Мой азиатский принц 3 - Ива Лебедева

Глава 30

— «Старые деньги»? Интуитивно понимаю, но лучше тебе пояснить подробнее. Это какой-то интернет-сленг?

— На английском это звучит как Old money, а на общеазиатском… Ну, вот семья чеболей, в которой есть три и более поколений, — примерно то же самое. Забавно, что слово с северного полуострова стало общим для всех.

— А, понял. И в чем разница? Вернее, не так, в чем именно ты эту разницу видишь?

— Лебедь мой, сколько стоит твоя футболка? — Я вздохнула и прикрыла глаза, вспоминая обычный серый хлопок. Ни бренда не угадать, ни лейбл нигде не торчит. И джинсы такие же — просто джинсы. И кроссовки…

— Эм… не помню, — пожал плечами Вейшенг. — Что-то около двухсот или максимум трехсот долларов.

— И как тебе она?

— Ну, неплохая футболка, удобная и мягкая, из натурального хлопка с правильными добавками. Ежегодно штук по пять беру, на повседневку. — Вейшенг, зараза такая, прекрасно понимал, к чему я веду, и нарочно притворялся птичкой. Ага, лебедем. С клювом, крылышками и хвостиком. Но без мозгов.

— А со стороны выглядит так, будто ты ее на рыбном рынке за десять юаней купил, — подколола я.

— Чего сразу на рыбном? — фыркнул засранец, прекрасно понявший, почему я упомянула самую дешевую оптовку на окраине, где товары предлагали упаковками из железных контейнеров. — Ты хоть раз там бывала? Если бы я купил футболку на этом развале, у меня бы кривой лейбл не только на спине и груди был нарисован, но и на лбу отпечатан! Что поделать, качество окрашивания, — рассмеялся он. Причем рассмеялся тем самым, «дорогим» смехом уверенных в себе миллиардеров, от звука которого Гуччи с Ламборджини пачками с неба падают. Ага, а говорит, что не знает!

— Тебя сразу укусить для прояснения мозгов или ты уже обо всем сам догадался?

— Да ладно, не только же тебе меня дразнить, — хмыкнул бессовестный лебедь. — Я одного не могу понять. Ладно, у людей, вырвавшихся из нищеты в относительное благосостояние, по этому поводу травма. И большинство брендов на самом деле покупают именно они, чтобы подчеркнуть свой статус, да еще и искусственно его завысить. Копят годами на сумочку или кроссовки, выбирают самую популярную модель с броским лейблом. Чтобы все точно заметили их усилия и успех. Тут все объяснимо. Но вот как Хэпин мог на это купиться⁈ Он ведь в ту же школу ходил, что и остальные дети У! И в университете учился, причем отлично. И…

— Судя по всему, он слишком умный, — вздохнула я, рассматривая горе-парочку издалека. — Его мозг похож на компьютер, в котором все рационально устроено для решения тактико-технических задач. А вот остальное просто не внесено в программное обеспечение…

— Создать свою компанию он сумел, на рынке удержался, при том что корпорация У его не протежировала. То есть не совсем идиот.

— Значит, маркетинг и бухгалтерия в него тоже инсталлированы, — пожала я плечами. — А в остальном… ты же слышал бабушку. Мальчик не видел перед глазами правильного примера отношений. Называется сие явление, если правильно помню, недоразвитый эмоциональный интеллект.

— Да ладно! На мою матушку бы посмотрел, кто ему не давал? Вот уж где идеальное соответствие статуса и внешности. И манер. И…

— … характера, — хихикнула я, вспоминая, как именно вела себя женщина в самом начале нашего знакомства. Так… стоп. О чем это я?

Откуда в голову прилетело странное воспоминание ночного скандала? Бр-р-р. Не было такого. Матушка Вейшенга за своего сына горой, удивительно еще, как не избаловала. Муштровал его только отец. Или нет? Ладно, не о том сейчас. Продолжим:

— Да, наша мама — супермама! Но если я правильно помню, Хэпину как раз не особо и давали на нее любоваться. Он же был парией в семье, и его часто просто не пускали на совместные тусовки.

— Наша… мама? — странным голосом переспросил Вейшенг.

— Ну да, — пожала плечами я. — А ты против? Мы вроде все решили насчет свадьбы. Я вовсе не прочь считать будущую свекровь мамой, она мне нравится.

— Я только за. Я всегда был за!

И чего, спрашивается, с ним опять случилось? Сидели, обсуждали Хэпина и его надувную женщину со встроенным пищиком, все нормально шло. Зачем меня хватать, обнимать, тискать и целовать на глазах у всего аквапарка? Вон даже какая-то круглая разноцветная рыба в соседнем аквариуме прильнула пухлогубым ртом к стеклу и вытаращилась прямо на нас. Ждет, что я начну метать икру прямо не сходя с шезлонга? Не начну, пусть даже не надеется. Хотя обниматься с лебедем мне все равно очень нравится.

В себя меня окончательно привели звуки щелчков камеры. Ну вот, опять любопытные папарацци из народа. В Азии нельзя отключить этот звук у телефонов, более того, он еще и очень громкий. Сделано это специально, как раз для того, чтобы никто не снимал тайком. Только вот… смешные они. Видеосъемка-то бесшумная. А кадры из нее сейчас вытащить проще простого.

— Домой поедем или проследим за маппет-шоу с надувной женщиной? — спросила я, пряча лицо за волосами и плечами Вейшенга. — У-у-у-у, любопытные Варвары!

— Вар… дикари?

— И это тоже. Но я сказала «ВарвАры». Это устаревшее женское русское имя. И поговорка есть такая: любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

— Засудят, это умышленное нанесение тяжких телесных. А так бы я не против. Смотри, эта странная женщина куда-то уходит! Не нравится мне, как кузен смотрит ей вслед!

— Может, перехватить его? Ну, типа только увидели, — забеспокоилась я. Возможно, из-за того, что мужчина действительно был похож на Вея, я невольно уже приписала его к своим. А его положение и вовсе выглядело в моих глазах как «брошенная младшая кровиночка». Пусть он и был старше нас обоих.

— Слишком мрачное выражение лица, — озабоченно повторил Вейшенг, вставая с шезлонга и помогая подняться мне. — Ему явно не до веселья на водных горках. Зачем он тогда идет к лифту?

— Причем к дальнему. — Я была на все сто согласна со своим лебедем. — Знаешь, пусть потом, если что, обзывается и ругает, что мы не в свое дело лезем. Главное, чтобы…

Глава 31

Вейшенг

— Не знал, что кузен курит. — Я потер переносицу и еще раз осторожно выглянул из-за ветвистого декоративного коралла.

Здесь, на площадке, расположенной выше всех горок в стороне от основной смотровой, было ветрено. Оттого дорогая сигарета сгорала непозволительно быстро, а пепел то и дело попадал на одежду двоюродного брата. Кое-где даже прожигая ту или оставляя темные следы. Но Хэпин торчал у перил добрых десять минут, нервно прикуривая уже