Исповедник во френдзоне (СИ) - Янг Августа

Однажды Ричард пригласил меня выбраться в город. Привел в какую-то захудалую таверну. Я была слишком наивна, чтобы заподозрить неладное. Мы выпили по кружке эля, а потом он вроде как случайно опрокинул остатки эля на мое платье. Предложил подняться в одну из комнат, чтобы застирать пятно. Конечно я как дура последовала за ним, хотя внутренний голос подсказывал мне, что что-то не так. Как только мы оказались в комнате, Хард закрыл дверь на замок и к моему глубочайшему ужасу принялся ко мне приставать. Я пыталась воззвать к его разуму по-началу, но все было тщетно. И тогда мне не оставалось ничего другого, кроме как применить силу. Я пнула его промеж ног. Некоторое время просто стояла, наблюдая, как он извивается на полу, понося меня на чем свет стоит. Я не могла пошевелиться, хотя в пору было бежать из этой чертовой комнаты, сломя голову. Но мне было так больно внутри, и все что я желала в этот момент — знать за что он так обошелся со мной. Хард признался, что я никогда ему не нравилась. Они с Джеймсом просто поспорили на первогодок. Ну, знаешь, кто вперед уложит в постель глупенькую дурочку. По жребию из нас двоих Оливия досталась Джеймсу, а я Харду. Просто глупая игра… просто две игрушки в руках заскучавших идиотов. Я неслась из этой чертовой таверны сломя голову. Про себя даже не думала в тот момент, думала о моей Лив. Она в отличие от меня успела влюбиться в этого подонка Дирка по самые уши. Но я опоздала… Когда вернулась в академию, застала Лив, забившейся в углу уборной. Она выглядела просто раздавленной. Как оказалось, Дирк выиграл спор… Оливия доверяла этому подонку просто безгранично и… в общем она переспала с ним, после чего Джеймс все ей рассказал. Посмеялся над бедной глупышкой и бросил.

Рори вдруг замолчала, еще крепче вцепившись в мои плечи. А я просто находился в каком-то шоке. Я предполагал, что Хард мог обидеть Ро, но чтобы таким образом… Ярость медленно поднималась во мне, удушливой волной затапливая последние остатки разума. Никогда в своей жизни я не испытывал такой отчаянной злости! Я был готов убивать, и сделал бы это немедленно, если бы вновь не услышал сквозь шум в ушах голос Рори.

— Это не все… Самый кошмар начал твориться дальше. Они рассказали об этом всем своим дружкам, и через несколько дней эта позорная новость разнеслась по всей академии. А потом Оливия узнала, что беременна. Разразился ужасный скандал. Она не пережила такого позора. Одной ночью просто взяла и бросилась с крыши. Написала предсмертную записку о том, чтобы в ее смерти никого не винили. Даже после всего произошедшего она продолжала любить этого чертова подонка! Лив похоронили, а родители Дирка по-быстрому перевели его в другую академию. Историю замяли, и виновные так и не получили по заслугам, — Рори отстранилась, впившись заплаканными глазами в мое лицо. — Вот почему я так ненавижу Харда! Вот почему нельзя допустить, чтобы Сандра влюбилась в него! Он уничтожит ее! Растопчет, как когда-то растоптал меня!

Вид распухшего от слез, бледного как полотно лица, заставил меня мгновенно подскочить на ноги. Чувства, непереносимо яркие, щемящие и болезненные одновременно, захлестнули меня с головой. Больше всего сейчас мне хотелось стиснуть в объятиях эту хрупкую, потерянную девушку, и не отпускать. Никогда не отпускать! Больше никто не посмеет причинить ей боль! Я убью каждого, кто хоть пальцем дотронется до той, что люблю… моя… только моя навсегда! Ни один подонок! Больше никогда! Хард ответит мне! За каждую слезинку ответит!

Пульс бешено долбился в виски, когда я невольно грубо освободившись из плена дрожащих рук, рванул прочь из комнаты…

Глава 29

Очнулся уже в бальном зале. Не помню, как добрался до него, все вокруг слилось в одну сплошную серую массу, когда я несся туда, задыхаясь от ярости. Все звуки доносились до моих ушей словно извне, отчетливо я слышал только бешеное биение собственного сердца, поглощенного самыми черными желаниями. Я хотел уничтожить этого негодяя, что так легко распорядился чужими судьбами. Бал еще не начался, но в зале уже собралась тьма народа. Пестрые, яркие краски, окружающие меня, сейчас вызывали только приступ раздражения. Я словно остолбенел, заприметив в углу мило воркующую парочку. Сандра сияла, глядя в глаза этого отпетого мерзавца. Тело пробила дрожь. Расталкивая всех на своем пути, я рванул прямо к ним. Сандра заметила меня. Сначала улыбнулась, но потом улыбка медленно сошла с ее лица.

