от самых родных я скрывать подобное не собиралась. К тому же, меня никто и не остановил.

По-хорошему, нужно было бы испугаться, что мою жизнь могут настолько контролировать. Однако я почему-то была уверена, что без крайней необходимости ни Свет, ни Мрак в мою жизнь не вмешаются.

— Верховный! — кто-то активно и очень громко забарабанил в дверь.

— Ваше Величество! — буквально через секунду послышался второй взволнованный голос.

— Маиниэль, оставайся с дочерью, — резко сказал папа и направился к выходу из комнаты.

Переглянувшись, вслед за ним пошли и Вал с Рантором. Из-за закрывшейся двери были слышны лишь неразборчивые звуки. Мы с мамой замерли, в ожидании чего-то. Через пару минут вернулись задумчивые мужчины.

— Что случилось? — осторожно спросила мама.

— Отступники… — Валатиен потряс головой.

— Все отступники одновременно рассыпались в прах, — закончил за друга папа.

— Как? — охнула мама, садясь в кресло возле кровати.

— Никто не знает, — сказал Рантор.

— Я знаю, — уверенно произнесла, вновь ощущая насмешливую волну, идущую как будто отовсюду.

Глава 24

— Диана, — нахмурившись, позвал меня вмиг посерьезневший папа, — что именно тебе сказал Проклятый Свет? Ты должна рассказать нам все, — Верховный, да, сейчас именно Верховный, прищурился. — Мы слушаем тебя.

— Все уже закончилось… — начала было я.

— Лариниэль! — это уже не выдержал Валатиен. Вот уж от кого я подобных интонаций совсем не ждала. — Это нужно для суда.

— Судить Ааритана будут Боги, — продолжала упираться я, поежившись от накатывающих воспоминаний.

— Ветерочек, — мама ласково погладила меня по руке, — расскажи, станет легче.

Губы задрожали. Из груди вырвался рваный выдох. Зажмурившись, я рассказала на этот раз абсолютно все. Окончательно потеряться в чувствах и эмоциях не дала рука мамы, по-прежнему поглаживающая мою ладонь. Под конец рассказала и о новой расе, первой представительницей которой стала, чем повергла родных в полнейшее оцепенение.

Повисшую тишину разорвал мамин мелодичный, немного нервный смех. Обернувшись к папе, она сказала:

— Новая раса. Кто бы мог подумать… Это же надо было так постараться!

Папа кашлянул и отвел взгляд. Я тоже не выдержала, рассмеявшись. Мне действительно стало легче.

— Ваше Величество! — в дверь вновь постучали.

— Прости, Лана, мне нужно идти. Я обязательно зайду позже.

Валатиен непринужденно улыбнулся и направился к выходу. Вроде бы все хорошо, но этим спектаклем он может обмануть кого угодно, только не меня. Излишне прямая осанка, чеканный шаг, легкая морщинка на лбу. Все это свидетельствовало о крайней степени бешенства моего всегда сдержанного друга. Коснувшись связывающей нас руны, послала эмоцию спокойствия, постаравшись вместить в нее всю свою заботу и поддержку. Получив теплый ответ, немного успокоилась, откинувшись на подушки.

— А где дедушка? Ребята?

— Они все помогают в лекарском корпусе.

— Много раненых? — спросила, затаив дыхание.

— Достаточно, — ответил папа, — но не переживай, многим уже оказана помощь.

— Простите. Мне нужно было быть внимательнее, — я шмыгнула носом.

— Птичка моя, что ты? — папа подошел ближе и обнял нас с мамой. — Ты сильная, смелая. Ты справилась.

В этот самый момент поняла, что теперь все невзгоды окончательно закончились. Мы вместе, рядом и обязательно все будем счастливы. Уж я приложу к этому максимум усилий.

* * *

Вот только прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и заботой родителей, а тут раз, и за окном уже темно. Сев на кровати, потерла ладонями лицо. Боги, как же я устала. Хочу спокойствия и мирной жизни.

— Замуж хочу, — буркнула себе под нос и потянулась до хруста в позвонках, — Пусть хоть что-то в моей жизни пройдет ожидаемо и запланированно, — и сама же рассмеялась абсурдности слов, адресованным тишине и темноте.

Однако, как оказалось, у меня был еще один слушатель, который поспешил объявить о своем присутствии тихим шепотом:

— Могу с этим помочь, — горячие руки легли на мою талию.

— И-и-и! — тонко завизжала я и, извернувшись, пихнула кого-то позади локтем.

— Куда же ты опять побежала? — бархатный смех заставил поежиться, а затем расслабиться и привалиться к сильной груди.

— Ты меня так с ума сведешь.

— А ты привыкай о своих желаниях говорить мне, а не пустой комнате.

— М-м-м. Тогда скажу это тебе прямо в лицо, — я вывернулась из объятий и развернулась, посмотрев прямо в глаза Рантора. — Хочу стать твоей женой. Хочу все последующие радости и невзгоды встречать рядом с тобой. Знаешь, благодаря Антарту и его угрозам, я осознала, насколько скоротечна и хрупка жизнь. Больше ни минуты не хочу тратить впустую.

— Любимая, — в одном этом слове слились и восхищение, и надежда, и любовь.

— Я тебя очень внимательно слушаю.

Подавшись вперед, всем телом прижалась к Рантору, руки скользнули на его шею, пальцы запутались в густых волосах. Он, не моргая, следил за каждым моим движением. Глаза демона с каждой секундой темнели все больше и больше. Быстро глянув на него, расстегнула несколько верхних пуговок на рубашке.

— Лари, — глухо позвал Рантор.

— М? — откликнулась я, по-прежнему не отвлекаясь от пуговок.

— Что ты творишь?

— Продолжаю то, на чем мы прервались перед моим похищением. Ты же обещал.

— Обещал, но…

— Рантор, вот как это называется? Почему я должна тебя уговаривать? О, я поняла! Тебе возраст…

Его глухой короткий рык и мой смех прозвучали одновременно. Я оказалась буквально вжата в простыни, задыхаясь от хохота и не имея возможности нормально пошевелиться.

— Что ты там про мой возраст хотела сказать? — вкрадчиво поинтересовался демон, срывая с себя рубашку.

Смех резко оборвался. Боги, какой же он красивый. Такой родной, мой. От рогов до кончика хвоста.

«— Наш», — промурлыкала сущность.

Я потянулась к нему руками. Рантор наклонился и оставил на моих губах дразнящий легкий поцелуй. Вновь отстранился и нарочито медленно принялся стягивать с меня сорочку. Мучительно медленно.

— Рантор… — протянула я и попыталась высвободить свои руки, уже находящиеся в нежном, но крепком плену над головой.

— Да, родная? — ох, каким хриплым был его голос.

— Прекрати издеваться надо мной, — прорычала я и тут же выгнулась дугой, стоило демону коснуться моей груди.

— Кто издевается? Я? Милая, у меня же возраст. Как можно?

О, Боги! Да он действительно надо мной издевается!

— Я… — легкий стон, сорвавшийся с губ, не дал мне договорить.

— Что? — спросил коварный демон и, вновь склонившись, оставил чувственный поцелуй на моей шее.

— Я… — новый поцелуй, — Ох, да не отвлекай ты меня! — горячие пальцы прошлись по изгибу талии вниз, — Я не права! — мысли путались, хаотично перемешивались, превращаясь в кашу. — Мне… думаю…

— Понял, можешь не