Вечность и Тлен - Алекс Анжело

теневой башне. Боковым зрением я заметила, что Люций отделился от своих и, вместо того чтобы идти к академии вместе с остальными, свернул к лесу.

VII

Ночное занятие

Страж может быть полностью уверен лишь в своём мече. Клинок никогда не изменит, ведь он отражение истинной воли своего хозяина.

«Энциклопедия 2-го уровня»

Библиотека Академии Снов

Люций Моран

Белые перья ворона мелькнули среди деревьев ещё в середине занятия. Фригус затаился в вышине деревьев, ожидая своего хозяина. С фларканского его имя означало «холод». И его для ворона выбрал отец Морана много лет назад, говоря, что перья тогда ещё воронёнка напоминают морозный снег на горных вершинах, среди которого иногда виднелись островки тёмного камня, напоминая о единственном чёрном пере, которое выделяло Фригуса среди остальных птиц своего вида.

Люций вошёл в тень леса, поросшего молодой зеленью. Поблизости зашуршали кусты, являя на мгновение морду одного из кабанов, которые наводнили территорию Академии Снов по весне. Моран тихо фыркнул. Подняв голову и мельком осматривая покачивающиеся кроны деревьев, среди которых мелькали островки голубого неба с кусочками ватных облаков, он негромко свистнул. Раздался ответный низкий гортанный крик птицы, которая, вылетев из своего укрытия, опустилась на землю в нескольких метрах от Люция. Переминаясь с лапы на лапу, Фригус не торопился подходить, проявляя упрямство.

– И что ты хочешь? – нахмурившись спросил Люций. – Вина? – Он изогнул бровь.

Ворон извернул голову под немыслимым для даэва углом. Люций сощурился.

– Ты предлагаешь платить мне? Может, тебе напомнить, что благодаря мне у тебя целая комната в обители. Комната у ворона… Наверное, стоит тебя переместить к остальным птицам? – Моран говорил без привычной мягкости в голосе.

Фригус недовольно каркнул.

– Давай же. Тебе хватит и того, что ты выпрашиваешь у Сары.

Ворон, гневно щёлкнув клювом, вспорхнул крыльями, садясь на вытянутую руку и с силой сжимая на ней лапы с когтями.

Слишком погрязнув в своих мыслях, Люций потянул за узелок на верёвке, на которой блестела алая бусина. Вскоре тонкий свёрток бумаги с посланием из обители Северного ордена оказался у дива в руках. Как только это произошло, ворон спрыгнул на землю.

Люций глянул на него.

– Лети. Вечером, – смягчился он.

Ворон резко вспорхнул крыльями и скрылся среди деревьев.

Моран же вернулся взором к письму, одному из нескольких, полученных за последние месяцы.

Он ненавидел эти письма. Ведь в последнее время в каждом из них было мало хорошего. В отличие от других родителей его отец не скрывал от Люция происходящего между орденами и в отношениях с людьми. Пока что ничего хорошего там не было. И каждый раз, раскрывая письмо, он понимал, что прочитает очередные тревожные новости.

Прислонившись спиной к дереву, Люций распечатал послание и пробежался взглядом по строчкам.

Ничего нового он не узнал, всё оставалось по-прежнему – мир сходил с ума. И отцу приходилось маневрировать, не позволяя глупцу – нынешнему королю Акракса – нарушить и без того хрупкое равновесие.

Закончив читать, Моран прямо на письме создал огненную печать, а в следующее мгновение смял лист и уронил его на землю, наблюдая, как тот сгорает в полёте, осыпая траву светлым пеплом.

Не медля более, Люций направился к теневой башне, сначала обдумывая содержание письма, а после возвращаясь мыслями к прошедшему занятию.

Наставник ещё не снял тканую салфетку с подноса, а див уже знал: внутри таится нечто тёмное. От предмета веяло пронизывающим холодом, словно северный ветер обрушился на поляну. Судя по всему, реакция Люция была настолько очевидной, что не только Блез, находившийся рядом и остававшийся всегда весьма чутким к переменам настроения Морана, заметил её.

«Хм… Натан», – пронеслось задумчивое в голове, когда Люций вспомнил, как парень снимал бабочку с волос Сорель. В былые времена Сара бы перехватила его руку на полпути, но ныне она стала более открытой и спокойной рядом с остальными.

Люцию нравилось это, ведь сама Сорель становилась счастливее. Но… Наверное, не в случае с Натаном Страйдом.

Когда теневой див вошёл в столовую, большинство учеников уже обедали. Он заметил рыжеволосую макушку Рафаиля издалека – будучи самым высоким в их компании, он сразу привлекал внимание. Люций понадеялся, что Руньян захватил обед и для него. Столик теневых находился у противоположной от входа двери, и чтобы добраться до него, непременно предстояло пройти мимо Сорель.

Сара сидела в окружении друзей: Айвен, Винсента, Натана, Сильфы. Временами в их компании происходили перемены. Сильфа, Натан и Флёр то появлялись, то исчезали, обедая отдельно. Иногда Сара и Ларак сидели с Пшеницей, когда тот соизволял прийти в обеденный зал вместе со всеми.

В отличие от многих Сорель, ещё на первом году обучения предпочитая брать Туманный повсюду с собой, до сих пор не изменяла своей привычке. Но всё же в столовую приносить меч было не принято, поэтому специального места для хранения оружия в зале не предусматривалось. Теперь светло-серебристый клинок Сары с виноградной лозой на эфесе стоял рядом. Убранный в ножны с вставками в виде металлических пластин на устье и наконечнике, он был прислонён к скамье, на которой сидела светлая.

Взгляд теневого задержался на оружии, и всего в мгновение в голове дива созрела идея, породившая довольную улыбку на лице. Задумка вспыхнула, как искра, и требовала немедленного исполнения. Люций направился между столов, на ходу оглядываясь и отмечая отсутствие других учеников за соседним столиком. Что, несомненно, играло на руку – тогда его небольшая шалость вряд ли станет достоянием чьих-либо глаз. Разве что даэвов, сидящих с Сарой по одну сторону стола, – Айвен и Натана.

«Идеально», – пронеслась мысль у Люция, прежде чем из его руки вспорхнула теневая птичка. Та вскинула крылья, устремившись вперёд, и врезалась в ножны меча, рассеиваясь, будто её никогда не существовало. Оружие же накренилось, потеряв устойчивую позицию, и ещё мгновение, и Туманный рухнул бы на пол.

– Осторожно. Почти упал, – негромко изрёк Моран, перехватывая меч за эфес. Но в то время, когда его руки легли на оружие, ладонь Сары опустилась следом. Её рука взметнулась инстинктивно, стоило дэве ощутить движение за спиной.

Пальцы Сары были горячи, и пусть её рука меньше руки Люция, но это прикосновение, словно раскалённый на солнце песок, обжигало его кожу. Люций на мгновение оцепенел, но улыбнулся, когда посмотрел в широко распахнутые глаза светлой, осознавшей случившееся. Но, как обычно бывало, в следующее мгновение Сорель, уведя взгляд в сторону, сухо произнесла:

– Да. Спасибо. – Сидя вполоборота, она убрала руку, внимательно следя за тем,