Ксения Лестова - От судьбы не убежишь (СИ)

— Мик! — позвала я парня, когда он попытался пройти мимо меня.

— О! — тут же остановился тот. — Прости Юлька, не заметил.

— Ты чего такой хмурый? — чуть наклонила голову в сторону в ожидании раскрытого объяснения.

— Да, я, это… — замялся парень.

— Ты, это, что?

— Мистера Спайка ищу, — замялся мой друг.

— А чего ты его ищешь? — насторожилась я.

— Он у повара нашего батон колбасы стащил. Тот в свою очередь разозлился и лишил всю команду обеда. Сказал, пока этого проказника не найдем, есть не получим.

— Хм, — задумалась, — а я сегодня спокойно поела…

И тут в моей голове родилась шальная мысль. Доррен конечно будет ругаться, но мне вдруг так стало жаль команду…

— Мик, а ты зови всех ко мне.

— Чего? — не понял мой голубой друг.

Вздохнув, повторила свое предложение. Парень немного помялся, но видимо голод сделал свое дело, и Микку ничего не оставалось, как согласиться. А библиотека подождет.

Через полчаса около каюты капитана выстроилась огромная очередь. Мужчины что‑то обсуждали, спорили, топтались на месте. В общем, видно было, что все голодные и холодные. Но в толпе явно выделялась всего одна девушка. Странно, а я думала, что мне одной довелось попасть в это общество мужчин. Она стояла в стороне и старалась казаться не заметной. Я не стала заострять на этом внимание и заводить с ней разговор, когда очередь дошла до нее. Единственное, что в ней бросалось в глаза, это голубой (не синий как у Микка) цвет кожи. Кажется они одной с ним расы. Он мужчина, она женщина… хи. А может… Ладно, подумаю об этом потом.

— Ой, девушка, вы нас просто спасаете от голодной смерти, — прогудел над головой громкий бас.

Мужчина с волосами по пояс взял свою порцию обеда и, улыбнувшись, отошел в сторону. С каких это пор я стала заниматься благотворительностью? Нет, я против ничего не имею. Просто раньше этим не занималась ни когда и это было мне в новинку и мне это… нравилось!

Когда очередь заметно поредела, я прислонилась к столу и прикрыла глаза. Устала.

— Это что такое?! — раздался грозный рык от входной двери.

Я тут же раскрыла глаза и зацепилась взглядом с металлическими искорками, которые плясали в глазах моего капитана. Упс.

— Юлия — я-я, — он стремительно подошел ко мне и пробежался по моей фигурке взглядом.

— Ренчик, — улыбнулась я ему.

— Юлия — я-я.

— Ренюсик.

— Юля!

— Дорреничка!

— Дорреничка? — к нам подошел Мик и, стараясь сдержать смех, прикрыл рот ладонью. — Ну, вы даете.

— Миккирон! Вон! — проревел капитан.

— Все — все, — приподнял тот руки вверх, как бы сдаваясь. — Ухожу. Ребят на выход. Сейчас тут мебель ломать будут.

Народ быстро засуетился и неровным строем направился на выход.

Рен уперся о стол руками по бокам от меня и приблизил свое лицо к моему.

— Ну? — спросил он, явно от меня что‑то ожидая.

— Что «ну»? — не поняла я.

— И когда ты у меня сестрой милосердия заделалась?

— Э — э-э…

— Юлия — я-я, — протянули в самое ухо, — я не буду устраивать разборку только потому, что очень устал.

— Да что я сделала‑то? — искренне не понимала я.

— Ты устроила здесь бесплатную столовую!

— Но они хотели есть! И я косвенно была в этом виновата… и ты кстати тоже.

— Я? — не понял Рен.

— Ты вчера выставил Спайка за дверь.

— И?

— Он пошлел грабить кухню. Повар разозлился и лишил команду обеда.

Мужчина выслушал меня и задумался.

— С этим надо разобраться, — пробормотал он.

— Вот и разберись, — сложила руки на груди и вздернула подбородок, всем видом стараясь показать что я вообще‑то тут обижаюсь стою.

— Юль, — он коснулся моего носа своим. — Не злись.

— Фр, — я отвернула лицо, пряча свой носик. Это мой носик. Только мой.

— Ну, Юль, — по шее прошло теплое дыхание, — ты такая соблазнительная, когда злишься…

— А у тебя как всегда все упирается в одно место, — пробурчала в ответ.

— Угу, — усмехнулся мужчина, обнимая руками меня за талию и привлекая к себе.

— А ты что же уже не болеешь? — спросила я.

— Уже не болею, — рука заскользила к молнии на платье.

— И температуры нет? — я честно старалась говорить отстраненно.

— И температуры нет, — подтвердил мужчина, расстегивая молнию.

— И кашель совсем не мучает? — я запустила руки в его волосы.

— Абсолютно, — к моим губам потянулись для поцелуя.

— Значит, ты в более — менее хорошем настроении?

— Более чем, — промурлыкал мой соблазнитель.

— Значит, ты не будешь ругать Спайка за то, что он опять обслюнявил твою подушку? — я чмокнула мужчину в нос.

— Что?! — зарычал мужчина, резко отстраняясь, и молнией метнулся к кровати. — Твою ж мать! — заорал он, беря спящего недопса за шкирку.

— Помни о поваре, — захихикала я. — А то мне придется каждый день твою команду кормить!

— Проклятье, — зарычал мужчина и запер сопротивляющееся животное в ванной комнате. — Пускай пока там посидит, подумает над своим поведением.

Я закрыла лицо руками и засмеялась.

— Ах, тебе смешно, — Рен стремительно подошел ко мне.

— Угу, — сквозь рыдания пробурчала я.

— Смешной значит, — пробормотал тот и одним резким движением закинул меня на плечо.

А уже через секунду меня бросили на кровать и нависли сверху, придавливая тяжелым телом.

— А вот мне не смешно, — и мои губы накрыли в требовательном поцелуе.

Нет, ну с ним невозможно просто спокойно полежать в постели. Даже просто мимо проходить опасно. И я не то чтобы против, я очень даже «за». Просто для меня это все слишком не привычно. Как раньше наши бабушки говорили? Женщины любят, когда их закидывают на плечо и несут в пещеру? Вот именно такой позиции и придерживался капитан.

И тут ворвался Спайк! Он, наконец‑то, прогрыз дыру в двери и теперь с размаху плюхнулся на нас. Я, пользуясь воцарившимся хаосом, вылезла из‑под Рена. Тот, в свою очередь, забыв обо всем, стал отлавливать мою животинку. Зря капитан расстегивал брюки, зря — я… Он сам про это и забыл. И вот, когда Спайк пустился наутек, Доррен запутался в штанах и рухнул на пол. Под шумок я привела себя в божеский вид и теперь тихо наблюдала за происходящим. Капитан таки догнал каура и выкинул его за дверь. Наступил на старые грабли, м — да. Память у тебя, дорогой, девичья. А вот не буду ему напоминать о последствиях… Вредная я. А он тоже должен что‑то соображать. Еще пару дней благотворительности и Доррен запомнит раз и навсегда — Спайка в коридор одного пускать нельзя.