— Арктур, что…

Не церемонясь, я схватил подлеца за шиворот, резко рванув на себя. От неожиданности Хард потерял равновесие и уцепился за колонну, едва не вписавшись в нее лбом. Какая жалость… я был бы счастлив, если бы этот белоснежный мрамор окрасился кровью этого гада. Черной, как его жалкая душонка!

— Ты что охренел, тюфяк? — процедил он, восстановив равновесие и вцепившись в мои руки.

— Сандрой ты тоже решил воспользоваться, как и ей? — на мгновение Хард растерялся, но затем его гадкое лицо растянулось в отвратительной ухмылке.

— Что, неужели эта пародия на женщину уже успела нажаловаться? — расхохотался он, запрокинув голову.

— Подонок!

На глаза словно пала багровая пелена, и мой кулак словно на автомате впечатался в мерзкое лицо подлеца. Хард взревел, ударив в ответ со всей силы. Что сказать… я никогда в жизни не дрался, в противном случае тело подсказало бы мне как действовать в этой ситуации. А сейчас мою скулу свело от адской боли.

— Ричард, прекрати! Арктур! — сквозь гомон взволнованных голосов прорвался отчаянный возглас Сандры. Но ничто на свете не смогло бы сейчас остановить меня. Душа жаждала мести. За себя, за Рори, за погибшую Оливию… Взревев, я бросился на обидчика. Мы катались по паркету, пытаясь достать друг друга, пока вдруг какая-то сила не дернула меня вверх, сковав кольцом стальных рук.

— Да пошел ты к дьяволу, психопат! Вместе со своей недо-бабой, — процедил Хард, утерев рукавом разбитый в кровь нос, а затем перевел взгляд на Сандру. — И вместе со своей белобрысой потаскухой!

— Что ты такое говоришь, Ричард? — услышал я совсем рядом пораженный голос Сан. — Ты ведь любишь меня… ты сам…

Но Хард лишь расхохотался в ответ.

— Я всего лишь поспорил на тебя, идиотка. Нечего было строить из себя саму неприступность, когда сама готова раздвинуть ноги перед первым встречным!

Я снова рванулся, яростно желая довести начатое до конца, но услышал голос, от которого замер, разом растеряв весь пыл.

— Успокойся, Мэйс, пока здесь не появился ректор.

Высвободившись из железной хватки, я крутанулся, во все глаза уставившись на того, кого меньше всего ожидал здесь увидеть.

— Марко? Марко, черт бы тебя побрал, Арье? Но как?!

Я смотрел на старого друга, не в силах даже предположить, как он мог оказаться здесь.

— Познакомься с вашим новым преподавателем по зельеварению, — усмехнулся Марко, наконец отпустив меня.

— Но как тебя занесло в Тиату? Ты ведь…

— Потом, Мэйс, — перебил меня друг, кивнув в сторону, и я перевел взгляд на Сандру. О, боже… Она стояла, белее полотна, еле сдерживая слезы. Побледневшие губы дрожали. Подняв на меня взгляд, моргнула, и хрустальные капли сорвались с ресниц, покатившись по щекам.

— Ох, Сан…

Но подруга, словно придя в себя, вдруг смахнула с лица слезы и бросилась прочь, расталкивая толпу зевак. Не долго думая, я побежал за ней. Бедная моя Сан… ну почему же ты постоянно влюбляешься не в тех парней? Если бы ты сразу обратила внимание на меня, то не было бы этого всего… На мгновение я замер, осознав, что эта мысль больше не вызывает в душе прежнего отклика. Скорей она была… привычной. Я больше не чувствовал этого горького разочарования от осознания того, что Сандра готова быть с любым другим мужчиной, но только не со мной. И я почувствовал… облегчение. Впрочем, самокопанием займемся позже, сейчас Сан нуждается во мне именно как в друге. Я настиг ее у лестницы, ведущей вниз.

— Сандра, подожди, Сан.

Подруга замерла, все же послушавшись. Обернулась. Несколько мгновений смотрела на меня с каменным лицом, по которому сложно было прочитать хоть единую эмоцию. А потом вдруг отчаянно разрыдалась и бросилась мне на шею, уткнувшись носом в грудь. Не знаю, сколько мы так простояли, но камзол на моей груди уже начал промокать от горячих слез. Мне было ужасно жаль Сандру, я полностью разделял ее боль, но не мог найти подходящих слов.